На фоне усиления Китая, России и Ирана, а также распада солидарности в ЕС по ряду вопросов, за которые выступают США, триумфу Вашингтона на мировой арене приходит конец, и все чаще можно слышать призывы уйти на заслуженной отдых, пишет Чарльз Краутхаммер в статье для Washington Post.

Usinglight
Осколки

Автор отмечает, что какие-то 25 лет назад — в декабре 1991 года окончилась холодная война, за которой прекратил свое существование и Советский Союз. Крупнейший распад «империи» в современности произошел «без единого выстрела». То событие, достигающее «библейских масштабов», стало окончательным триумфом либерально-демократической идеи, давая надежду на эру западного доминирования, которое возглавят США — последняя в мире сверхдержава.

И на протяжении целого десятилетия сообщество демократических стран расширялось, сначала принимая в свои ряды Восточную Европу, а затем и бывшие советские «колонии». Мощь доминирования США была столь значительна, что когда 31 декабря 1999-го Вашингтон отказался от одного из наиценнейших геостратегических активов — Панамского канала, — никто этого даже не заметил.

Но этой эре подошел конец. «Автократии» вернулись на мировую арену, укрепляя свои позиции, тогда как демократия занимает оборонительные позиции. Отступают и сами США. Примером такого отступления автор называет Алеппо, поддерживаемое Западом сопротивление находится на грани уничтожения под ударами возрождающейся России, «экспансионистского» Ирана и целого спектра шиитских вооруженных формирований. Россия, пишет Краутхаммер, сбрасывает бомбы, а США выступают с заявлениями. Лучший символ окончания либерально-демократического исторического момента найти просто невозможно.

Запад обращается внутрь самого себя, уходит с мировой арены, оставляя площадку усиливающимся «автократиям» — России, Китаю и Ирану.

Во Франции кандидат от правоцентристов является популистом, тепло относящимся к президенту России Владимиру Путину. Авторитарные тенденции демонстрируют и самые молодые демократические страны Восточной Европы — Венгрия, Болгария и даже Польша.

Столь превозносимая Обамой «изоляция» России «позорно» проваливается на фоне усталости ЕС от санкций, введенных против Москвы за «изнасилование Украины». Тогда как государственному секретарю США Джону Керри приходится постоянно «нижайше» просить Россию проявить милосердие в Сирии.

Евросоюз сам может развалиться из-за движений, действующих по модели британского Brexit. Пока эти движения расползаются по всему континенту, страны — члены европейского блока спешат наладить экономические связи с «тираническим и агрессивным» Ираном.

Что же касается Китая — еще одного противника сложившегося после холодной войны миропорядка — то «поворот» администрации Обамы к Азии оказался вопиющим провалом. Филиппины открыто перебежали на сторону Пекина, за ними последовала Малайзия. Свои ставки начинают защищать и другие азиатские союзники Вашингтона. Когда председатель КНР Си Цзиньпин на саммите в Перу обратился к странам Азиатско-Тихоокеанского региона, он предложил собрать осколки того, что осталось от соглашения о Транстихоокеанском партнерстве, покинутом на сегодняшний день обеими партиями США.

И отступление Запада началось с Обамы, который отреагировал на перегрузку сил США после 11 сентября тем, что предал Ирак, предложил замирить Россию своей перезагрузкой, а также пойдя на уступки Ирану.

И Дональд Трамп хочет продолжить это отступление, хотя и по совсем другим причинам. Если Барак Обама считал, что США недостаточно хороши, чтобы быть мировым гегемоном, то Трамп уверен, что мир недостаточно хорош для США, поэтому пришло время поставить интересы США на первое место.

Краутхаммер подчеркивает, что аргументация Трампа не уникальна. Еще после окончания холодной войны в 1990 году звучали призывы о том, что США необходимо стать «нормальной страной в нормальное время», что пора оставить бремя поддержания мирового порядка и приложения сверхчеловеческих усилий от лица общечеловеческих ценностей.

Тогда Краутхаммер утверждал, что США, может, и заработали право уйти на заслуженный отдых, однако история не позволила бы им насладиться покоем. И через четверть века перед США, заключает автор, стоит то же искушение, но на этот раз в более сложных обстоятельствах.