8 августа в Баку должна состояться трехсторонняя встреча глав Азербайджана, России и Ирана. Судя по сообщениям, стороны намерены обсудить вопросы правового статуса Каспия, возможности расширения сотрудничества в области торговли, культуры и туризма, а также строительство железной дороги Решт-Астара в рамках проекта транспортного коридора Север-Юг. Москва, Тегеран и Баку проводят сейчас необходимые консультации на уровне своих внешнеполитических ведомств, хотя заместитель министра иностранных дел Ирана по странам Азии и Тихого океана Ибрагим Рахимпур заявил, что «проект Север-Юг будет ключевой темой в повестке дня предстоящей встречи президентов». В этой связи в некоторых бакинских СМИ осуществлен «вброс» информации о желательности приглашения на бакинский саммит и президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в свете потепления отношений между двумя странами и заявления Эрдогана о том, что он «настроен на сотрудничество с Ираном и Россией, чтобы рука об руку решать региональные проблемы и значительно усилить наши шаги по возвращению в регион мира и стабильности».

Иван Шилов ИА REGNUM
Али Хаменеи

При таком раскладе Азербайджан заметно укреплял бы и даже усиливал свое геополитическое положение, интегрируя в альянс своего союзника Турцию, замыкая через Россию на себя Иран и даже Турцию, обозначая таким образом свою экономическую и коммуникационную важность для Европы. Это в широком смысле слова. В узком — Баку получал бы возможность с новых позиций приступить к обсуждениям по развязыванию карабахского узла, постепенно выводя его за пределы компетенции Минской группы ОБСЕ.

Но Москва и Тегеран действуют по своему сценарию. Сразу после бакинского саммита президент России Владимир Путин отправится в Санкт-Петербург на встречу с Эрдоганом. Стороны будут обсуждать проблемы двухсторонних отношений, мировой и региональной политики в двухстороннем формате. В свою очередь президент Ирана Хасан Рухани в скором времени намерен нанести визит в Ереван, опровергая заявления и надежды бакинских политиков о том, что «Иран, освободившись от международных санкций, якобы не рвется расширять экономическое сотрудничество с Арменией, и больше проявляет интерес к развитию связей с Азербайджаном и Турцией». Более того, накануне бакинского саммита министр нефти Ирана Биджан Зангане сообщил, что к концу 2018 года объемы поставляемого в настоящее время в Армению природного газа увеличатся в три раза, достигнув трех миллионов кубометров ежедневно.

Через Армению возможен транзит иранского газа в Грузию и, возможно, через Грузию с прицелом вывода его на европейские рынки. Правда, Тбилиси устами замминистра энергетики Грузии Мариям Валишвили заявил, что «опровергает информацию о заключении соглашения, согласно которому в Грузию через Армению будет осуществляться «пробный экспорт» иранского газа», поскольку нет трехстороннего соглашения. Но это только пока. Министр нефти Зангане также сообщил, что по предложению Армении может быть создана новая совместная компания, которая займется армянскими и иранскими энергетическо-газовыми программами, в том числе и вопросами транзита иранского газа в другие страны».

Еще один важный нюанс. Председатель правления Института исследований развития Грузии Гия Хухашвили, комментируя эту информацию, стал связывать ее с политическим риском, исходящим якобы с иранской стороны. А если на данном этапе речь идет пока только о своп-контрактах, то контракт подписывается с Ираном, но реальный газ в Грузию будет поставляться из России по каким-то российско-иранским взаиморасчетам. К тому же, по словам Хухашвили, «система газопроводов Армении контролируется российским «Газпромом», и «участие Армении в таких проектах равносильно российскому участию».

Почему-то в Баку и в Тбилиси уверены в том, что «для Запада маршрут транспортировки иранского газа через Армению не будет интересен, так как этот маршрут включает участие России, а Запад пытается найти пути поставок газа, которые обходят Россию». Однако, если проецировать этот вопрос на проблемы сценариев урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта, все обстоит иначе. Плюс и негативное отношение Запада к событиям в Турции, где после неудавшегося переворота остро встали вопросы демократии и прав человека. При такой тенденции вообще транзит энергоресурсов в Европу из Азербайджана, региона Каспия через Турцию может оказаться проблематичным. Вот почему армяно-иранский альянс приобретает самостоятельное геополитическое значение.

Эта позиция будет укрепляться, если начнется практическая реализация проектов строительства нефте‑ и газопроводов Иран — Армения, НПЗ в Мегри, железной дороги. Неслучайно в Баку заговорили даже о том, что «Иран и Армения начинают объединяться», и что «Ереван и Тегеран стали оказывать политическое давление на Азербайджан», а аналитик проекта Национальной безопасности Трумэна Даниель Гейнор стал даже утверждать, что именно «Армения находится в поле зрения как потенциально мощный рычаг для продвижения в регионе американских целей». Теперь Баку решил запустить очередной информационный «шар», советуя Тегерану «возвращаться в Персидский залив, в котором ему есть, где развернуться», а «все северные проекты — пустяки (надо полагать, и иранский транзит через Азербайджан — С.Т.), так себе — игры».

Конечно, на Востоке от высказанных словесных намерений до реализации замыслов имеется дистанция огромного размера. Тем не менее Тегеран посылает четкий сигнал Баку о том, что намерен сбалансировать геоэкономическую ситуацию в Закавказье и не будет играть только на его стороне. Напомним, что Армения является членом Евразийского союза и ОДКБ, одним из самых верных союзников России на постсоветском пространстве, и ее выход на Иран одновременно с РФ создает ей определенные геополитические преимущества. Но определенную ясность внесут итоги бакинской трехсторонней встречи президентов Азербайджана, России и Ирана. Они обещают быть очень интересными.