Возросший до предела накал в отношениях между США и Россией, привел к тому, что тема ядерного сдерживания и противоракетной обороны (ПРО) снова, как и во времена Холодной войны, стала очень актуальной и обсуждаемой. Если о балансе стратегических ядерных сил стран мы уже поговорили в отдельной серии статей, затронув наземный, морской и воздушный компонент. Теперь пора обратить внимание на возможности систем противоракетной обороны сторон, оценив, могут ли они на данный момент, или в будущем сдвинуть стратегический баланс в чью-то сторону.

youtube.com
Система ПРО Aegis

Противоракетная оборона США: стратегический GMD и прогрессирующий Aegis

Единственной действующей системой стратегической ПРО США, способной перехватывать боеголовки межконтинентальных баллистических ракет, является GMD (Ground-Based Midcourse Defense). Принцип работы системы заключается в кинетическом перехвате боеголовок противника до их вхождения в атмосферу. Цель уничтожается прямым попаданием небольшого перехватчика Exoatmospheric Kill Vehicle (EKV), который выводится к боеголовке противника с помощью шахтной ракеты-носителя Ground-Based Interceptor (GBI). Скорость, до которой разгоняется EKV, составляет примерно 10 км/с, а скорость боеголовки МБР — примерно 7 км/с. Прямое столкновение при таких скоростях на встречных курсах приводит к гарантированному и полному уничтожению любой боевой части. Однако, самое сложное в этой ситуации — успешное наведение кинетического перехватчика на цель, несущуюся с огромной скоростью. На данный момент, проведено 18 тестовых перехватов с помощью системы GMD, из них успешными оказались только 9 — ровно 50%. И это при том, что испытания проводятся в максимально простых условиях — цель заранее известна и представляет собой единичную боеголовку без систем для прорыва ПРО. На данный момент на Аляске и в Калифорнии развернуто около 30 противоракет, к 2017 их количество вырастет до 44. На данном этапе развития GMD будет способна сбить менее 20 боеголовок при масштабном ударе МБР. Учитывая, что по договору СНВ-3 Россия и США могут иметь до 1550 стратегических ядерных боеголовок, эта цифра мизерна и незначима.

Другой, более «гибкой» системой ПРО, которая начиная с 2022 года сможет претендовать на звание стратегической, является Aegis Ballistic Missile Defense System, изначально созданная в корабельной модификации. Теперь разработана и построена в Румынии и сухопутная версия Aegis Ashore, такая же система строится и в Польше. Aegis BMD имеет большое преимущество за счет размещения противоракет SM-3 в универсальных пусковых ячейках Mk-41. С ними совместима не только любая из модификаций противоракет, но и противокорабельные ракеты, и стратегические крылатые ракеты BGM-109 Tomahawk. На данный момент применяется противоракета SM-3 Block IB, способная бороться с ракетами малой и средней дальности на дистанциях до 700 км. МБР они способны перехватывать только на начальном участке полета, а учитывая размеры территории России, и расположение большинства шахт и мобильных установок очень далеко от границ и морей, достать до стартующих ракет будет невозможно. В разработке находятся новые модификации противоракет — SM-3 Block IIA (принятие на вооружение ожидается в 2018 году) и SM-3 Block IIB (принятие на вооружение планируется в 2022 году). Они кардинально превосходят своих предшественников по скорости и дальности полета, достигающей 2500км, за счет чего они должны будут обладать возможностью бороться с боеголовками МБР. По сути, они многим похожи на GMD. Помимо борьбы с ракетами, Aegis уже показал, что способен эффективно бороться с низкоорбитальными спутниками.

И все же, как мы уже отметили, реальная эффективность перехвата боеголовок МБР пока очень невелика, а перехват на начальном участке полета ракеты в случае конфронтации с Россией неэффективен (на европейской части РФ сосредоточена очень малая часть МБР — и только их теоретически можно сбить на активном участке). После того, как боевая часть отделилась от ступеней, она практически недоступна для перехвата, а после отделения множества боеголовок и ложных целей нужно слишком большое количество противоракет, чтобы отразить атаку. А стоят они очень недешево — дороже боеголовок.

Противоракетная оборона России: А-235 на замену А-135

На данный момент Россия обладает единственным районом позиционирования системы стратегической ПРО — это Москва. Её защищает принятая на вооружение в 1990 году система А-135. Изначально А-135 состояла из 2-х типов противоракет — для дальнего перехвата была создана 51Т6 (ABM-4 GORGON по классификации НАТО), а ближний эшелон защитили 53Т6 (ABM-3A GAZELLE по классификации НАТО). 51Т6, способные уничтожать боеголовки МБР на дистанции до 600 км, были списаны в 2006 году из-за истечения срока годности. Ближний эшелон же находится на вооружении. Противоракеты 53Т6 обдают дальностью действия в 100 км, высота же перехвата составляет 30 км — в отличие от 51Т6 цель уничтожается уже после входа в атмосферу. Данная противоракета обладает уникальными характеристиками, позволяя очень быстро реагировать на возникшую угрозу — набор максимальной скорости, равной 5,5 км/с, происходит всего за 4 секунды. Человеческое зрение не позволяет уследить за движением «GAZELLE». Боеголовка МБР перехватывается максимум через 12 секунд после старта перехватчика. В обеих противоракетах принцип перехвата сильно отличается от такого у американских систем — здесь применяется высотный ядерный взрыв небольшой мощности, неспособный повредить собственные объекты. Такой подход позволяет сделать вероятность уничтожения цели близкой к 100%, потому что точное попадание не требуется, а многие средства боеголовок для прорыва ПРО оказываются бесполезны.

Устаревание системы А-135 привело к тому, что в России разрабатывается замена для неё. Речь идет о системе А-235, предположительно получившей название «Нудоль». Детальной и исчерпывающей информации о характеристиках системы пока нет, она секретна. По имеющимся данным, А-235 будет обладать двумя или даже тремя эшелонами обороны. Дальний рубеж будет защищать противоракета подобная 51Т6, с дальностью перехвата увеличенной до 1000−1500 км, а ближний — новая модификация ракеты 53Т6, высокая точность наведения которой позволит отказаться от применения ядерных боевых частей для перехвата, заменив их шрапнелью. Данных по ракете среднего эшелона пока и вовсе нет, возможно, её и вовсе не будет. Помимо борьбы с МБР, А-235 будет заточена на борьбу со спутниками и гиперзвуковыми крылатыми ракетами. Имеется неподтверждённая пока информация о том, что часть пусковых установок будут мобильными.

Системы тактической ПРО США и России: ближе к реалиям

Выше мы рассмотрели имеющиеся образцы ПРО, способные в какой-то мере бороться с боеголовками МБР. Теперь обратимся к более «простым» системам, рассчитанным на борьбу с оперативно-тактическими ракетами и ракетами средней дальности.

В случае с США — это два основных комплекса. Первый — THAAD (Terminal High Altitude Area Defense), осуществляющий кинетический заатмосферный перехват на дальности до 200 км. Второй — зенитно-ракетный комплекс Patriot PAC-3, способный к борьбе с ракетами малой дальности на высоте до 15−20 км.

У России тоже имеются два основных комплекса, способных на выполнение данных задач — зенитно-ракетные комплексы С-400 и С-300В4. Причем последний даже более эффективен, так как уже получил новую ракету, позволяющую перехватывать баллистические цели на высоте до 60 км и дальностях приближающихся к 400 км. С-400 в ближайшем будущем тоже получит такую зенитную ракету. Российские ЗРК отличаются от американских меньшей зависимостью от спутниковых данных и большим количеством одновременно обстреливаемых целей. Ну и напоследок — в России активно идет разработка мобильной системы ПРО С-500. Согласно известным данным, она будет близка по возможностям к Aegis, укомплектованной противоракетами SM-3 Block IB. Возможно, в какой-то степени она сможет бороться и с боеголовками МБР, но к стратегической ПРО С-500 относить пока рано.

На данный момент, как США, так и РФ достигли возможности с высокой вероятностью уничтожать старые советские ракеты малой дальности Р-17 (SS-1c Scud B по классификации НАТО). Именно на имитаторах этой ракеты производится большинство испытаний, а Patriot PAC-3 и в боевых условиях в 2003 году сбил 9 таких ракет. Однако, Р-17 уже давно устарела, и используется странами, не имеющими большие военные возможности. Надо сказать, что в реальности, США и РФ приходится воевать именно с такими станами, а не друг с другом. При гипотетическом военном конфликте между Россией и НАТО имеющиеся системы тактической ПРО США вряд ли будут способны справиться с современными российскими оперативно-тактическими ракетами «Искандер» — даже вероятность поражения «древней «Р-17 двумя противоракетами не равна 100%. «Искандер» же маневрирует, обладает сниженной радиолокационной заметностью и создает радиопомехи. Далеко не факт, что в реальной войне удастся сбить даже одну такую ракету.

Выводы

Реального преимущества, на данный момент и в обозримом будущем, система стратегической ПРО в глобальном ядерном конфликте не дает. Эффективность перехвата боеголовок МБР недостаточно высока, при том, что в испытаниях используются боеголовки без современных систем прорыва противоракетной обороны. Высокая стоимость же ПРО и необходимость использовать для надежности 1−2 противоракеты на одну боеголовку (а их одна МБР может нести до 10), делает создание реальной глобальной ПРО практически невозможной даже для экономики США. Нарастить количество МБР и боеголовок обойдется той же России или Китаю намного дешевле. В итоге мы возвращаемся к абсурдной гонке вооружений Холодной войны, которая в итоге завершилась подписанием договоров СНВ, так как ни одна из стран уже не могла поддерживать в нормальном состоянии такое количество стратегического вооружения. Попытка развить ПРО приведет точно к такому же результату через несколько десятков лет. Перспектив же нарушения стратегического ядерного баланса в чью-то сторону не имеется — сдерживание от глобальной войны сохранится. Развитие же тактических систем ПРО позволит быть более защищенным в локальных конфликтах будущего, что имеет реальный смысл.

Английская версия статьи опубликована в американском консервативном издании National Interest.