События в Пакистане не имеют в России большой прессы. Упоминания об этой стране редки и в международных новостях. Между тем там происходят события если не первого ряда, то вполне заслуживающие внимания. Хотя бы потому, что это — государство с ядерным оружием. Стороннему наблюдателю Пакистан представляется, монолитным государством, построенном на прочном национальном фундаменте. Однако в действительности узелков разного рода там завязалось немало. В плотно населенном (около 200 млн. человек), бедном и неспокойном Пакистане 97% населения — верующие мусульмане. Из них 75% сунниты, а 20% — шииты. Проживают там и пенджабцы (44,68%), пуштуны (15,42%), синдхи (14,1%), сераики (8,38%), мухаджиры (вынужденные переселенцы из Индии — 7,57%) и белуджи 3,57%. Остальные 5% — христиане, индуисты и другие этнорелигиозные меньшинства.

nbcnews.com

Основатель страны Мухаммад Али Джинна не делал различий между суннитами и шиитами и на вопрос о вероисповедании отвечал: «Я не суннит и не шиит, я мусульманин». Однако его государственная концепция единой «мусульманской нации» так и не была реализована. Последующие правители Пакистана предпочли разыгрывать исламскую карту в своих целях. Зульфикар Али Бхутто, например, запретил продажу алкогольных напитков и перенес выходной день на пятницу. Генерал Зия уль-Хак ввел федеральный шариатский суд и объявил неисламскими 267 из 1511 действовавших в Пакистане законов. Беназир Бхутто, вторично придя к власти, также заручилась поддержкой исламских партий во главе с «Джамиат Улема-и-Ислам» в противовес «Джамаат-и-Ислами». Да и нынешний премьер-министр страны Наваз Шариф пришел к власти благодаря победе на выборах возглавляемого им «Исламского демократического альянса», поддержанного ведущими фундаменталистскими организациями Пакистана.

Все эти внутренние процессы происходили в стране, геополитической положение которой нельзя назвать безоблачным. Ни соседняя Индия, ни Китай, ни Афганистан и ни Иран не являются его традиционными союзниками. Эти страны принадлежат к разным древним цивилизациям и религиям, наложившим свой отпечаток на мировоззрение населяющих их народов, на их самобытность и культурные традиции. Территориальная близость к ним не могла не отразиться на этнокультурном базисе пакистанского государства — наследия индостанской цивилизации, в то время как политико-религиозные механизмы заимствованы из арабо-мусульманского мира. Поэтому населяющие страну народы до сих пор не могут дать ответ на вопрос «кто мы и где наше место в мире». К тому же Пакистан — молодое государство. В качестве суверенной политической организации он возник в 1947 году в результате раздела территории британской Индии. Современный мир, современное поведение людей, идет в разрез с мыслями и идеями жителей страны. Они не могут найти свой способ адаптации к существующей организации общества и экономической жизни, или другими словами, получить ту модель развития, которая была бы воспринята ими как смысл собственной жизни. Как следствие — идеологический хаос, царящий в головах живущих там людей и приводящий к острым межрелигиозным конфликтам. Речь идет, в первую очередь, о постоянных межрелигиозных конфликтах между суннитами и шиитами, прекратить которые за последнее время не удавалось ни одному из правителей. Проблема исламского экстремизма и терроризма на почве межрелигиозных противоречий, по признанию пакистанских властей, приобрела масштабы, представляющие угрозу внутренней стабильности и национальной безопасности страны.

Пару месяцев назад в Пакистане был найден секретный документ руководства ИГИЛ или ИГ (запрещенная в России террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта»). Из 32-страничного текста следует, что ближайшей задачей этой организация является, в частности, создание на базе отрядов афганских и пакистанских талибов единой армии, способной спровоцировать войну в Индии. Позже вопрос о вероятном присутствии ИГИЛ в Пакистане привлек внимание после распространения видео-сообщения некоторых студентов мечети Лаал в Исламабаде, в котором они дали присягу главарю ИГИЛ Абубакру Багдади. Кроме того, другим серьезным доказательством присутствия ИГИЛ в Пакистане стало недавнее заявление командующего полиции провинции Синд Гуляма Хайдара Джамали о том, что террористическая группировка ИГИЛ имеет близкие отношения с ваххабитской организацией «Лашкар-е-Джангви» в провинции Синд, и они намерены совершить террористические атаки против шиитов. А командующий полиции провинции Синд со ссылкой на членов комитета по внутренним делам Сената, пакистанские шииты занимают первое место в списке атак террористической группировки ИГИЛ.

Между тем заместитель министра иностранных дел Пакистана Изаз Ахмед Чоудри опроверг присутствие членов группировки ИГИЛ в этой стране. Чиновник добавил, что Исламабад никому не позволит установить связь с боевиками этой организации, и Пакистан способен бороться с террористическими группировками, в том числе ИГИЛ. Он отметил, что благодаря поддержки народа пакистанское правительство добилось успехов в борьбе с терроризмом.

Кто из них прав, покажет время. Пока же напомним, что «Исламский халифат» декларирует поистине глобальные цели. Регионами, где должны восторжествовать насажденные вооруженным путем «ислам и нормы шариата», объявлены не только страны Ближнего и Среднего Востока, но и, например, Испания, Великобритания, прочие европейские страны, и многие другие места на земном шаре, а в перспективе и вся планета.

Идея создания «мирового халифата», разумеется, бредовая. Но вытащенная из средневековых сундуков в эпоху высоких технологий и одновременно несомненного духовного опустошения, она вербует своих сторонников отнюдь не только в Сирии и Ираке. Не так давно в СМИ активно обсуждались взрывы и безжалостный расстрел мирных жителей в Джакарте на Уагадугу (Буркина-Фасо), как пример «расширения деятельности ИГИЛ на Юго-Восточную Азию». И если вспомнить, что в последнее время Индонезия активно развивает сотрудничество с Китаем, не оглядываясь при этом на «предостерегающие» окрики Белого дома, то можно сделать вывод, что скорее всего эти атаки «Исламского государства» призваны продемонстрировать присутствие и силу данной террористической организации во всех регионах мусульманского мира. Речь идет не о физической силе, а серьезном идеологическом давлении. Чем ближе ИГИЛ к объекту своей атаки, тем больше давление на местное общество и тем больше ИГИЛ получает моральной и финансовой поддержки.

Если по каким-либо причинам эта группировка лишится своей власти в той или иной части Ближнего Востока благодаря сопротивлению, которое организовали, главным образом Россия и Иран, то появятся предпосылки для создания нового халифата на Востоке, на территории Большого Хорасана, в который входят и Пакистан. Тем более что ИГИЛ уже старается укорениться в соседнем Афганистане, погрузившемся в хаос безвластия. Так почему же Пакистану выпасть из «обоймы» и не быть обозначенным в качестве одной из первоочередных целей ИГИЛ? Тем более что в стране мечети стоят в каждом квартале и при этом не пустуют. В более 20 тысячах так называемых школ по изучению законов шариата молодым людям преподают не только Коран, но и боевую подготовку. При этом надо заметить, что отношение к ним учителей самое строгое. Так, например, если учащийся опоздал на занятие хотя бы на пару минут, то наказание за это последует незамедлительно. Сами пакистанцы считают, что это путь к просветлению. Если предположить, что все эти школы ежегодно готовят по сто тысяч человек, то, согласитесь, это существенный реальный миллионный резерв для пополнения экстремистских группировок.

Об угрозе для страны со стороны ИГИЛ пакистанские политики предпочитают открыто не говорить. Возможно потому, что они пока еще не проявили себя в качестве бескомпромиссного борца с носителями этой преступной организации. Возможно еще и потому, что надеются на «крепкие тылы» — Пакистан обладает 6-й по численности армией в мире, где подразделения спецназа численностью в 2100 бойцов занимают 8-е место в рейтинге элитных спецподразделений мира. Так или иначе, им есть над чем подумать.