Франция требует белого кардинала
Во французской стороне в мае этого года предстоят президентские выборы. Во второй тур праймериз от Социалистической партии вышли бывший министр образования Бенуа Амон и экс-премьер Мануэль Вальс. Вальс поддерживает статус-кво — политику правящего социалиста Франсуа Олланда и представляет скорее умеренных левых. Амон — радикал. Он предлагает обложить налогом роботов, ввести универсальные выплаты-пенсии для всего населения страны, говорит об экологии и солидарности. В декабре 2016 года Олланд (чей рейтинг одобрения достиг исторического минимума) объявил, что не будет баллотироваться на второй срок. Это первый раз с 1958 года (создана Пятая республика), когда действующий президент не выдвигается на переизбрание. Надо сказать, социалистам придется не просто; если не случится чуда, на предстоящих выборах шансов у них мало.
После Шарля де Голля Франции действительно везло на президентов. Все они были незаурядны, имели характер и были ярко окрашены в цвета своих убеждений. Но теперь Франция просто онемела от ошеломляющей посредственности. ЕС вообще не поощряет «субъектность» и наличие независимой стратегии. Политики стали безвольными участниками социальной динамики. Вот и Франция, которая привыкла быть ведомой сильным лидером, оказалась в руках бюрократа, читающего по бумажке. Но страна готова к сильному лидеру — она ждет его. Именно его она и выберет 7 мая.
Конъюнктура. «На самом деле все сложнее и сложнее жить как христиане, в значительной степени из-за политики ЕС», — жалуются жители Франции. Католические ценности почти полностью исчезли. Менее 5% населения посещают мессу, большинство из них — пожилые люди. В некоторых областях трудно встретить католиков вне церкви. Хотя католицизм сильно связан с французской культурой, и некоторые люди до сих пор любят венчаться в церкви, крестить детей, получать благословение в Вербное воскресенье и т.д. Католическая церковь и католическая мораль имеют очень незначительное влияние на жизнь подавляющего большинства французов. Растворяется, среди прочего, понятие греха.
Поддержка «Народного фронта» Ле Пен (около 30% голосов избирателей, даже среди молодежи), можно с уверенностью сказать, не связана с религиозным мышлением. Победу Дональда Трампа «Национальный фронт» назвал началом новой эпохи. Но сравнение Трампа и Ле Пен не вполне корректно. Например, путинская Россия гораздо меньше шокирует французов, чем американцев.
Во французской культуре традиционно понятие «лидера» — l'Homme providentiel, который ведет страну к величию. Французская монархия была одной из самых сильных в мире (власть монарха была абсолютной и не зависела от чьего-либо согласия); история включает в себя и тиранов, таких как Наполеон, который, несмотря на все, принес Франции славу. Шарль де Голль дал Франции Пятую республику — сильный институт президентства и вернул международное влияние.
Конституция дает президенту большую власть — он может распустить Национальное собрание (палату представителей), принимать на себя «всю полноту власти в случае серьезной и непосредственной угрозы» и многое другое. Представление о том, что лидер должен быть сильным и жестким, живет в головах французов; и это не так плохо.
«Франция занимает второе место по величине мусульманского населения (после России) в Европе (от 5 до 10%), а также имеет множество проблем, которые из этого вытекают. Евреи уезжают из-за беспрецедентного антисемитизма. Сотни доморощенных террористов едут сражаться за ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и возвращаются! — в основном безнаказанно. Интеллектуалы часто боятся обвинений в «исламофобии». Проблемы в школах, в отношении к женщинам, в больницах, в бассейнах… почти везде. Все, что до сих пор делало большинство французских политиков, — признавало, что «это серьезный вопрос». Россия, с крупнейшим европейским мусульманским населением (15%), не имеет таких проблем. Поэтому Путин во Франции многим нравится и нравится Ле Пен. В данный момент Франция находится в подчинении интересам не только своего государства — обязана принимать мигрантов (как с Ближнего Востока, так и из более бедных стран ЕС), хотя и не может себе это позволить, ни в культурном, ни экономическом плане. И многие только надеются, что Россия станет для Франции более драгоценным союзником, чем Саудовская Аравия, Катар или Китай», — пишет The American Conservative.
Франсуа Фийон. Республиканский кандидат в президенты Франсуа Фийон «не скрывает тот факт, что он католик», — говорит Кристоф Биллан, глава Sense Commun — движения, в которое входят тысячи французских католиков. Во Франции существует строгое разделение между личной верой и общественной жизнью, известное как laïcité — это основа национальной идентичности. Тем не менее легализация однополых браков и недавняя череда террористических нападений заставили множество консервативных избирателей желать сохранения христианского наследия в качестве оплота страны. Кандидатура Фийона соответствует этому импульсу. Публично исповедуя свою веру, 62-летний кандидат пытается достучаться до католических избирателей, образующих блок, который будет иметь огромное влияние на исход майских выборов.
Его выступление во время первых в истории консервативных праймериз страны было явным признаком возрождения католичества. Фийон провел финишные дебаты с Аленом Жюппе, которые заключались в том, что оба пытались доказать, кто из них ближе к учению папы Франциска. Газета Le Monde охарактеризовала этот поворот как «беспрецедентный».
Более чем две трети людей, которые голосовали на праймериз консерваторов, называют себя католиками — именно они помогли Фийону одержать победу. Опросник Opinion Way говорит, что 83% католиков, которые регулярно посещают мессу, проголосовали за Фийона, и 68% не воцерковленных католиков тоже его поддержали. Около 55−60% французского электората идентифицирует себя с католиками, говорит Джерома Фурке, директор фирмы IFOP, занимающейся соцопросами.
«Я никогда так сознательно не находилась под влиянием своего католичества», — говорит Кэтрин Мордан, 46-летняя мать четверых детей, которая голосовала за Фийона. «Теперь мы должны действовать, потому что это действительно имеет решающее значение».
Католический голос будет играть необычайно важную роль в ходе всеобщих выборов в мае. Опросы общественного мнения предсказывают, что Фийон будет жестко бороться против ультраправой Марин Ле Пен — лидера «Национального фронта».
Многие консервативные католики перешли в «Национальный фронт» во время недавних региональных выборов, чувствуя себя как дома с его призывами к возрождению национализма, отхода от проевропейских принципов. Четверть «практикующих» католиков голосовали за Национальный фронт в декабре 2015 года на региональных выборах.
Католицизм Фийона убеждает избирателей, которые хотят продемонстрировать поддержку французских традиций. «Национальный фронт» осуществил большой прорыв в этой группе, — говорит Фурке. — Но они могут вернуться в правоцентристский лагерь к Фийону».
Подъем католических настроений во Франции — это отображение того, насколько глубоко страна была потрясена серией кризисов: от прибытия мигрантов Ближнего Востока до всплеска активности политических партий, которые поставили под сомнение будущее самого Европейского союза. Чуть более десяти лет назад сама Франция возглавила успешную кампанию, пресекающую какие-либо отсылки к христианскому наследию Европы.
Сегодня ЕС противостоит националистическим движениям, которые указывают на президента России Владимира Путина как на модель управления, предпочитая его авторитаризм неопределенности ЕС. Фийон также критикует санкции ЕС, наложенные на Россию после присоединения Крыма.
Республиканец Фийон тщательно следит за своей речью: о вере и языке говорит с уважением, так же относится и к светскости. Он говорит, что поддержка церковных учений — его личный выбор, а не политические предписания. Лично он против абортов, но считает, что закон не должен быть изменен, и что не отменит закон о гей-браках, но пересмотрел бы разделы, которые легализируют усыновление гей-парами.
Он пошел дальше, чем многие из его коллег, требуя места для религиозных голосов в общественном диалоге. «Всякий раз, когда нация сталкивается с фундаментальными вопросами (жизни и смерти, что делает нас людьми), важно, чтобы точка зрения религий не была проигнорирована», — пишет Фийон в главе о вере в книге «Делать», книге о религии и республиканских ценностях. Другой его бестселлер называется «Побеждая исламский тоталитаризм». «Давайте перестанем обманывать себя, — пишет он. — У Франции нет проблемы с религией. Проблема в исламе».
Французский секуляризм вырос из Просвещения и революции 1789 года. Это было закреплено в 1905 году законом о разделении церкви и государства, который строго ограничил изображение религиозных символов в общественных местах и запретил преподавание религии в государственных начальных школах.
Разработанный, чтобы обуздать влияние католической церкви, закон также помог заложить основы для политического поведения в эпоху после окончания Второй мировой войны. Французские католики следовали за призывами государственных мужей от Шарля де Голля до Франсуа Миттерана, которые в основном сохраняли свои религиозные убеждения. Любые публичные отсылки к вере были скромны.
Баланс между государственной политикой и личной верой оказался под угрозой, когда дети и внуки иммигрантов из Северной Африки 60-х годов достигли совершеннолетия. Молодые поколения одного из крупнейших мусульманских меньшинств в Европе практиковали более строгие формы ислама. В ответ французское правительство становится все более строгим в применении секуляризма. Дебаты со студентами, носящими исламские головные платки, привели в 2004 к запрету на ношение религиозных символов в государственных школах, в том числе крестов и ермолок.
Католики, которые когда-то избегали политики из уважения к принципу laïcité, постепенно нашли причину начать разговор. В 2013 году после того, как президент-социалист Франсуа Олланд подписал закон, разрешающий однополые браки, к удивлению многих, сотни тысяч католиков вышли на улицы на марш протеста для всех — manif pour tous.
Снизу появилось и движение «Здравый смысл» — 9000 членов по всей стране. Хотя официально и не католическая, группа была создана для давления на законодателей на платформе соответствия церковному учению. Неожиданно французские католики обрели лобби. Затем группа нашла родственную душу в Фийоне, который вырос в сельской местности на северо-западе Франции, где посещал иезуитскую школу и где очень сильны традиции.
Будучи премьер-министром в период между 2007 и 2012 годами у тогдашнего президента Николя Саркози, он проводил в жизнь экономическую политику партии. Когда он вернулся в оппозицию в 2012 году, Фийон проголосовал против законопроекта о гей-браках и критиковал правительство за то, что оно не защищает христианские меньшинства в Сирии, Ираке и других районах Ближнего Востока, и даже организовал акцию в июне 2015 года, чтобы поддержать их. «Мы все восточные христиане!» — объявил тогда толпе Фийон. Фийон посетил мессу для перемещенных иракских христиан в церкви в городе Эрбиле в Ираке.
Фийон заручился поддержкой Sens Commun, чтобы лучше конкурировать с Саркози и Жюппе, у которых в распоряжении находился весь аппарат консервативной партии. У Sens Commun были социальные медиа и местные отделения по всей стране, которые агитировали избирателей и призывали их пойти на выборы. Примечательно, что Фийон — один из немногих, кто продолжает присылать свои напечатанные программы в почтовые ящики избирателей, что особенно нравится пожилым.
Франция была поражена серией террористических актов. Произошло зверское убийство преподобного Жака Амеля, которому было 85 лет, в небольшой городской церкви на севере страны — это всколыхнуло население и еще больше склонило к поддержке католических корней Франции.
«Более широкое признание христианского прошлого Франции, а также голосование за Фийона, может стать противовесом… Мы должны признать, что Франция — в первую очередь страна с католическими корнями», — говорит г-н Фрэсс, который описывает себя как не воцерковленного католика.
В августе 2016 года Фийон провел митинг возле своего родного города. «Вы только что слышали звон колокола, — сказал Фийон, указывая на бенедиктинский монастырь. — Тысяча лет истории! Как вы можете не чувствовать силу, мощь, глубину этого прошлого, которые выковали нас, которые дают нам ключи к нашему будущему?»
Либеральные СМИ Франции уже окрестили Фийона «новым Иисусом» и заявили, что спасать их не надо. Газета Liberation недавно вышла с передовицей под заголовком «Помогите, Иисус вернулся!» [Ausecours, Jésus revient!]
В общественном мнении силен стереотип о том, что «Национальный фронт» — это все-таки маргинальная партия националистов, несмотря на неустанные попытки Марии Ле Пен при любой возможности подчеркнуть, что ее партия — в первую очередь партия патриотов. Никто не забыл, как в 2015 году Жан-Мари Ле Пена исключили из собственной партии после того, как он повторил мнение о том, что Холокост был незначительной «исторической деталью». Марин Ле Пен тогда назвала высказывания отца политическим самоубийством, порвала с ним всякие политические отношения, но осадок остался. Страну покинули (и продолжают покидать) десятки тысяч евреев.