Испания: Кастро останется, на Кубе ничего не изменится
Кубу за введенный Фиделем Кастро социализм нещадно критиковали, контакты с ней под бдящим оком США ограничивали до минимума, иногда сводя все отношения к элементарному: «принимать — не принимать беженцев с острова на Пиренейском полуострове», и в то же самое время из-под полуприкрытых век внимательно наблюдали за обстановкой. Чтобы, как только намек на изменение ситуации и разрешение свыше (из Вашингтона) на восстановление деловых отношений озвучат, так оказаться в Гаване с пакетом предложений первыми. Братья по языку все-таки, общность традиций, ритуалов и так далее и тому подобное.
Оттого и многое, что для других европейцев на Кубе казалось (и продолжает казаться) тайным, для Испании — явное. В том числе и положение дел в системе власти и все вытекающие из этого последствия.
«Смерть Фиделя не изменит ничего» — выносит издание El Confidencial в заголовок фразу, которой по идее можно было завершить детальный анализ.
Впрочем, и в качестве отправного пункта резюмирующее предложение тоже годится.
«Многие считают, что смерть исторического революционного лидера повлечет за собой неминуемую гибель всей кубинской системы, — пишет аналитик Даниэль Ириарте. — Большинство, уверенное в этом, просто не знает, что реальные корректировки системы идут уже на протяжении минимум десяти лет, и не Фидель, в основном, этим процессом руководил. Хотя приглядывал. И популярная фраза «Надо побывать на Кубе и посмотреть на нее до того, как Команданте умрет», — не более чем неверное предположение тех, кто никогда не был на острове и знает о нем не больше того, что сообщается в школьном учебнике, и полагает, что там все так и застыло с конца 50-х годов прошлого века».
Энтони Капсиа, профессор Ноттингемского Университета, специалист по «Фиделецентризму», как он сам себя называет, солидарен с мнением, что считать лидера революции персоной, которая определяла на Кубе все, неверно.
«Главнокомандующий никогда не был единственным лицом, на котором держался весь кубинский режим. Может быть, только в последние десять лет, когда он уже явно сдал, Фидель стал чаще появляться в виде портретов, и таким образом создалось впечатление о нем, как о единственном и всеопределяющем, — уверен Капсиа. — А на самом деле он все больше превращался просто в символ. Этикетку, которую наклеивали на все происходящее. Изменения идут, но медленно, мало кому заметен это процесс. Он завязан на самой системе и конкретной ее фигуре, потому после смерти Фиделя ничего не остановится, ничего не распадется и не развалится».
«Рауль Кастро — как наиболее вероятный и логичный преемник Фиделя и наиболее влиятельный человек на Кубе в отсутствие брата, тем не менее не определял перемен, даже если бы сильно этого захотел. В идеологическом отделе ЦК Коммунистической партии Кубы, которую Рауль возглавляет с 2011 года были и есть люди, обладающие весом и силой слова, однако практически неизвестные широкому кругу населения. Именно они будут сопротивляться попыткам Рауля (если давление со стороны США на него принесет желаемый для Вашингтона результат) делать какие-то резкие движения. И ему не пересилить этих людей. Удобней, комфортней и логичней действовать с ними заодно. Как уже действовали много лет до этого».
«Рауль Кастро до сих пор не имел возможности продемонстрировать, что он думает по какому-либо вопросу, потому что Фиделю было плевать на его мнение, — лихо высказался на страницах Miami Herald кубинский композитор певец и прочая и прочая Пабло Миланес. — Рауль прагматичнее, чем брат, и будет охотнее искать компромиссы и идти на уступки».
«Доля правды в этом есть, — считает упомянутый выше обозреватель El Confidencial. — Но только доля. Известно, что в конце 90-х Рауля взволновали экономические прорывы Китая и Вьетнама, и он высоко оценивал возможность построения похожей экономической модели на Кубе. Во время визита в КНР в 1997 году Р. Кастро провел много часов в беседах с Чжу Жунцзи, архитектором китайских реформ при председателе Цзян Цзэмине. Он был настолько впечатлен, что пригласил Чжу в Гавану, где тот провел несколько дней, объясняя старшему из братьев свои идеи. По свидетельству близких к обоим Кастро сотрудников, проект был обширным, всеобъемлющим. Однако Команданте его забраковал.
Рауль не сдался и долгие годы маневрировал скрытно за кулисами, укрепляя свою власть. Одним из важнейших его решений было удаление с политической арены министра иностранных дел Фелипе Переса Роке, министра экономики Карлоса Лахе и еще десятка высокопоставленных чиновников, приписав им «неуважительные комментарии в адрес главы государства и вице-президента Государственного Совета Хосе Рамона Мачадо Вентуры» и оповестив об этих комментариях «кого следует».
Все эти фигуры были моложе «братьев-революционеров» и назначены лично старшим из них. Заменены они были на людей постарше, в основном военных и лояльных в первую очередь Раулю».
«Внутренний конфликт привел к усилению власти Кастро-младшего и к поддержке его вооруженными силами, — утверждает Анна Луиза Бардач, считающаяся в США одним из главных специалистов по кубинскому вопросу. — Рауль последовательно разрушал и, в конце концов, разрушил все опоры Фиделя, параллельно укрепив свои».
«Рауль Кастро загодя готовил ситуацию «под себя», — считает неназванный кубинский аналитик, общавшийся с корреспондентом El Confidencial. По большому счету он создавал условия для того, чтобы в «час Х» страна приняла вьетнамскую модель развития. И если она ее примет — это нельзя считать изменением, потому что принятие будет формальным, а фактически все устанавливалось в последние годы. Показаться, что произошли изменения, может только тем, кто не знает сути экономики Кубы последнего десятилетия. Но у Рауля есть группа экспертов, которые пытаются убедить его, что ни вьетнамский, ни китайский пути развития Кубе не подходят: не тот менталитет, не та реакция на происходящее, много чего, подпадающего по категорию «не того». Плюс на ситуацию может повлиять Трамп. Это Обама освободил Кубу от эмбарго, у демократов была цель демократизировать остров, наконец-то. У республиканцев мысли совсем другие, и отношение Трампа к Кубе хорошо известно, он считает всех островитян потенциальными иммигрантами, а значит, двери перед ними будут захлопнуты, и Куба вновь останется в изоляции. То есть в том положении, что была много десятилетий до смерти Фиделя. Кроме того, одним из условий американского эмбарго, просуществовавшего весь период правления Команданте, было «пока хоть один из Кастро остается у власти блокада не будет снята». Рауль остается. Ситуация не меняется. Да и у самого младшего Кастро нет никакой спешки, а может и желания что-либо менять».