Саммит НАТО в Варшаве решил разбудить спящего медведя
8−9 июля в Варшаве прошел юбилейный 25-й саммит НАТО. На нем присутствовали все 28 стран-участниц организации Североатлантического Альянса. Кроме того, саммит почтили вниманием делегации 26 государств-партнеров, а также ключевых международных организаций, среди которых отметились ООН, ЕС и Всемирный банк. Анализ хода подготовки саммита, заявлений лидеров стран блока и вип-персон самой организации накануне его проведения, мониторинг новостной ленты самого саммита, а также анализ итоговой резолюции показывает, что при всем желании организаторов этого мероприятия сотворить данным событием большой информационный бада-бум — предстать самой крутой в мире военно-политической организацией, напугать не только своих членов, но и окружающий мир, но, естественно, больше всего Россию — у них ничего не получилось. Вышел только конфузливый пшик переевшего гороха малолетнего подростка.
Вот не похоже нынешнее НАТО на того монстра, который нам знаком по 60−80 годам прошлого века. Тогда не надо было никаких громких заявлений, чтобы понять, что угроза серьезна. Потому что военная армада говорила сама за себя. Сегодня такого ощущения абсолютно нет. Я не к тому, что надо относиться к НАТО шапкозакидательски, абсолютно нет. Я к тому, что необходимо разводить уровень политической риторики и реальное военное-техническое состояние альянса. Если мы посмотрим на уровень политической риторики, то складывается весьма неприглядная картина. С одной стороны, делаются попытки напугать Россию.
Так, накануне саммита НАТО в Варшаве глава альянса Столтенберг отметил: «Саммит НАТО в Варшаве состоится в решающий момент для нашей безопасности. Мир буквально за несколько лет стал более опасным, и мы отвечаем на это с необходимой скоростью и решительностью». Вроде серьезно, надо начинать бояться и предпринимать ответные меры. Но если посмотреть на его более ранние высказывания, то возникают закономерные вопросы. Так, 31 мая он заявил, что не видит в России непосредственную угрозу для Североатлантического Альянса: «Возможность контакта с Россией и политического диалога в наших насущных интересах. Поэтому Совет НАТО — Россия, где мы встречаемся уже 20 лет, крайне важен! Мое послание недвусмысленно: НАТО не ищет конфронтации с Россией. Мы не хотим новой «холодной войны». Мы не хотим новой гонки вооружений». А уже в ходе самого саммита подчеркнул, что НАТО больше не является стратегическим партнером России, но и не находится в состоянии холодной войны с ней, и, мол, теперь отношения НАТО с Россией должны основываться на обороне и диалоге: «Мы все единым фронтом стоим в нашем подходе, основанном на серьезной, надежной обороне и конструктивном диалоге. И мне очень приятно отметить, насколько серьезный это сигнал, и насколько нас объединяет эта идея».
Во-первых, есть ли у генсека НАТО стратегия, четкое понимание стратегии развития альянса, целей его деятельности? Или все, что он говорит — это просто бла-бла-бла для журналистских ушей и для не слишком далеких обывателей. Во-вторых, в каком случае стоит воспринимать слова Столтенберга всерьез — в первом или во втором? И стоит ли их воспринимать вообще всерьез, потому что когда политики и ответственные, вроде, политические фигуры превращаются в говорящих клоунов, это как-то начинает не то, чтобы сильно раздражать, но серьезно опускать их статус в глазах серьезной публики. После таких перлов понимаешь, что с этим человеком не стоит вести никаких разговоров, не то, что даже сколько-нибудь серьезных, потому что он клоун. А какая серьезная «терка» может быть с клоуном, который «не отвечает за базар»? Значит, его место на арене цирка, пусть смешит публику, а говорить о дальнейшей «программе гастролей» надо с директором цирка или «собранием акционеров».
Но если такой «вес» у генерального секретаря НАТО, то что говорить об остальной публике? Поэтому все эти заявления о России как о главной угрозе альянса, о том, что надо сплотиться перед российской угрозой, насытить для ее сдерживания «восточный фланг НАТО» аж четырьмя (!!) батальонами НАТО на ротационной основе — они как-то не воспринимаются всерьез, так как, и это видно невооруженным взглядом, в них не верят сами ньюсмейкеры подобных спичей. Это с одной стороны.
С другой, мы видим, что кроме голословных и противоречивых заявлений целого ряда знаковых фигур руководства альянса, внутри НАТО проявляются серьезные противоречия на концептуальном уровне. Например, возьмем того же президента Франции, который назвал Россию партнером и заявил, что «у НАТО нет полномочий говорить, какими должны быть отношения Европы с Россией. Для Франции Россия — не угроза и не враг». Глава МИД Германии Штайнмайер накануне саммита НАТО раскритиковал военные учения НАТО в Прибалтике и заявил, что не надо дразнить Россию и не по делу «бряцать оружием» у российских границ. А на самом саммите канцлер Германии Ангела Меркель подчеркнула, что «миру выгодны договоренности между Соединенными Штатами и Россией, как это происходит, например, в Сирии».
Противоречивость заявлений спикеров блока НАТО отмечают и российские эксперты. Так, эксперт Ассоциации военных политологов Александр Перенджиев убежден, что НАТО ведет двуличную игру: «Если в официальных документах альянс называет Россию потенциальной угрозой наряду с ИГ (запрещена в России), то на словах заявляется о нежелании видеть Россию в качестве врага. Заявленные официальные документы дают альянсу возможность получать дальнейшее финансирование, развивать инфраструктуру вблизи российских границ. Все это говорит о том, что на саммите было два направления: внутреннее и внешнее. Для внутреннего содержания принимаются документы, в которых подчеркивается, что Россия — враг. А для внешнего фактора официальные лица делают заявления о том, что НАТО не хочет враждовать с Россией».
То есть мы видим, что внутри западного военно-политического блока образовалась трещина, которая проходит там же, где она проходит и у Евросоюза — между странами «старой Европы» и США (с Британией) и странами Восточной Европы, которые как ресурсно глубоко дотационные регионы, естественно, будут петь любую песню под дудку своих звездно-полосатых надсмотрщиков. Вот и СМИ, и эксперты отмечают эту двойственность заявлений руководителей НАТО на форуме, включая итоговую декларацию. Так, например, американское издание National Interest отмечает, что «саммит НАТО, сосредоточенный на защите от «российской угрозы», превратился в театр абсурда и не имеет ничего общего с идеей коллективной безопасности, и размещение четырех батальонов не может всерьез запугать Россию. Если бы страны НАТО действительно были заинтересованы в сохранении стабильности в Прибалтике, то вместо отправки боевых подразделений они сконцентрировались бы на таких вопросах, как отношение местных властей к русскоязычному населению и эффективной интеграции национальных меньшинств».
Что делать России в складывающейся ситуации — спрашивает эксперт Андрей Союстов и отвечает: «В сложившейся ситуации Россия, если хочет сохранить себя как суверенное государство, больше не может позволить себе уступать и отступать. Привыкшие с 1991 года совсем к другому натовцы этого не понимают или не хотят понять. У США и НАТО 8−9 июля был шанс снизить накал страстей. Но этого, как мы видим, не произошло. России остается лишь сожалеть об упущенном в Варшаве шансе и усиливать себя. Нашей стране придется быть сильной, поскольку НАТО уже успело доказать, что уважает только силу».
Эксперт, несомненно, прав в том, что России ничего не остается, как быть сильной, впрочем, как и всегда. Но вот то, что у НАТО был шанс «снизить накал страстей» и оно «упустило шанс» — в этом он ошибается. Потому что «сила-слабость» НАТО, как и всех наших «врагов-партнеров» проявляется не сама по себе и не является некой данностью, а является, прежде всего, проекцией нашей собственной «силы-слабости». То есть, решения любого саммита НАТО нам надо рассматривать не сами по себе, как некой изолированной от нас реальности, а как проекцию самих себя. Была бы Россия сейчас более сильной и сплоченной, с четкой идеологией, с четкими нравственно-моральными ориентирами, как в 30−40-е годы прошлого столетия, решения НАТО были бы совсем другие. Пока что они диктуются, к сожалению, нашей слабостью, а не нашей силой, хотя, несомненно, за последние годы Россия сделала огромный шаг вперед по обеспечению собственной обороноспособности по сравнению с провалом в 90-ые. Вывод отсюда напрашивается сам собой.