Можно ли России ждать чего доброго от Польши?

В Москве должны были сегодня, 12 июля, пройти переговоры между заместителями МИД России Владимиром Титовым и его польским коллегой Мареком Жулковским. Это стало бы уже второй встречей двух дипломатов в нынешнем году. Первая состоялась 22 января и тоже в Москве. Как передавало по ее итогам посольство Польши в России, «особое внимание было посвящено вопросам, связанным со смоленской катастрофой. Жулковский вновь выдвинул требование возврата обломков польского государственного самолета Ту-154М, подчеркнув, что Варшава надеется на понимание и конструктивный подход Москвы к этому ключевому и уязвимому для поляков вопросу. По мнению российской стороны, это будет возможным после завершения следствия. Обсуждалось также положение с российскими местами памяти. Было решено обсудить эти вопросы в скором будущем в ходе заседаний совместных рабочих групп, согласно двустороннему договору от 1994 года. Переговоры подтвердили готовность к оживлению работы общественных форматов польско-российского диалога, а также межгосударственных институтов регионального и экономического сотрудничества. Обсуждались возможности разрешения конфликта на Украине, в том числе внедрение Минских соглашений. Жулковский осветил главные идеи саммита НАТО в Варшаве. Глава польской делегации заверил Титова в том, что Польша за оживление имеющихся каналов общения с Россией, равно как и за продолжение сотрудничества в экономической, межрегиональной, культурной и общественной сферах».

Представитель МИД Польши также пригласил своего российского коллегу во второй половине 2016 года нанести визит в Варшаву. Но в итоге приехал сам. Почему? Накануне, 8 июля, на сайте российского министерства иностранных дел появился краткий комментарий Титова о запланированной встрече. «Просьба о ней исходила от польского коллеги, она состоится 12 июля, — сообщил заместитель министра. — Намерены в развитие итогов январских консультаций в Москве поинтересоваться у поляков, сохраняется ли их намерение приступить к восстановлению диалога, включая основные механизмы российско-польского сотрудничества, о чем они говорили ранее. Тем более что с того времени никаких позитивных сдвигов в этом направлении не произошло. Напротив, в высказываниях высокопоставленных польских политиков усиливается антироссийская риторика. Продолжается «война» с советским военно-мемориальным наследием. Передергиваются факты нашей совместной истории. Приостановлено действие Соглашения о безвизовом приграничном передвижении между Калининградской областью и польскими регионами. Со своей стороны по-прежнему открыты для конструктивного диалога в интересах нахождения разумных решений накопившихся не по нашей вине проблем».

Вопросы, обозначенные представителем МИД России, не решаются за один день, их можно обсуждать поэтапно, привлекая к разговору экспертов, постепенно вырабатывая взаимовыгодные проекты. И по логике дипломатического протокола следующий шаг должен был быть сделан на польской территории. Однако накануне, 8−9 июля, в Варшаве прошел саммит НАТО, где его участники официально оформили решение об усилении так называемого «восточного фланга», что подразумевает дислоцирование в Польше как минимум 1.000 американских солдат. Польские издания, сообщившие о визите Жулковского в Москву, сделали акцент именно на этом, предположив, что заместители министров иностранных дел обсудят договоренности, которые были достигнуты в ходе саммита. Завтра, 13 июля, этот же вопрос будет поставлен во время заседания Совета Россия-НАТО. По словам официального представителя МИД России Марии Захаровой, «центральной темой» окажутся «решения варшавской встречи (саммита НАТО) по усилению восточного фланга этого блока и последствия для всех аспектов европейской безопасности. В контексте продолжающегося строительства системы ПРО США-НАТО в Европе будет с полной определенностью обсуждаться и, конечно, противоракетная проблематика».

Похоже, что в Польше перед встречей в рамках Совета Россия-НАТО решили уточнить свою позицию, озвучить ее Москве и сделать это напрямую. Во время саммита в Варшаве и после него польские политики по-разному интерпретировали его итоги для своей страны. Кто-то обращал внимание на размещение американского батальона, в то время как президент правящей партии «Право и Справедливость» (PiS) Ярослав Качиньский говорил о строящейся базе ПРО в поселке Редзиково. Еще одну интригу в интервью датской газете Politiken создал министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский. Он подчеркнул, что направление в Польшу и три республики Прибалтики в 2017 году 4.000 военнослужащих носит не только символический характер. «Российская угроза для архитектуры безопасности в Европе, в том числе, региона Балтийского моря должна быть принята всерьез. Мы не должны ждать, пока Россия не решит снова оспорить европейский порядок, как это было в Грузии и на Украине», — отметил шеф польской дипломатии и добавил, что «очень важно отметить — российские программы модернизации Вооруженных сил начались задолго до агрессии против Украины». До сих пор риторика Варшавы строилась на утверждении, что все дело именно в «действиях» Москвы против Киева, упоминались также Донбасс и Крым. Однако сейчас министр Ващиковский дает понять, что планы об усилении так называемого «восточного фланга» принимались еще до того, как на Украине в феврале 2014 года произошел государственный переворот и началась гражданская война. В таком случае получается, что «украинская тема» не имеет отношения к исходным проблемам между Польшей и Россией по вопросам обороны и должна быть выведена за скобки.

И у Варшавы, и у Москвы хватает сложностей в отношениях. Помимо безопасности, экономики, взаимных санкций, напряженной и болезненной остается ситуация в гуманитарной сфере. Есть ли подвижки со стороны Польши? С одной стороны, да. В июне этого года польский Институт национальной памяти (IPN) сообщил об открытии в городе Борне-Сулиново музея советских памятников под открытым небом, в котором будут собраны демонтированные «памятники благодарности» Красной армии (находящиеся не на кладбищах советских солдат). На сегодня в стране осталось 229 таких мемориалов. IPN, правда, и тут не смог обойтись без ложки дегтя, заявив, что открытие музея состоится 17 сентября, намекая, что главной датой для Варшавы остается 1939 год, а не, например, 17 января 1945 года, когда была от нацистов освобождена столица Польши. Но, учитывая, что раньше «памятники благодарности» просто сносили, уже некий прогресс. С другой стороны, в России с трудом понимают заявления, типа сделанного на днях министром обороны Польши Антонием Мачеревичем, который посчитал, что геноцид поляков на Волыни за авторством украинских националистов был «спровоцирован» наступлением Красной армии в начале Второй мировой войны. Если Мачеревич решил сделать «историческое открытие» в духе бывшего главы МИД Польши Гжегожа Схетыны, обнаружившего, что заключенных концлагеря Аушвиц освобождали «украинские войска», то вряд ли такое красит министра.

Польша периодически попрекает Россию «имперским мышлением» и политикой «в духе XIX века». Однако разве не сама Варшава ментально остается в позапрошлом веке, перенося лишь имперский центр из Санкт-Петербурга в Вашингтон? Бывший министр обороны США Чак Хейгел в интервью польскому телеканалу TVN 24, комментируя нежелание НАТО разместить постоянные базы, поясняет: «Я не думаю, что какой-то стране понравится иметь на своей территории что-то вроде оккупационных войск. Конечно, мы видим, что Польша была бы рада разместить у себя силы НАТО на постоянной основе, я понимаю это, но это все равно иностранные военные. Многим людям, что совершенно не удивительно, это не нравится». Несмотря на трудную историю между нашими странами шанс прервать традицию конфронтации и конфликтов остается, он есть, однако нужно приложить силы, чтобы его использовать. Январские переговоры в Москве двух заместителей министров иностранных дел прошли в формате «без прессы». Будет ли сейчас им что сказать общественности, увидит ли Россия что доброе из Польши? Пока этот вопрос остается без ответа.