National Interest: Готовы ли США к соглашению по Сирии?
На фоне событий в Сирии уместно задать вопрос, готовятся ли условия для прекращения кровопролития в стране на основе соглашений в духе реальной политики и готовы ли к этому США, пишет Николас Гвоздев в статье для National Interest.
Автор отмечает, для начала необходимо ответить на вопрос о том, готовы ли крупные иностранные державы, преследующие свои интересы в Сирии, пойти на тот или иной компромисс. Для Ирана решающее значение имеет защита так называемого шиитского полумесяца, простирающегося на запад от Ирака и Сирии до Ливана, и защита линии сообщений со своими союзниками.
Для Турции важно сохранить влияние в регионе, защитить этнических туркоманов и не дать сформироваться единому курдскому образованию, из-за которого контроль Анкары над курдскими регионами будет подорван. Для монархий Персидского залива задача состоит в сдерживании иранского влияния и защите интересов арабских суннитов против шиитского большинства в Ираке и алавитского меньшинства в Сирии.
Наконец, Россия стремится защитить свои вложения в Сирию, заявить о своем возвращении в качестве страны, устанавливающей повестку дня, продемонстрировать, что она способна защитить своих клиентов от насильственной смены власти, поддерживаемой косвенно или напрямую спонсируемой США. Если президент Башар Асад будет по-прежнему главой Сирии на момент, когда Барак Обама оставит свой пост, это будет значить, что Москва одержала важную символическую победу.
Пока каждый из игроков был привержен достижению своих целей по максимуму, конфликт был неизбежен. Больше нельзя с уверенностью сказать, что «Асад должен уйти» или что он находится на грани коллапса, и хотя обширной российской и иранской помощи достаточно, чтобы укрепить позиции главы Сирии, ни Москва, ни Тегеран не готовы взваливать на себя огромную ношу по восстановлению полного контроля Дамаска над страной.
Более того, у всех держав, участвующих в конфликте, есть и общие интересы. В той или иной степени ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) угрожает всем, а страны — производители нефти преследуют свои интересы в повышении цены черного золота на отметку, большую чем $60. Для этого Россия, Иран и Саудовская Аравия должны будут найти тот или иной формат для регуляции своих объемов добычи.
Наконец, союзники Белого дома на сегодняшний день в меньшей степени уверены в приверженности и готовности США действовать. В отличие от прошлого года, когда Саудовская Аравия была в большей степени готова противостоять российскому присутствию на Ближнем Востоке и когда Турция, сбив бомбардировщик России, пыталась получить от США гарантии поддержки от США и готовилась к более решительным действиям в Сирии, то сейчас страны региона переоценивают баланс сил или решают, будут ли их интересы достигнуты более эффективно, если пойти на ряд сделок в стиле реальной политики.
И можно было стать свидетелем целого ряда попыток начать диалог. Россия несколько раз объявляла о временном прекращении авиаударов по Алеппо и, кажется, готова признать за Турцией небольшую зону безопасности на севере Сирии с соответствующей бесполетной зоной над ней. Целью нескольких коридоров, открытых в Алеппо, было, по всей видимости, не только пропустить туда гуманитарную помощь, но и дать возможность мятежникам, связанным со странами Персидского залива, выйти из осажденного города и спастись.
Со своей стороны, после более года активного выбрасывания нефти на рынок с целью нанести экономический ущерб России и покарать Москву за поддержку Асада Саудовская Аравия вместе с Катаром стали более открыты для идеи установления нижней планки цены, отчасти потому, что резкое снижение цен ударило и по их карманам.
И теперь достигается сделка по Ливану, с помощью которой для генерала Мишеля Наима Ауна открывает дорога в кресло президента страны. Он будет возглавлять проиранскую и проасадовскую коалицию христиан-маронитов и «Хезболлы», тогда как поддерживаемый Эр-Риядом Саад Харири вернется в кресло премьер-министра страны.
Читайте также: «Ставленник Ирана» стал президентом Ливана
Таким образом, если операция против ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Мосуле будет успешной, а за ней последует окончательный удар по столице исламистов в Ракке, необходимо будет разработать рамку того, что последует за уничтожением исламистов. Это означает то, что произойдет с суннитами на этих территориях. Их подчинение шиитскому правительству Багдада или попытки восстановить контроль над ними Асада не являются жизнеспособными вариантами, против которых также будут выступать суннитские монархии. Поэтому та или иная степень федерализации Ирака абсолютна необходима. В противном случае придется ждать, когда произойдет новый взрыв суннитского сопротивления.
В Сирии же этот процесс будет носить более случайный и неофициальный характер, однако основные параметры уже известны: сохранение необъявленного и неоформленного курдского самоуправления в тех частях Сирии, где проживает курдское большинство, а также появление при поддержке Турции и стран Персидского залива «неасадовской части» Сирии, которая соглашается не оспаривать контроль Дамаска над западной Сирией и символической контроль над курдскими территориями в обмен на автономию. Возможно, вместе с этим будет создано формальное правительство национального единства, с помощью которого будет сохранена территориальная целостность Сирии. Как и в Боснии после 1995 года, стоит ожидать добровольного переселения людей в регионы, находящиеся под контролем предпочтительных для них этнических и конфессиональных групп.
Возможно, тогда и сложатся условия для личной отставки Асада, если Дамаску будут даны гарантии, что отставка Асада не приведет к смене режима.
Однако до того, как это сможет состояться, необходимо, чтобы в Алеппо наступила разрядка. Оппозиция предпринимает отчаянную попытку прорвать осаду и дать понять, что она еще может противостоять Дамаску. В свою очередь, Москва стремится к победе в Алеппо, с помощью которой у Кремля будет возможность представить Белому дому состоявшийся факт и вести с ним переговоры с позиции силы.
Это во многом зависит от того, сможет ли восстановленный диалог между Турцией и Россией продержаться. Для этого также потребуется, чтобы Иран и Саудовская Аравия признали, что в их геостратегическом соперничестве на Ближнем Востоке необходима определенная степень урегулирования, основанного на компромиссе.
Наконец, если к январю 2017 года будут признаки этого движения в Сирии, как отреагирует Вашингтон? Такое развитие событий происходит по большей части без участия США, в связи с чем примет ли новая администрация такое урегулирование, особенно, если оно включает в себя сохранение у власти Асада? Или же Белый дом попытается предотвратить любое соглашение, которое продемонстрирует, что Россия вновь региональный игрок и что Иран невозможно «сдерживать»?