Фото: avrupagazete.com

Турция и Польша проходят цикл парламентских выборов. Анкара уже «отстрелялась». Варшаве ещё предстоит испытать весь «набор удовольствий» осенью этого года. И вроде бы две эти страны разные — исламская Турция, переживающая непростые геополитические пертурбации, чувствующая жаркое дыхание подступающего к её границам хаоса Ближнего Востока, «беременная» Большим Курдистаном, и христианская Польша, которой, на первый взгляд, как члену Европейского союза и НАТО ничего не угрожает. Однако так сложилось, что судьбы Варшавы и Анкары мистически переплелись. И сегодня эти две страны, история отношений которых насчитывает шесть столетий, снова ощущают жаркое дыхание истории, способное полностью испепелить их при самом неблагоприятном развитии событий.

В 2009 году директор американского аналитического центра Stratfor Джордж Фридман опубликовал прогноз, касающийся Турции и Польши. Война на востоке Украины — лишь мелкий эпизод переформатирования пространства Евразии, пишет Фридман и предсказывает, что на роль главных жандармов региона придут (под присмотром США) Польша, Турция и Япония. О том, как будет жить Евразия в XXI веке, директор Stratfor написал в своей книге «Следующие сто лет». 2010−2020 годы станут временем ослабления влияния США в Евразии (в первую очередь из-за экономических проблем, во вторую — из-за модернизации, переосмысливания ее глобальной миссии). Этим временем воспользуются три страны, чтобы усилить свою роль на материке, — Польша, Турция и Япония. Польша придет на смену России в Восточной Европе. Фридман считает, что Варшаве по силам повторить Речь Посполитую Обоих Народов образца XV—XVII вв.еков. Новый союз вберёт в себя под эгидой Польши также Украину, Литву, Белоруссию, Молдавию и Румынию. Возможно, к ним присоединятся Болгария и Грузия. Однако эта реинкарнация первой Речи Посполитой фактически уничтожит Европу, так как внесёт разлад в её экономику и политические отношения между основными членами Евросоюза. «Что касается Турции, то эта страна, зажатая между Европой и Ближним Востоком, будет становиться все важнее и важнее со стратегической точки зрения и станет более важным союзником США», — пишет Фридман. В этом случае Турция взвалит на себя не только останки ближневосточного мира, но и тюркского, на Кавказе и в Поволжье, а также и в Средней Азии. По сути мы увидим возрождение Османской империи, которая станет «троянским конем» для исламского мира.

По сути, «прогноз» американского политолога больше похож не на опирающийся на научные данные и личную интуицию прогноз, а на заранее спланированный сценарий. Может ли он сбыться? Да. Но при определенных обстоятельствах, очень сложных и непростых. Речь о «конце истории», ситуации, когда эволюция человечества будет искусственно остановлена властителями мира сего, в нашем случае — Западным миром. Однако даже если все дивизии «духов поднебесных» придут на помощь Западу, это еще не гарантирует победу. Ибо история человечества показывает, что эволюция всегда находила и находит себе лазейку, опрокидывая хитроумные планы «заговорщиков». Это во-первых. А во-вторых, и Польше, и Турции для реализации их «имперских проектов» следует пережить трансформацию из «геополитических объектов» в «геополитические субъекты», что непросто — и в силу того, что соседи этих стран вряд ли будут спокойно и равнодушно наблюдать за этими изменениями, и потому, что исходный материал, элиты и народ, пока что не демонстрируют готовности положить экономическое благополучие и политическую стабильность на алтарь перемен. Более того, со стороны кажется, что у Турции с Польшей есть некая мистическая составляющая, которая препятствует этим двум странам реализовать свои амбиции. Это отчетливо заметно по внешнеполитической деятельности Варшавы и Анкары. Казалось бы, украинский кризис дал Польше все возможности для того, чтобы реализовать проект Речи Посполитой Трех Народов, который в XVII веке затевали подписанием Гадячского договора польский король Ян Казимир и гетман Запорожской Сечи Иван Выготский (интересно, что к этому историческому событию апеллировал во время выступления в апреле этого года президент Польши Бронислав Коморовский). Однако, что польский Сенат, что казаки по разным причинам «торпедировали» соглашение. Равным образом уже в наши дни польские избиратели отказали в мандате доверия Коморовскому, которого многие выходцы из Восточных Кресов и «патриотических организаций» обвиняли в том, что тот закрывает глаза на историческую память, связанную с Волынской резней, устроенной украинскими националистами. Президенту не помогло даже то, что Польша — одна из немногих стран в ЕС, которая довольно успешно пережила и переживает кризис 2008 года, демонстрируя экономический рост. И в этом, похоже, поляки схожи с турками, которые точно так же перестали верить в Партию справедливости и развития, с деятельностью которой можно связывать развитие экономики Турции на протяжении XXI века.

Так, на состоявшихся парламентских выборах в Турции правящая Партия справедливости и развития утратила контроль над законодательным органом только потому, что ее отказались поддерживать курды. Впервые недавно созданная Партия демократии народов (ПДН) преодолела 10-процентный барьер, необходимый для того, чтобы пройти в парламент, а в перспективе она может стать бумерангом, способным уничтожить геополитические амбиции Турции. Помимо этого, правящая партия лишилась возможности изменить Конституцию и ввести в Турции президентскую форму правления, с чем связывались перспективы сохранить территориальную целостность страны. Правда, многие турки довольны тем, что полномочия Эрдогана ограничены, но перспектива создания коалиционного кабинета стала вызывать у них воспоминания о царивших в 1990-х годах политической нестабильности и экономическом спаде. Это констатация факта: ПСР впервые за 13 лет потерпела сокрушительное поражение. Политику, проводимую Турцией на Ближнем Востоке в последние годы, можно назвать провальной. Она испортила отношения со многими странами — лидерами региона, а с рядом из них вообще разорвала дипломатические связи. Это привело к тому, что ситуация на границе Турции и Сирии очень нестабильна. В Турции на данный момент находится почти 2 млн сирийских беженцев, что создает серьезную социальную напряженность в этом регионе. В 1933 году Ататюрк говорил: «Советский Союз когда-нибудь распадется. Там есть наши братья, и придет день, когда мы должны будем их поддержать». Это пророчество сбылось. Но из-за ограниченных экономических и финансовых возможностей, а также внутренних проблем Турция не смогла заполнить геополитический вакуум, образовавшийся после распада СССР в тюркских республиках Каспийского региона. Когда в декабре 2013 года в Турции разразился крупнейший за ее новейшую историю коррупционный скандал, бывший посол США в Турции Риккардоне произнес слова: «Вы увидите падение империи». Сбудется ли теперь уже пророчество американского посла в отношении самой Турции?

И ещё один любопытный парадокс. В августе 2011 года в Ялте Петр Порошенко выступил с предложением создать объединение Украины, Польши и Турции как «новый путь» между Ираном, Ираком и ЕС, который открывает новые возможности для Европы. Украина тогда заявляла о собственной вовлеченности в Балто-Черноморский регион, в который включались Польша и Турция. Украинские власти подчеркивали, что страна является «промежуточным звеном» в «Балто-Черноморской дуге интересов США». Этот геополитический проект виделся в двух вариантах: во-первых, как «санитарный кордон» из лимитрофных государств по западной и юго-западной границе России и, во-вторых, как объединение восточно-европейских государств в «третью силу», соперничающую с Россией и Западной Европой. При этом все попытки практической реализации такого проекта заключались исключительно в первом варианте, как план возвращения третьей силы в Европу (так, как было раньше, в ХІІІ-ХVІІІ веках — восток Европы перед евроазиатской Россией).

Польшу тоже тянет в Черноморский регион, хотя все потенциальные возможности этой страны в настоящее время больше связаны — по географическим и политическим причинам — с Балтией. Когда в 2008 году на тот момент министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский вместе со своим коллегой из Швеции Карлом Бильдтом затевали проект «Восточного партнерства», всем в Европе было понятно, что никакого отношения к возможности вступления постсоветских республик он не имеет. Явственно было другое — Варшава уходила на юг, в сторону Закавказья. Её интересовали Азербайджан, Армения и Грузия. Это значило проникновение поляков в район Черного моря с потенцией выхода на Ближний Восток. Учитывая, что в это время в регионе активно разворачивался американский проект Большого Ближнего Востока, Варшава могла думать, что здесь она заменит Россию или, по крайней мере, выставит себя в качестве альтернативы Москве. Но, как и в случае с Турцией, которую сегодня все чаще и чаще связывают с западным проектом ревизии договора времен Первой мировой войны Сайкса-Пико, Польша в оценках западных аналитиков, в том числе ее ближайших европейских соседей, воспринимается объектом «концерта мировых держав». Не случайно, анализируя итоги президентских выборов в Польше, поделивших страну пополам, немецкая газета Frankfurter Allgemeine Zeitung в своем воскресном выпуске отходит от привычной диагностики деления на бедный Восток и богатый Запад и обращается к итогам Венского конгресса 1815 года. Таким образом, Берлин дает понять, что судьба Варшавы может снова решаться ключевыми мировыми державами. Турция, которая находится под ударом появления Большого Курдистана, тоже понимает, что решение о создании курдского государства будет приниматься не на Ближнем Востоке. Реализуя собственные проекты, воспринимая Москву как соперника (что, впрочем, больше характерно для Варшавы, нежели для Анкары), эти две страны могут столкнуться с ситуацией, когда именно Россия выступит гарантом их суверенитета и территориальной целостности. Но будут ли готовы польские и турецкие элиты воспринять это? В истории часто встречаются случаи самоубийственного поведения. Так что, поживем — увидим.