Альтернативные правые в США: у AltRight всё впереди

Ричард Спенсер, основатель и лидер движения AltRight («альтернативных правых») — движения, которое стало альтернативой консервативному мейнстриму в США и причастно к приходу Дональда Трампа к власти, рассказывает о связях AltRight с европейской философией и правыми в России, значение мемов в политической борьбе и о том, почему отсутствие политической корректности иногда идет на пользу.

Вы известны как автор термина AltRight. Что он означает сегодня? В чем заключается альтернативность?

В 2008 году, когда я впервые стал использовать термин «Alternative Right» («альтернативные правые»), позже сокращенное до AltRight, то тем самым хотел отмежеваться от американского консервативного мейнстрима вместе с его провалами и ошибками. В моих глазах американский консерватизм выглядел чисто реакционной формой, пытающейся сохранить статус-кво вместо того, чтобы сосредоточиться на передаче ключевых традиций, унаследованных от наших предков будущим поколениям. За рядом исключений, правые в США представляют собой неоконсерваторов, либертарианцев и палеоконсерваторов, которые либо не в состоянии обращаться к вопросам идентичности, либо не готовы заходить далеко в этих вопросах. Таким образом, я пытался создать новое правое движение, которое предлагало бы жизнеспособную альтернативу этим несовершенным формам — стремясь понять, кто мы на самом деле, отстаивая политику невмешательства в дела других стран, а также пропагандируя ценности социального консерватизма и выступая против глобализма, стирающего культуры.

AltRight — исключительно американский феномен? Можем ли мы использовать этот термин применительно к европейским движениям и политикам, таким как, например, Марин ле Пен, UKIP, «Альтернатива для Германии»?

AltRight — это американское явление, возникшее под влиянием европейским мыслителей, и никак иначе. У континентальной Европы богатая интеллектуальная традиция — так называемые Новые Правые во Франции, Консервативная революция между двумя мировыми войнами в Германии и, конечно, всемирно известные философы, которые близки правым, такие как Фридрих Ницше и Мартин Хайдеггер, а также многие другие. Соединенные Штаты не могут похвастаться большим количеством выдающихся правых интеллектуалов, которые повлияли на Европу, относительно численности своего населения. Поэтому AltRight надеются расширить связи с европейскими единомышленниками, потому что мы разделяем их взгляды на некоторые проблемы.

Ваши критики заявляют, что одна из главных проблема AltRight — это отсутствие ясной общей идеологии. Что вы можете сказать на этот счет?

AltRight начиналось как низовое движение. Оно находится в самом начале своего политического развития, для этого периода разнообразие мнений естественно. Как только мы сформулируем общее послание и начнем оттачивать идеологию, появятся лидеры и будут определены политические цели. Это уже начало происходить — недавно мы запустили AltRight.com — проект, который позволил объединить силы двух самых известных в кругах сторонников идентичности англоязычных издательств — Washington Summit Publishers, которым руковожу я, и Arktos Media.

Вы известный и активный сторонник Дональда Трампа, однако он предпочел дистанцироваться от AltRight. Не стало ли это разочарованием для вас и ваших сторонников? Как думаете, Трамп сдержит свои обещания? Он сейчас оказался под мощнейшим давлением.

С учетом клеветы, распространяемой ангажированными СМИ, и кампании по дискредитации AltRight и меня лично, я не был удивлен, что Трамп оказался в непростом положении и был вынужден публично отмежеваться от движения, которое частично причастно к его приходу к власти. По крайней мере, если говорит о социальных медиа.

Должен заметить, что Трамп более важен не столько как реальный политик, сколько как символ и источник «энергий», которые вышли наружу в результате его выборов — вопросов идентичности для американского большинства, а также проблем суверенитета.

На самом деле, знаменитый лозунг Трампа «Make America Great Again» это апелляция к старой Америке 1950-х, которую уже не вернуть.

До сих пор Трамп, кажется, сдерживает свои обещания в том, что касается внутренней политики, начиная с указа о запрете въезда мигрантов из ряда стран Ближнего Востока и борьбы с нелегальной миграцией из Мексики в США. Он также сделал позитивные шаги в как в сторону России, так и Китая — вне сомнения, это отсыл к трехсторонней дипломатии Генри Киссинджера, выгодной для самой Америки. Но реальное изменение внешнеполитического вектора еще предстоит увидеть, в частности если говорить о кажущихся бесконечными войнах Вашингтона. Несмотря на то, что Трамп еще не совершил ничего по-настоящему революционного, либерально-глобалистические элиты не приняли его победу и делают все, что в их силах, чтобы помешать его президентству. Они находятся в состоянии перманентной истерии и, в первую очередь, используют мощную машину мейнстримных СМИ против президента. И именно такие моменты подтверждают символическое значение Трампа.

Давайте поговорим о Стиве Бэнноне, советнике Трампа по стратегическим вопросам, чья персона сегодня широко обсуждаются. Какие ожидания у вас связаны с ним? Может ли Республиканская партия стать более правой? В целом, какие перспективы открывает это для альтернативных правых в большой политике?

Американские СМИ, управляемые истеблишментом, описывают Стива Бэннона как «крайне правого» идеолога за спиной Трампа, который на самом деле контролирует Вашингтон. Если не брать во внимание их преувеличения и конспирологию, то очевидно, что в их словах есть доза правды: Трамп имеет отличное чутье бизнесмена, но у него нет четкой идеологии, в то время как Бэннон, как представляется, имеет более определенные взгляды: по крайней мере, он противник глобализма, сторонник суверенитета и социального консерватизма, олицетворяемого изданием Breitbart, которым он руководил в свое время.

Республиканская партия в основной массе является главной причиной, почему я отказался от мейнстримового консерватизма. В самом лучшем случае, республиканцев больше волнует налоговое законодательство чем цивилизационные проблемы. В худшем случае, они представляют из себя неоконсерваторов, экспортирующих войну, или тех, кто готов отдать на откуп либералам последние ценности, которые остались от социального консерватизма. Некоторые из этих республиканцев хоть и неохотно, но приняли Трампа, скорее всего, руководствуясь карьерными соображениями, в то время как другие, такие как Джон Маккейн или Линдси Грэм этого не сделали. Как можно заметить, есть только косметические различия между республиканцами и демократами, и если первые не начнут отстаивать интересы своего естественного электората — белых американцев, они будут продолжать терять свою популярность или даже исчезнут как политическое явление.

Что касается политических перспектив AltRight, каждый теракт или бунт мигрантов в Европе и каждое проявление насилия в ходе антитрамповских митингов невольно оправдывает нашу позицию в глазах масс. Тем не менее, мы также реалистично смотрим на вещи и понимаем, что AltRight находится в самом начале своего пути.

Стоит ли нам ждать большой гражданской войны в США? Эксперты говорят о расколе Америки, мы видим массовые митинги против Трампа, насилие нарастает…

В данный момент я не жду начала гражданской войны. Действительно, президентские выборы показали глубокий раскол в американском обществе. Поэтому мы наблюдаем протесты мейнстримовых либералов и тех, кто называет себя левыми (но на самом деле это левые либералы). Некоторые из этих митингов переросли в беспорядки после выборов Трампа и особенно после его инаугурации. Стоит отметить, что эти протесты находятся в связке с объединенной медиа-кампанией против Трампа. Также стоит понимать, что с точки зрения модели этих протестов, они разыгрывают медленно развивающийся сценарий цветной революции, которые глобалистские элиты из Вашингтона уже опробовали в различных частях мира в прошлом. Действительно, иногда кажется, что Трамп сражается с всеобъемлющим Либеральным Левиафаном, который некоторые описывают как «глубинное государство»:СМИ, управляемые истеблишментом, академические круги и даже суды, которые отказываются разблокировать указ Трампа о запрете мигрантам на въезд в США.

Альтернативные правые прославились своими интернет-мемами и другой активностью в социальных медиа. Умелое использование интернет-технологиями сегодня стало реальным политическим оружием. Ваши оппоненты тоже активно их используют. Как победить в этой медиа-войне?

AltRight известны своим чувством юмора и отсутствием политической корректности. Мы часто шутим, что навсегда в долгу перед Хиллари Клинтон за звездный рост нашей популярности в СМИ. Дело в том, что она решила публично осудить AltRight и нашего «талисмана» — лягушонка Пепе, в водной из своих предвыборных речей в августе 2016 года. Благодаря этому мы получили такое внимание и популярность, о которых и мечтать не могли.

Иногда, когда ситуация кажется политически безнадежной, юмор — самый лучший выход, также как и не принимать себя слишком серьезно. Это то, что не хватает нашим оппонентам, которым предпочитают тяжеловесную мораль, чтобы изобразить себя хорошими, а нас плохими, взывая к добродетели своих сторонников. В целом, Интернет — наши сайты, статьи, видео и особенно социальные сети стали для нас наиболее важным инструментом для того, чтобы распространять наше послание и установить связи с единомышленниками по всему миру.

Однако за свои радикальные взгляды вы были забанены некоторыми медиа и социальными сетями, как Твиттер. Не думаете ли, что будь вы чуть более умеренным, у вас была более широкое поле для игры и больше сторонников?

Уточню, что мой Твитер-аккаунт был однажды заблокирован, но недавно восстановлен. Я также виновен в мысленных преступлениях (thought crimes). У меня есть временный запрет на взъезд в страны Шенгена, а Тереза Мэй прислала мне письмо — непосредственно перед своим назначением на должность премьер-министра — запрещающий мне въезд в Великобританию, хотя у меня и не было таких планов в ближайшем будущем. Считаю, что такие запреты это знак особой чести, схожим образом и российские политики и интеллектуалы оценивают свое пребывание в списке лиц, попавших под западные санкции. На самом деле одни и те же глобалистские либеральные силы пытаются заставить нас замолчать.

Кроме того, с одной стороны, я не уверен в какой степени поворот к мейнстриму может помочь. Те, кто называют себя противниками Трампа нападали на умеренных сторонников Трампа просто за то, что те надели кепки с лого Трампа. Эти так называемые активисты проводили агрессивные протесты в кампусе университета Беркли в Калифорнии, где Майло Яннопулос, правый лидер куда более умеренного AltLight, гей и наполовину еврей, должен был выступать с речью, которая в итоге была отменена по соображениям безопасности. Это говорит о том, что наши оппоненты не видят разницы между людьми вроде меня, у которых смелые идеи, бросающие вызов доминирующему взгляду на мир и просто мейнстримовыми консерваторами.

С другой стороны, я постоянно нахожусь в фокусе внимания мейнстримовых СМИ. В то время как многие истеблишмент-журналисты на самом деле искажают факты и принимают участие в кампаниях по очернению, их регулярное внимание также обеспечивает баланс. В частности, это их заслуга, что у меня было почти 50 тысяч подписчиков на Twitter.

Действительно ли AltRight имеют связи с российскими консервативными силами? Может ли Россия на деле влиять на политику США и каким образом?

То, что AltRight является частью, возглавляемого Кремлем заговора с целью сфальсифицировать выборы в Европе и даже США — это популярный время от времени возникающий сюжет, распространяемый мейнстримовыми западными медиа. Этот медиа-миф непременно сопровождается манихейским, псевдо-нравственным бредом о «свободном мире», возвращающим нас к языку эпохи холодной войны.

Это двусторонняя стратегия. С одной стороны, цель здесь дискредитировать популистские, суверенистские, и уничтожающие существующие парадигмы движения в европейской и американской политике. С другой стороны, это подрыв международных отношений: любого прагматичного дипломатического сотрудничество между Россией и странами Запада.

Я же конечно, считаю, что AltRight принесет пользу наращивание каналов связи и других форм сотрудничества с единомышленниками и организациями в различных частях мира, особенно в России.

В целом, что объединяет AltRight и русских патриотов и националистов? Есть ли движения в России, которые вы бы могли назвать AltRight?

У России иной исторический опыт чем у США. Ваша страна оставалась приверженной социальному консерватизму, даже во времена СССР, а в 1900-х Россия получила «прививку против Либерализма», какой бы тяжелой она не была. Есть определенные вопросы, которые принимаются как само собой разумеющееся в России, например в целом позитивный взгляд на собственную историческую идентичность — то, что еще предстоит отстаивать США и Западу в целом. Например, западное сообщество возникло на основе того, что начиналось как разумная критика исторического колониализма и его современных последствий, и в итоге пришло к сообществу, охваченному чувством вины, ненависти к самими себе, впадающему в невроз из-за всего что делают люди европейского происхождения сами по себе. Маятник качнулся слишком далеко, и это не может продолжаться. Таким образом, некоторые здоровые традиции, которые являются нормой в России воспринимаются как крайние и опасные в условиях гегемонии либерализма на Западе.

Что еще объединяет американский AltRight и русских патриотов — это наши антиглобалистские убеждения, социальный консерватизм, антивоенная позиция, гордость за собственные культуры, и так далее. Есть очень много идей и опытов, которые могут и должны быть общими, несмотря на культурные различия.

Если говорить начистоту, нужно ли нам, чтобы России и США стали союзниками. Разве геополитическое противостояние между Москвой и Вашингтоном — не стимул для наших стран? Как вы видите будущее российско-американских отношений?

Это верно в классической геополитической теории, где Море и Суша находятся в вечной оппозиции. Между тем отказ от стремлений к глобализму и гегемонии ведет к уменьшению этого противостояния. Я сторонник Реальной политики (Realpolitik) и прагматичных взаимовыгодных международных отношений, а не альянсов или дружеских союзов. Я также считаю, что некоторые цивилизационные вопросы намного важнее и насущнее, чем геополитическое соперничество.