21 марта 1920 года генерал П. Н. Врангель становится главнокомандующим Добровольческой армии. Он создал на ее основе в Крыму «Русскую армию», а в апреле 1920 года появилось «правительство Юга России», которое возглавил А. В. Кривошеин. Врангель понимал, что Крым в качестве базы для возрождения Белого движения был неудобен. В отличие от Кубани, Дона, Сибири — где оно возникло — Крым имел ничтожные ресурсы. За счет беженцев, эвакуированных войск и учреждений его население выросло вдвое, достигнув миллиона человек, Крым едва мог прокормить такое количество. Отсутствие хлеба, лошадей, бензина, угля, снарядов и патронов делало длительную оборону Крыма бесперспективной. Поэтому первым делом пришлось думать, что же делать дальше.

Генерального штаба генерал-лейтенант Пётр Николаевич Врангель

Задачи, поставленные Врангелем перед «Русской армией», были гораздо скромнее деникинских устремлений идти на Москву. Врангель заявлял, что «не хочет идти на Москву, а имеет целью создать на клочке русской земли такой порядок и условия, которые бы потянули к себе народ». Он отказался от деникинского лозунга «единой и неделимой России». Потенциально Крым мог стать центром, объединяющим в борьбе против большевиков все оппозиционные им силы — от анархистов и «сепаратистов» до правых монархистов. Однако вскоре Врангель понял, что политика блоков «хоть с чертом» не имеет политической перспективы, не создает основы для широкого геополитического маневра, не говоря уже о возможностях проведения общих военных кампаний.

Барону, очевидно, было хорошо известно следующее. В августе 1919 года английские войска покинули Закавказье. А перед этим 16 июня Азербайджан и Грузия подписали договор, согласно которому в случае нападения на одну из договаривающихся сторон другая принимала обязательство оказать ей помощь. Срок действия договора составлял 3 года. 10-м пунктом договора предусматривалось право Армении в двухнедельный срок присоединиться к этому соглашению. Однако Армения присоединиться не пожелала. Устами своего представителя, министра иностранных дел Тиграняна, она заявила: «Едва ли у Добровольческой армии (которой тогда командовал Деникин — С.Т.) стоит вопрос о занятии всего Закавказья… Армяне видят другую для себя опасность — именно со стороны Турции».

22 мая 1919 года Анастас Микоян в письме, адресованном Центральному Комитету РКП (б) сообщал, что правительство Республики Армения «вступило в тайный военный союз с Деникиным, а 2-я армянская дивизия считается его резервной силой, и в любой момент готова к нападению». Кстати, Деникин в июле 1919 года отправил Армении, вступившей в войну с Аракской республикой, миллион патронов. Кроме того, среди высшего и старшего офицерского состава Армении значительный процент составляли русские офицеры царской армии, к которым армянские власти относились вполне лояльно. В конце сентября 1919 года в Эривань прибыл официальный представитель генерала Деникина полковник Зинкевич, который вручил министру иностранных дел Хатисяну верительную грамоту об установлении официальных отношений.

Англичане, в свою очередь, уговаривали Баку включить боевые части Деникина в состав азербайджанской армии. Азербайджан не согласился, опасаясь «русского переворота». Деникин в случае успеха операции намеревался перебросить войска на турецко-армянский фронт, что качественно меняло геополитическую ситуацию в регионе. 9 сентября того же года между Добровольческой армией и Азербайджаном произошел формальный разрыв. Деникин издал приказ: «Ввиду враждебного отношения азербайджанских властей к русской армии и ввиду вероломного покушения азербайджанских войск на земли Армении, приказываю всем офицерам русской службы, состоящим при азербайджанских войсках, покинуть их ряды». 19 сентября 1919 года Деникин объявил экономическую блокаду Грузии и Азербайджану и напомнил, что согласно восьмой статье Туркманчайского договора от 10 февраля 1828 года, торговые суда на Каспии могут плавать только под русским и персидским флагом, а военные — исключительно под русским. Баку усмотрел в этом возможный предлог для ввода Добровольческой армии в «независимую» республику.

29 октября 1919 года между Османской империей и Азербайджанской Республикой был заключен оборонительно-наступательный военный союз. Договор состоял из 12 пунктов и предусматривал, что «в случае посягательства какой-либо внешней силы на территориальную целость означенных государств они должны поддержать друг друга, включая военную силу». 12 января 1920 года державы Антанты признали Азербайджан и Грузию де-факто. 19 января аналогичная акция последовала и в отношении Армении. Но в апреле 1920 года произошла советизация Азербайджана, поэтому для Врангеля потенциальными союзниками в Закавказье оставались только Армения и Грузия.

Чуть ранее, 11 апреля британский министр иностранных дел Керзон отправил в Москву ноту с предложением прекратить военные действия против Врангеля в качестве предварительного условия начала советско-британских торговых переговоров. Между Москвой и Лондоном по поводу условий капитуляции войск Врангеля в Крыму начался обмен нотами, который продолжался до середины мая без какого-либо результата. Тем не менее 31 мая в Лондоне начались советско-британские торговые переговоры — для правительства большевиков это означало прорыв изоляции и признание де-факто.

У Врангеля не сложился альянс и с польским диктатором Пилсудским, на чем активно настаивал Париж, считавший, что таким образом удастся сорвать англо-советские переговоры. Есть много загадочного в действиях маршала Пилсудского, который, молниеносно заключив перемирие с большевиками, бросил своих союзников. На этом направлении существует немало загадок, которые не разгаданы существующей историографией. Фактом являются выявившиеся противоречия в подходах в оценке ситуации и перспектив развития событий между Лондоном и Парижем, которые почему-то приобретали острый характер. С одной стороны, Париж юридически признал правительство Врангеля, с другой, британское правительство отозвало военную миссию генерала Перси из Крыма. Была оставлена лишь группа офицеров для наблюдения за развитием событий. Поставки военных материалов на кредиты, выделенные британским парламентом, были прекращены.

С одной стороны, по приказу английского военного министра Черчилля, британское командование в Константинополе оказывало содействие закупкам военных материалов и доставке их в Крым. С другой, дипломатические представители Великобритании чинили препятствия этим закупкам и под разными предлогами отказывались пропускать грузы. Кстати, именно тогда в Лондоне заговорили о вероятности эвакуации армии Врангеля из Крыма, а в Париже, как заявлял маршал Фош, утверждали, что «Врангель по своим способностям превосходит Колчака, Деникина и Юденича: он реорганизовал власть, установил порядок в войсках, наладил отношения с казаками». К тому же западные эксперты признавали эффект проводившегося Врангелем и Кривошеиным регулирования рыночной стихии, взбаламученной жестоким кризисом и войной, посредством использования военно-бюрократического аппарата. Поэтому пассаж Фоша выглядел дальновидно с учетом новых геополитических перспектив: Врангель достаточно силен, его можно будет использовать не только в Крыму, но и на большей территории, включив в активную борьбу против большевиков на территории других пограничных государств, прежде всего, в Турции, чтобы предотвратить альянс большевиков с кемалистами. За этим мерещилась новая война на Ближнем Востоке и возможности реализации новых политических, экономических и геополитических целей.

Врангель, пытаясь совершить дипломатический маневр не между Германией и Антантой, а внутри самой Антанты, между Великобританией и Францией, понимал, что сохранить Крым как альтернативную РСФСР территорию не удастся: быстрый мир Пилсудского с Советами приближал развязку. 8 мая 1920 года парижские «Последние новости» сообщили о повороте во внешней политике Врангеля с указанием следующих факторов: 1) занятие большевиками Баку, угроза Батуми и Армении; 2) результаты советско-польской войны. Но был и другой момент, о которых ни сам барон в своих «Записках», ни последующие историки вообще не упоминают. Речь идет о сложившейся тогда ситуации в Османской империи.

С марта 1919 года Константинополь был оккупирован англичанами. В феврале 1919 года председатель парламента Армении Аветис Агаронян обратился к державам Антанты с предложением создать «Армянскую демократическую республику» с выходом к Черному морю через Трапезунд. Против выступали понтийские греки, считавшие, что в Трапезунде должно быть создано независимое греческое государство Понт или армяно-греческая конфедерация. Париж не возражал против предоставления Армении выхода к морю по территории Лазистана через порты Ризе или Атине. В начале 1920-х Англия постепенно признала этот проект приемлемым. Правда, свои претензии на Лазистан выставила и Грузия. Не вдаваясь сейчас в детали различных геополитических комбинаций, связанных с распределением «наследства» Османской империи», отметим, что речь тогда шла о составлении проекта мирного договора с Турцией.

В марте 1919 года генерал Шериф-паша, представлявший на Версальской конференции курдов, обратился к Антанте с требованием создать на территории бывшей Оттоманской империи курдское государство. 19 мая 1919 года Мустафа Кемаль — тогда еще инспектор 9-й армии — высаживается в Самсуне. Спустя месяц в Амасье он выступает с циркуляром «Независимость народа будет спасена по воле и решению самого народа», а также объявляет о созыве депутатов на Сивасский конгресс. Вслед за этим у самых границ Армении в Эрзеруме проводится еще один национальный конгресс. Но это означало, что внутри Восточной Анатолии создается первый центр турецкого национально-освободительного движения.

В августе 1920 года в ситуации оккупации войсками великих держав территории Османской империи во французском Севре странами Антанты и присоединившимися к ним государствами подписывается Севрский мирный договор. Турция отказывалась от претензий на Аравийский полуостров (Хиджаз) и страны Северной Африки, признавала британский протекторат над Египтом и аннексию Кипра; Сирия и Ливан передавались Франции как подмандатные территории; Палестина, Иордания и Месопотамия передавались Великобритании как подмандатные территории; Додеканесские острова передавались Италии; османские континентальные владения в Европе (Восточная Фракия и Эдирне (Адрианополь), Галлипольский полуостров) и острова Эгейского моря (за исключением Додеканесского архипелага) передавались Греции, которая также получала ряд территорий в Малой Азии (Смирна (ныне Измир) и окрестности и др.); Константинополь и зона черноморских проливов объявлялись демилитаризованной зоной и передавались под международное управление; Турция признавала Армению как «свободное и независимое государство».

Турция и Армения соглашались подчиниться президенту США Вудро Вильсону по арбитражу границ в пределах вилайетов Ван, Битлис, Эрзрум и Трапезунд и принять его условия относительно доступа Армении к Черному морю (через Батум). Армения, Грузия и Азербайджан должны были установить свои взаимные границы путем прямых переговоров между этими государствами, а при невозможности достичь согласия — путем посредничества союзных держав. Предполагалось также создание независимого Курдистана, границы которого должны были определить совместно Англия, Франция и Турция. Таким образом, по Севрскому договору за Турцией оставалось всего 30−35% от сегодняшней ее территории. Так перед Врангелем замаячил образ другого русского генерала Маннергейма, который 16 января 1918 года стал главнокомандующим фактически не существующей, чужой для него финской армии. Врангель мог стать «турецким Маннергеймом» и, подобно финскому, на юге на территории приграничной страны создать плацдарм для будущего наступления в Закавказье или надолго закрепиться в Константинополе. Разведка Врангеля стала активно прорабатывать турецкие проекты, а ее сотрудники — выходить на прямые контакты с Мустафой Кемалем.

Продолжением следует…