После завершения массового «нашествия» лидеров глав государств и правительств в первый день парижского климатического саммита, 30 ноября, делегации приступили к рутинному обсуждению проекта итогового документа. Предсказать, получится ли он и если да, то каким именно окажется, сегодня не берется практически никто. Зато спекуляций вокруг «климатического процесса» — множество, откуда ждали и откуда не очень. Ведь, в конце концов, понятен воодушевленный экстаз, с которым Чубайс & прочая траченая молью либеральная Co комментируют выступление в Париже Владимира Путина, попутно его переиначивая на собственный конъюнктурный лад. Спекулируют на словах президента о том, что Россия как минимум на год задержала пресловутое «глобальное потепление». Хотя на самом деле глава государства тем самым всего лишь напомнил, в какие беспрецедентные, совершенно неоправданные издержки все это нам обошлось. И вполне прозрачно намекнул, что идти на односторонние уступки в дальнейшем Россия не собирается. Почему односторонние? Об этом и поговорим. В том числе и об этом.

headline.kz
Черви климатические, почвенные

Либералы делают вид, будто президентского подтекста не поняли, явно желая «удушить» эту непростую тему в «объятиях» одобрямса, выдающего желаемое ими за действительное. Они вообще филигранно освоили технологию, соответствующую пословице «хоть плюй в глаза…»: какую критику бы ни услышали, всегда в ответ: «Да, конечно», и запускают прежнюю «шарманку», не имеющую ничего общего с действительностью, зато с готовностью отзывающуюся на корпоративные и компрадорские интересы. И на голубом глазу убеждают общественность продолжить в том же духе: сокращать, сокращать и сокращать так называемые парниковые выбросы, пока не досокращаемся до полной остановки угольной, металлургической, нефтедобывающей и перерабатывающей, химической промышленности и, разумеется, машиностроения, включая оборонку.

Так вести себя можно, только если твои личные интересы в корне расходятся с интересами страны и находятся в «дальних далях», и ты поэтому демонстративно и презрительно держишь сограждан за идиотов. Впрочем, либералы ни того, ни другого и не скрывали еще с гайдаровских времен.

Но то, повторюсь, либералы… Другое — «экспертный паноптикум», устроенный на РБК-ТВ в день открытия парижского саммита, а точнее, если следовать букве этого мероприятия, 21-й Конференции Сторон (КС) Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК). Он превзошел даже самые «продвинутые» либеральные ожидания. И выдал на-гора столько мистификаций, а порой и откровенной, беспардонной лжи, что в этой субстанции с головой потонули последние остатки здравого смысла. Не верите, читатель? Ну, убедитесь сами, это нетрудно.

И поскольку климатическая проблематика не то чтобы широкой публике неизвестна, но известна однобоко, с позиций, заложенных в нее теми же либералами еще при Ельцине, «обманок» и извращений, самое время разобрать этот эфир «по косточкам». И выявить уровень дезинформации, которую его участники выдали доверчивым телезрителям в ходе всей этой передачи, претенциозно, с замахом на «истину в последней инстанции», названной «Программой «Климатический саммит без потепления».

Однако, прежде чем приступить, пару слов о ведущем этого эфира Сергее Левченко. Он вообще-то квалифицированный, грамотный и честный тележурналист, не покупающийся на откровенные дешевки, подобные этой, климатической. Именно поэтому странновато было слышать от него, особенно в начале передачи, славословия в адрес набившей оскомину так называемой антропогенной версии климатических изменений. Не только не доказанной, но и противоречащей выводам большинства добросовестных, не «заказных» исследований и исследователей.

Да и подбор участников объективностью не отличался: складывалось впечатление, что вместо этого на канале занимались ОТБОРОМ. Сугубо тех, кто заранее прошел «кастинг», доказав верноподданичество этой лукавой версии, в рамках которой «климатический процесс», собственно, и разворачивается. Эти «эксперты» и были названы «ведущими». Хотя понятно, что «ведут» они нас в направлении, противоположном как научной истине, так и национальным интересам страны. Ну что ж, перечислим их поименно, страна должна знать своих «героев»:

Алексей Кокорин — руководитель программы «Климат и энергетика» Всемирного фонда дикой природы. (Это глобальная экологическая НКО, «верхи» которой тесно связаны с британским королевским двором; понятно, чьи интересы она представляет и защищает);

Михаил Юлкин — глава рабочей группы по климату Экологического комитета РСПП, этого «профсоюза олигархов», всегда находящегося в первых рядах любых сомнительных либеральных инициатив, которых из-под правительственного «пера» в последние годы вышло множество;

Юрий Варакин — руководитель ситуационного центра Росгидромета, то есть Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды. Высказанная им точка зрения, забегая вперед, отличалась особым, подчеркнутым, вызывающим радикализмом и некомпетентностью. По мнению автора этих строк, она была мотивирована чем угодно, но только не национальными интересами. Прямо скажем, по ходу его выступления крепло ощущение, что представляемый этим чиновником «сегмент» власти настолько крепко спаялся и переплелся своими взглядами с транснациональным бизнесом, что отличить одно от другого практически невозможно.

Итак, начало эфира.

Левченко: «Человечеству нужно объединить усилия против глобального потепления. Если не предпринимать экстренных мер, во многих странах мира возникнут проблемы с пресной водой, едой и работой. Сотни городов могут уйти под воду. Возникнут климатические беженцы, например, страны Персидского залива уже через 60−70 лет станут непригодными к проживанию человека… Сколько стоит остановить глобальное потепление? Будет ли толк от подписанных (которые еще не подписаны. — Авт.) документов на климатическом саммите в Париже?»

«Страшилки» и «ужастики» — самые разнообразные, состряпанные по геббельсовскому принципу «чем чудовищнее ложь — тем скорее в нее поверят», пачками появляются к каждой ежегодной КС РКИК, достигая своего пика к концу ноября — началу декабря. Но сейчас, на фоне Парижа, ставки выросли неимоверно. Поэтому нужно не пугаться, а делить высказанные апокалипсические «прогнозы», если не сказать мифы, даже не натрое, а как минимум в десять раз, задаваясь при этом старым, как мир, вопросом: «Кому это выгодно?» И отвечая на него, не забывать о евангельской мудрости: «По делам их узнаете».

На круглом столе «Изменение климата и политика», состоявшемся 27 ноября в информагентстве REGNUM, автору этих строк пришлось прореагировать на подобную же апологию «антропогенной» версии, уточнив у отстаивавшего ее члена-корреспондента РАН Сергея Гулева: «А зачем объединяться? Чтобы подложить Россию под американские интересы?» Ответом была гробовая тишина: к прямому вопросу, предполагающему однозначное толкование сути дела, мэтр, привыкший шарообразно рассуждать о вселенских «глобальных тенденциях», оказался не готов. И повел себя, кстати, отнюдь не по-джентльменски.

Но вернемся к эфиру РБК-ТВ. Оставим в стороне посвященные саммиту восторженные эпитеты ведущего: «грандиозное событие, приковано всеобщее внимание…» Ибо внимание было обусловлено в основном присутствием глав государств и правительств: как только они уехали, так интерес к саммиту, который между тем продолжается, в СМИ практически умер. А прибыли мировые лидеры туда с одной-единственной целью: обменяться мнениями по вопросам, в большинстве своем далеким от климата. И протокольно выступив по «двум процентам потепления», приступили к главному: продолжили двусторонние обсуждения, начатые на саммите «двадцатки» в Анталье, с «поправкой» на новые обстоятельства в виде американо-турецкой провокации с российским военным самолетом.

Маленький штрих: кто помнит 15-ю КС РКИК 2009 года в Копенгагене, завершившуюся крупным международным скандалом? Тогда собирались сделать то же самое, что и сейчас в Париже: принять новое соглашение по климату взамен истекавшего в 2012 году Киотского протокола. Главы тоже собрались и… разъехались несолоно хлебавши, оказавшись главными фигурантами того провала.

Сейчас, в Париже ситуация примерно такая же, вероятность краха очень велика, поэтому на сей раз государственные мужи решили не искушать изменчивую судьбу и, «отметившись» на переговорной площадке в начале конференции, разъехались, явно не желая превращаться в «лузеров». И возложили ответственность за все про все на переговорщиков, репутацию которых им, разумеется, «не жалко».

Но это не помешало господину Кокорину свалить эту очевидную, подлинную причину появления государственных лидеров в начале саммита, когда подписывать нечего, совершенно на другое: «Сотне слабых и уязвимых стран действительно требуется немедленная помощь, в адаптации прежде всего к изменению климата… — заявил он в эфире. — И это надо срочно решить, а срочно решить — это финансы. И потому такой необычный формат, когда главы государств не в конце, а в начале». Реплика Левченко «Они приезжали к концу — подписать… итоговый документ, здесь документа нет, а главы уже на месте» повисла в воздухе, Кокорин ее проигнорировал и продолжил: «Положить деньги на стол и сказать, что вот эти деньги даются сейчас, на ближайшие три года, 20-й год, вот индикатор на 25-й год, и больше денег не будет. Не пытайтесь подвесить соглашение…» Попутно заявив, что «никогда такого (представительства) не было» на подобных конференциях.

Ложь № 1: было такое представительство: 193 делегации в том же Копенгагене, сейчас, в Париже, 196 делегаций. Такая большая разница — в 1,5%? Мелочь, но система дезинформации телезрителей начинает выстраиваться с самого начала разговора, с деталей.

Ложь № 2: никакие «деньги» никто на стол в Париже не выкладывал. В Париже идет спор, и ведут его делегации, а не лидеры, о разных вещах. В том числе о путях наполнения Зеленого климатического фонда, в рамках которого развивающимся странам еще в 2010 году, на 16-й КС РКИК в мексиканском Канкуне, было обещано 100 млрд долларов в год на адаптацию к климатическим изменениям. Речь шла о том, что наполнять этот фонд будут развитые страны, прежде всего американцы и европейцы.

Почему? Те и другие очень сильно испугались годом раньше, в Копенгагене, когда развивающиеся страны, раскусив «хитрую» провокацию западного «междусобойчика», подняли тот самый скандал, которым конференция и закончилась. Нужно было утихомирить страсти, вот и предложили им своеобразную «морковку».

Потом отошли от испуга и сообразили: одно дело наобещать, а другое — сделать. Сразу же бросились искать «дежурную» филейную часть — на кого бы всю эту «материальную ответственность» свалить. И придумали углеродный налог, вокруг которого участники эфира все 20 минут ходили, как кот вокруг сметаны, но так и не рискнули его затронуть. Почему? Потому, что вопреки всему — и здравому смыслу, и нормам международного права, и национальным интересам России — углеродный налог, а с ним и наполнение Зеленого климатического фонда решили взвалить на экспортеров углеводородов. Вдумайтесь, читатель: не на ИМПОРТЕРОВ, которые их покупают и сжигают, а на ЭКСПОРТЕРОВ, которые добывают и продают. То есть на нас с вами. И наши компрадорские либералы, на сторону которых встали участники эфира, с радостью на это согласны. Зря ведущий Левченко так удивился: «Так конференция про деньги?..» «Ведущие эксперты», не моргнув глазом, этого и не отрицали. Одни, например, Юлкин, пытались выкручиваться: «Это конференция про деньги, это конференция про согласованные меры преодоления антропогенной нагрузки на климат. Потому, что если в одних странах все это будут делать, а в других не будут делать, то проблема решена не будет… Это требует политического согласования на самом верху. До сих пор никогда не обсуждалась необходимость всем странам действовать. До сих пор предполагалось, что действуют только промышленно развитые страны, развивающиеся страны выступают в качестве бенефициаров и по мере возможности участвуют. Сегодня они (развивающиеся страны) уже являются («поставщиками» парниковых газов). Сегодня главным источником является Китай, на втором месте находятся США или Индия».

Это правда? Правда, но не вся. Только в той степени, чтобы «выгодной» частью правды «прикрыть» невыгодную. «Некий чудак и поныне за правду воюет, / Правда, в речах его правды на ломаный грош», — пел Владимир Высоцкий. Так и здесь. Дело в том, что кроме развитых и развивающихся стран, в РКИК упоминаются и «страны с переходной экономикой», о которых Юлкин умалчивает. И не только он. Развитые страны ОЭСР вместе с «переходными», включая Россию, входят в приложение I к рамочной конвенции, участие в котором предполагает лишь обязательства по сокращению выбросов. И одновременно развитые страны составляют приложение II, что обязывает их помогать как развивающимся странам, не входящим ни в одно из приложений, так и странам приложения I. То есть — НАМ. А развивающиеся страны ни в какое приложение не входят: ни помогают, ни сокращают.

Понимаете, читатель? Если мы находимся в приложении I, то почему за наш счет пытаются с помощью углеродного налога наполнить Зеленый климатический фонд, если помогать, то есть наполнять, должны участники приложения II? Это в том, что касается норм международного права, которым противоречит придуманный способ взимания углеродного налога. Теперь о здравом смысле. Везде, во всех климатических документах, на всех форумах — больших и малых, от Парижа до эфира Сергея Левченко — фарисейски обсуждаются парниковые выбросы. И говорится, что их-де «нужно сокращать», как видим из слов Юлкина, всем вместе. Но НИГДЕ и НИКОГДА почему-то не вспоминают о том, что, кроме выбросов, у стран есть поглотительный ресурс территорий — не только леса, но и болота, и тундра, и многое еще чего. С помощью известного нам из школьной программы фотосинтеза они перерабатывают углекислоту (CO2) в кислород. И логичнее было бы считать не выбросы, а баланс между ними и поглощением. Но считают ТОЛЬКО выбросы — Запад же не враг своим интересам, а Россия о своих интересах почему-то год за годом забывает. Понятно, впрочем, почему; мы на этом ниже сосредоточимся.

Правда, иногда о поглощениях CO2 вспоминают. В основном риторически, о необходимости «учета поглощающей способности бореальных лесов» (тайги). Но поскольку методики такого учета в России официально как бы не существует, то и учитывать вроде бы нечего. В эфире была приведена таблица выбросов по состоянию на 2013 год, из которой следовало, что Китай выбрасывает почти 10 млрд тонн эквивалента CO2, США — 5,233 млрд, Индия — 2,407 млрд, Россия — 1,812 млрд, Германия — 756 млн, Южная Корея — 616 млн. Но вот незадача! Шестеро из этой «большой семерки» — загрязнители окружающей среды. Все, кроме России. Ибо у нашей страны поглощение парниковых газов ВЧЕТВЕРО превышает выбросы, и нам, получается, сокращения вообще не нужны! Методика-то есть, и все на самом деле давно подсчитано. Но «держащими тренд» либералами она не признается — из «уважения» к «старшим» заокеанским товарищам из вашингтонского обкома.

Вы поняли, читатель? НЕ НУЖ-НЫ нам никакие сокращения! Вообще! Потому, что не мы загрязняем, мы — чистим, точнее, за нас это делает наша природа. Не требуются нам «глобальные» сокращения выбросов по всей стране — и точка! Только локальные, в зависимости от конкретной ситуации на местах, но это уже вопрос не глобальной, а внутренней политики, ведь правда? И все конъюнктурные «наставники» могут идти прочь тем самым «бореальным лесом», учитывать возможности которого отказываются!

Еще раз. В отличие от остальных стран, лидирующих по выбросам парниковых газов и других «продуктов антропогенного воздействия на климат», мы — не загрязнители, мы — очистители. И если взять загрязнителей под наш «зонтик» и вывести планетарный баланс выбросов и поглощения, то загрязнителям придется либо радикально сокращать свои выбросы (что само по себе очень затратный процесс, насколько — увидим дальше), либо платить нам за обезвреживание нашей природой их выбросов. НАМ платить, по нашему природному капиталу, а не брать с НАС! А вместо этого что? Требуют, чтобы мы и платили, в смысле помогали, как заявляют участники эфира и для чего вводится углеродный налог, и одновременно сокращали свои выбросы. То есть приХваитизируют наш поглотительный ресурс, присваивая его себе по принципу «и рыбку съесть, и косточкой не подавиться!»

Только не надо сказок про «мир и климат без границ»: именно для того, чтобы глобальный баланс не выводить, эти сказки и рассказываются. Кроме того, про «без границ» вспоминают тогда, когда речь заходит о российских выбросах; если же затрагиваются интересы США, об этом сразу же забывают: масштабы российского поглощения обсуждать не хотят. «Мы сами-то делаем все необходимое, чтобы минимизировать недостаток воды, или мы едем все-таки на конференцию в Париж и ждем каких-то глобальных решений?» — спрашивает Левченко. «Дело в том, что у нас нет границ, и влияние климата, перераспределение осадков, засухи, все… мы живем в единой, одной планете. И поэтому мы, как и другие страны, заинтересованы в том, чтобы все подписали и все пришли к единому списку», — моментально реагирует на эту «ересь» ведущего эфира «росгидрометовец» Юрий Варакин. А то дай Левченко волю, он сейчас, понимаешь, про баланс спросит, и придется «бросаться на амбразуру», прилюдно демонстрируя свою «внешнюю зависимость».

Американцы между тем наплевали даже на первый период обязательств по Киотскому протоколу, от них отказавшись. И что, их за это наказали? Ничего подобного! Даже изобрели под них в том же Канкуне новый переговорный трек, чтобы они могли хоть что-то возглавить. Иначе, какой же это международный процесс, если США с него ничего не имеют за счет других? И что это за российские либералы, если они не помогут американцам поиметь с России и не подставят заокеанскому «патрону» в этом деле свое плечо? Не забыв, разумеется, о своих «скромных» интересах…

Вот как без всякого стеснения Варакин промывает согражданам мозги: «Киотский протокол, когда он был пролонгирован до 2017 года (на самом деле до 2019-го; «ведущий эксперт» не в курсе? — Авт.), а действие его было до 2012 года, оказалось, основные страны, которые вносят существенный вклад в парниковый эффект, — Россия, Китай, Япония, Индия, Канада и США, — они не подписали пролонгацию… Поэтому основное — должно быть консенсусом, что все страны, и развитые, и развивающиеся, и особенно такие значимые по выбросам, как Китай, Индия, Россия, США, Япония, Бразилия и еще, естественно, страны Евросоюза и страны Латинской Америки, чтобы все они оказались в этом документе, их подписи — глав государств. Второе: нам не нужно ждать 50−100 лет, потому что изменения климата… они уже сказываются и в ближайшие десять лет…»

Ложь № 3. Россия не «не подписала пролонгацию» протокола, а в 2011 году, на 17-й КС РКИК в Дохе (Катар) вышла из количественных обязательств по нему, сохранив во всем остальном весьма обременительное для нас членство. В частности, обязанность отчитываться по методике МГЭИК — Межправительственной группы экспертов по изменению климата (ст. 5, п. 2 Киотского протокола), что противоречит Декларации Рио — Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию (1992 г.), разрешающей странам устанавливать свою методику и систему отчетности (принципы 16-й и 17-й). Потому и предложили участники круглого стола в ИА REGNUM объявить мораторий на исполнение Россией обязательств по Киотскому и Монреальскому протоколам, то есть по сути денонсировать эти два подрывных для нас документа.

И потом, думаете, случайно Варакин за Юлкиным повторяет про «развитые» и «развивающиеся» страны? А затем, ничтоже сумняшеся, он уравнивает в выбросах загрязнителей окружающей среды и очистителей — Россию, Бразилию и Канаду? При том, что очистителями являются только еще Австралия с Новой Зеландией, да Швеция, и это весь список. Остальные, начиная с любимых ими США и Европы, — гадят! Их и нужно заставить раскошелиться, не ожидая долго. Но нет, как говорится, не дождетесь!

Не случайно он это делает! И вот почему.

Юлкин: «Почетное четвертое место (по выбросам из таблицы 2013 г. — Авт.) не снимает с нас ответственности по большому счету. На душу населения мы чуть ниже, чем Штаты, зато по выбросам на единицу ВВП существенно выше. Вместе с США, европейскими странами мы одни из лидеров… Это с отрицательным знаком, это неприятное лидерство, здесь есть поле для снижения выбросов». Кокорин вообще что-то начинает говорить про якобы «архаичные технологии», как будто не знает, что при существующем технологическом укладе выбросы и развитие находятся в прямо пропорциональной зависимости: нет выбросов — нет развития. Жизнь без выбросов — это и есть формула ДЕИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ.

Кокорин сейчас возопит, что это не так. Что ж, отправим его прямиком в 1987 год, в доклад «За пределами роста», подготовленный Эдуардом Пестелем Римскому клубу по случаю 15-летия первого такого доклада «Пределы роста» (1972 г.). Документом выдвигаются четыре условия помощи развивающимся странам:

— резкое и немедленное снижение темпов прироста населения, «следуя примеру Китая»;

— пересадка в эти страны «передовых» западных технологий, но ТОЛЬКО в увязке с западными политическими институтами (то есть политический контроль с помощью «демократии»);

— создание в развивающихся странах «небольших заграничных фирм» для создания совместных предприятий при посредничестве местных ТПП — торгово-промышленных палат;

— (ВНИМАНИЕ!) проведение «постиндустриальной», то есть не промышленной, индустриализации: развитие химии, микроэлектроники, информационно-коммуникационных и биотехнологий и генной инженерии; и НИКАКОЙ тяжелой промышленности, особенно машиностроения (Римский клуб. История создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы / Под ред. Д.М. Гвишиани, А.И. Колчина, Е.В. Нетесовой, А.А. Сейтова. М., 1997. С. 177−183).

Заметим, либералы многие годы навязывают эти условия и нам, в России. Приравнивают нас к «развивающимся»? Уничтожают отечественный промышленный потенциал? Действуют в интересах Запада, продвигая деиндустриализацию на российской почве? Или «озабочиваются» «инновационным развитием» — любимое словечко премьера Дмитрия Медведева? Потому-то Кокорин так заученно, как попугай, твердит об «архаичных» промышленных технологиях.

«Тогда вопрос стоит так: готова ли Россия отказаться от сжигания ископаемого топлива? Как так вопрос можно ставить?», — возмущается, не выдерживая, Левченко. И получает от Юлкина откровенный до циничности ответ: «Правильно вопрос ставится. Речь идет о том, чтобы в середине века выйти на ноль выбросов от сжигания ископаемого топлива. Энергетика должна стать безуглеродной или преимущественно безуглеродной. Только в этом случае можно удержаться в пределах двух градусов, о которых все мечтают».

А для тех, добавим, кто не хочет кутаться в шкуры животных, отапливая дома паром выдыхаемого воздуха, — пожалуйста, углеродный налог, который наши либералы не только мечтают, но уже и прорабатывают, как спустить на уровень субъектов Федерации и отдельных предприятий. И накинуть на них удавку. «Если два градуса (об ограничении глобальной температуры к 2050 г. — Авт.), то минус 80% угля, который должен остаться в земле, — откровенничает «олигархический профсоюзник» Юлкин, — если два градуса, то 30% разведанной нефти останется в земле. У нас программы есть (энергосберегающих технологий. — Авт.), но под них денег нет», — пинает он государство. Между пушками и маслом эта публика выбирает ни то, ни другое, а возврат в каменный век — под видом «прорыва» в «светлое, экологически «чистое», будущее».

«Я бы другое отметил: если соглашение будет, то слово УГОЛЬ в нем ни разу не будет написано, — дополняет Кокорин. — А воздействие на угольную энергетику уже есть, и даже есть новое слово русского языка «дивестиции» — уход, изъятие инвестиций, портфельных, прежде всего, из угольной энергетики, но не из России, а из стран — получателей финансовой помощи, это все же завязано. Хотелось бы мне сказать: «Париж — это дружба всех стран за возобновляемую энергетику», но… пока я вижу дружбу всех стран против угля».

«Нам уже сегодня надо полностью менять наши производственные модели и готовиться к переходу к миру после углеводородной эпохи. Это уже начали делать некоторые правительства, а также Евросоюз, который запустил углеродный рынок», — вторит Кокорину президент Франции Франсуа Олланд, раскрывая планы деиндустриализаторов. А глава французского МИД Лоран Фабиус, председательствующий на парижской конференции, благосклонно согласившийся перевести на русский язык проект итогового документа, не согласен с тем, что его подписание нужно отложить на два года. Хотя, понятное дело, что лучше бы отложить вообще.

Если российская делегация на это «поведется», не получив жестких инструкций из Москвы, — денонсировать свое участие все равно придется, Но потом, и с куда большими издержками. А вот ложь № 4 здесь, у Кокорина, — про «возобновляемые технологии». Владимир Путин еще несколько лет назад, в памятном заявлении на заседании Валдайского клуба, назвал их «баловством». И очертил их предел максимумом в 8−10%. Не говоря уж ни о затратах на это страны, переживающей не лучшие времена, ни о том же экологическом вреде и дороговизне производства тех же самых солнечных батарей. Новейшие разработки российских ученых, доказавших ВОЗОБНОВЛЯЕМОСТЬ углеводородных ресурсов, о чем также говорилось на круглом столе в ИА REGNUM основным докладчиком — доктором геолого-минералогических наук Владимиром Сывороткиным, Кокорину и иже с ним тоже побоку. Или они не в курсе: голова-то, она, знамо дело, «не дом советов»!

Но все же, надо видеть, как сильно они переживают, что уголь в России не запретили, что целый ряд российских регионов не пошли по миру и, будучи доведенными до ручки, не начали собираться «походом на Москву». Или не подняли бунт, как в памятном 1989 году, приблизив тем самым распад СССР. Вы понимаете, в чьих интересах действуют эти «ведущие эксперты» и те, кто за ними стоит?! Видите, как они, заодно с Западом, прижимают Россию, пытаясь заставить подписать ненужный и вредный нам документ? И проделывают это так успешно ТОЛЬКО ПОТОМУ, что у нас выходят такие передачи. Потому, что существуют такие Чубайсы, такие делегации в Париже, такие «ведущие эксперты» Росгидромета, как Юрий Варакин, и многие такие другие-всякие. Ради «мир-дружба-жвачка» и понравиться Западу (вместе с кудринским «экономическим блоком» правительства), они, как юные пионеры, наверное, всегда готовы подписать и выполнять в ущерб своей стране любое, самое подлое и похабное соглашение.

Вот поэтому все это происходит, и ни по чему другому!

Характеризуя эту коллизию, Григорий Крученицкий, доктор технических наук, заведующий отделом озонового мониторинга ЦАО г. Москвы, на том же круглом столе в ИА REGNUM говорил следующее: «Какую позицию нужно занимать российской делегации в Париже? Зная, к несчастью, личный состав этой делегации, должен вам сказать, что ее позиции ничего общего с интересами России не имеют».

Комментарии нужны? О чем разглагольствуют участники эфира на РБК-ТВ, обсуждая такую «позицию», наверное, одному Богу известно. «А что такое национальные интересы?» — заявлял как-то в связи с этим один известный, включенный в «климатический процесс» персонаж.

Если Левченко и Юлкин о деньгах в этом «процессе» говорят как бы смущаясь, то Кокорин прям и прост, как лом, ничегошеньки не прикрывает, не скрывает и не стесняется: «Мы получим немедленный результат: оказана помощь 100 с лишним странам — финансовая — в большей степени на адаптацию, в меньшей степени на снижение выбросов». Хотя с какой радости нам за свой счет помогать другим, если Российская Федерация входит в приложение I к РКИК и не входит в приложение II. Мальдивы исчезнут и атоллы вокруг Австралии? Так пусть этим Запад озаботится — и заботится до тех пор, пока не достигнет нашего соотношения поглощения и выбросов. А мы посмотрим — со стороны, включив механизмы интенсивного технического и технологического развития. Сегодня очередь Запада в «отстой» идти, нам же требуется наверстывать упущенное за эти годы.

Вокруг денег разговор участников эфира вертится и дальше. И плавно выходит на ложь № 5.

Левченко: «А кто платить все-таки будет? Давайте вспомним Киотский протокол 1997 года, который заработал все-таки?»

Юлкин: «В известной мере он заработал. Для тех стран, которые брали на себя обязательства, он заработал, и выбросы сократились, что обещали, то и сделали. Другое дело, что поскольку обязательства касались не всех стран, а только развитых, то все остальные, которые были за пределами обязательств, сильно нарастали. И в итоге в целом по миру выбросы выросли. И с этой точки зрения сегодня, конечно, можно сказать, что вот Киотский протокол своей роли не выполнил…»

Левченко: «А денег-то заработали те, кто хотел торговать квотами — я помню эту бурную дискуссию: «Россия активно включится в этот процесс, заработает сотни миллионов долларов, и все будем счастливы, поскольку территория огромная».

Юлкин: «Все-таки Киотский протокол не коммерческий проект, и зарабатывание денег там не было основным, это был вспомогательный инструмент, который позволял странам скорее экономить, вместо того, чтобы любой ценой снижать выбросы… это можно было сделать у соседа, у которого дешевле. Смысл был именно в этом. Но кто-то подсуетился и продал квоты избыточные — Чехия, Эстония, Украина. Россия, правда, в этом не участвовала… Но в другом механизме — сокращении выбросов по проектам — участвовала. У нас было 108 проектов, где около 280 млн тонн было передано покупателям, сначала по хорошей цене, потом по совсем плохой, но в принципе механизм работал».

Ложь № 6. Весь «климатический процесс» изначально задумывался ради взятия под глобальный контроль суверенных природных ресурсов. Поэтому, наряду с Декларацией Рио, приняли РКИК. В первом из этих документов суверенитет над природно-ресурсной базой признавался, во втором — ставился под сомнение. Явочно, «ползучим» порядком! Когда на первой же КС РКИК в Берлине (1995 г.) осознали, что не получается взять ресурсы под контроль мировых гегемонов, придумали дополнительный протокол, который и приняли в Киото на 3-й КС РКИК в 1997 году. В него и внедрили так называемые рыночные механизмы, в том числе по торговле квотами, о которых говорит Юлкин.

Технология этих механизмов — американская, точнее, англосаксонская. Это натуральный такой способ распространить «правила игры» в США на окружающий мир. И это было засвечено в 1995 году, в докладе интересной такой Комиссии по глобальному управлению и сотрудничеству, составлявшей сплав бюрократий ООН и Социнтерна, вице-президент которого Ингвар Карлссон сначала выступил одним из сопредседателей комиссии, а затем продавил поддержку положений доклада через сам Социнтерн. Название документа, который вы, читатель, в продаже не найдете, а в библиотеках с трудом, — сначала издали, затем посчитали «слишком откровенным», — «Наше глобальное соседство» («Our Global Neighbourhood»). Открываем главу четвертую («Действия в условиях экономической взаимозависимости»), параграф «Защита окружающей среды», и находим в нем то, что посвящено вопросам о «Рыночных механизмах и окружающей среде». Читаем: «Смягчить проблему глобального потепления можно было бы путем введения налога на пользование энергией (!) и на выбросы двуокиси углерода… (Это тема «глобальных налогов», которая в рамках провозглашенного РКИК принципа «общей, но дифференцированной ответственности» становится инструментом выкручивания рук рыночными средствами, формально — без политического принуждения, в рамках «демократии», которая с «рынком» неслучайно идет рука об руку. — Авт.). …Налог можно было бы использовать как первый шаг к созданию радикально иной системы налогообложения, в соответствии с которой налогом облагается (ВНИМАНИЕ!) пользование ресурсами, а не занятость… и сбережения, как это часто происходит в индустриальных странах». И далее — ссылка на источник: «Разрешение с правом продажи …широко используются в США вместо налогов как средство контроля за загрязнением окружающей среды. Правительство устанавливает контрольные показатели уровня загрязнения и выпускает разрешения (назовем их «климатическими индульгенциями». — Авт.), которые компании должны приобрести пропорционально своим объемам выбросов вредных веществ. Компании могут торговать такими разрешениями между собой без централизованного вмешательства… Источник: MichaelGrubb. The Greenhouse Effect: Negotiating Targets. London, RoyalInstituteofInternationalAffairs, 1991 (Наше глобальное соседство. Доклад Комиссии по глобальному управлению и сотрудничеству. М.: Весь мир, 1996. С. 224−225). То есть перед нами — разработка «знаменитого» лондонского Chatham House — Королевского института международных отношений; отсюда идет идея торговли квотами — те самые «рыночные механизмы», воплощенные в США и навязанные остальному миру с помощью Киотского «лохотрона». Виноват, протокола!

Кокорин, Юлкин & Варакин этого не знают? Так пусть или повышают уровень профессиональной пригодности и делают выводы, корректируя позицию, или признаются, что продвигают эти идеи сознательно и заинтересованно! В иностранных интересах.

Европейцы используют эти «рыночные механизмы» как? Вместо того чтобы тратить примерно 100 евро за каждую тонну сокращения выбросов у себя, покупают избыточные квоты у других за бесценок в 1 евро: как золото и меха у аборигенов за бусы и «огненную воду». И себе засчитывают за якобы собственные сокращения, попутно обваливая на эти квоты мировые цены.

Поэтому, раскрывая факт этого обвала, Юлкин говорит и кое-что из правды, но опять не всю: не объясняет «обвального» механизма, разработанного и воплощенного в жизнь именно Европейским союзом, его властными кругами, влиятельным экобизнесом и марионеточными «зелеными» партиями. Прежде всего в Германии, где это подрывное олигархическое лобби уже много лет присутствует во власти.

А что дальше? А дальше «недостаточной», как выяснилось, показалась уже не только Декларация Рио, но и сама РКИК. Так и появился Киотский протокол. А Парижский протокол или даже договор, как они и наши либералы хотят, для чего потребовался? Потому что Киотский себя исчерпал, и продлевать его на третий срок в случае ВЫГОДНОГО, жизненно важного для России, провала Парижа — себе дороже. Кроме Европы, исполнять его будет некому, если наших либералов, конечно, вовремя поприжать и не дать привычно, по-компрадорски, протащить американо-европейские интересы во внутренней политике.

Ложь № 7 — найти можно и № 8, и № 9, но мы на этом остановимся, чтобы уложиться в разумный объем материала. А седьмую ложь разберем потому, что она касается основного, самого принципиального вопроса — научности или ненаучности теории «глобального потепления» или, как с некоторых пор стали говорить, «глобального изменения климата», на чем сошлись все участники обсуждения на РБК-ТВ.

Кокорин: «Объем научных данных об изменении климата… уже такой, что уже действительно понятно, что пусть, может быть, не сейчас, а через несколько десятилетий, проблемы могут быть очень серьезными. …Доказанный масштаб проблемы. Еще лет пять назад не было такой уверенности, пожалуй…»

«Лет пять назад» такую уверенность начали формировать, причем искусственно, с помощью упомянутой МГЭИК, которая периодически выпускает оценочные доклады по изменению климата. И как раз летом 2010 года была сформирована очередная рабочая группа — по подготовке пятого оценочного доклада. Не успели ее создать, как профильный, «климатический» помощник генсека ООН Роберт Орр дал вновь сформированной группе установку, что «глобальное потепление климата «однозначно происходит» и в большей степени спровоцировано человеческой деятельностью. Можно говорить о том, что практически по всем показателям он будет тревожнее, чем предыдущий, — на это указывают все наблюдения».

А вот мнение еще одного участника круглого стола в ИА REGNUM — Игоря Мазурина, доктора технических наук, заведующего исследовательской лабораторией кафедры теоретических основ теплотехники Московского энергетического института (МЭИ). Причем мнение это ценно тем, что было высказано еще в 2010 году и с тех пор, несмотря на все ухищрения Кокорина, Юлкина, Варакина & Co, не поменялось. «Сегодня в глобальном «экологическом казино» обманутые «игроки» наконец обратились к «крупье» и потребовали изменить правила игры, — пишут он и трое его соавторов в статье «Провал конференции ООН по климату в Копенгагене в 2009 году — закономерный итог политизации науки климатологии». — Сначала речь пошла о доказательствах факта глобального потепления, затем об условиях и затратах и уж в конце о том, кто кому будет платить и кто контролировать платежи». Рассуждая об интересующих нас причинах «глобального потепления», которое к настоящему моменту уже успели «переименовать» в «глобальные изменения климата», Мазурин и его соавторы отмечают, что «феномен быстрого таяния ледников связывают с разогревом воздуха, хотя известно, что Земля, помимо поступающего извне солнечного тепла, имеет и свое собственное. Оно выделяется постоянно при кристаллизации жидкой магмы, обеспечивающей наращивание толщины мантии. Тепло поступает через мантию наружу, ко всей твердой поверхности земной коры, а заодно и к подошвам ледников. В зависимости от состава и структуры, твердые породы имеют различную теплопроводность. Поэтому тепловые потоки, поступающие из земных недр наружу, имеют разные значения и могут колебаться… В зонах тектонической активности или вулканической деятельности эти колебания существенно выше. В отчетах МГЭИК по тепловым балансам Земли учитывается только тепло, поступающее от Солнца, поэтому аномалии, возникающие от внутренних источников тепла Земли, подаются как свидетельство антропогенных изменений климата, связанных с «парниковыми газами». На самом деле изменить интенсивность поступления тепловых потоков из недр может либо землетрясение, либо крупномасштабные горновзрывные работы или запуск ракет, а в недавнем прошлом и подземные ядерные взрывы».

К этому, как говорится, ни убавить, ни прибавить. Но, прочитав об этом, уверен, что Кокорин, Юлкин & Варакин, как и было отмечено в начале статьи, поступят по принципу «божьей росы». Умоются, сделают вид, будто ничего не произошло и продолжат крутить свою заунывную пластинку про «антропогенный» фактор «глобальных климатических изменений».

Почему? Очень просто: у нас, перефразируя героя одной известной советской кинокомедии, учет идет в сутках — до того момента, как деиндустриализация, запущенная распадом СССР и преступными либеральными «реформами», станет необратимой, похоронив страну под своими обломками. А у них такой учет ведется в рублях. Очень может статься, что и в «цветных». И то, что мы рассматриваем национальной катастрофой, для них — «манна небесная», которую они надеются обрести, разменяв библейское первородство на чечевичную похлебку «пущенной в Европу Дуньки».

Даром, что ли, тот же Кокорин на вопрос ведущего о том, почему у нас, в отличие от Парижа, не протестуют против климатической политики правительства, высокомерно и презрительно бросает «через нижнюю губу»: «Я бы сказал, что это отчасти менталитет…»

«Напрасный труд, — нет, их не вразумишь, / Чем либеральней — тем они пошлее…» — еще в XIX веке написал о таких персонажах Ф. И. Тютчев. Добавим только, что «невразумление» этих персонажей содержательными аргументами ставит нас перед очевидным выбором: проиграть страну или, в конце концов, применить против них иные, более «доходчивые» вразумительные методы.

Извините, наболело!