Минские соглашения, достигнутые 12 февраля, находятся под постоянной угрозой срыва из-за действий украинских властей, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров на конференции высокого уровня «Безопасность и стабильность в регионе ШОС». «Линия на подчинение судеб целых народов односторонним геополитическим замыслам привела к тяжелому внутреннему кризису на Украине», — констатировал министр. По его словам, «договоренности находятся под постоянной угрозой срыва из-за действий киевских властей, пытающихся уйти от своих обязательств по налаживанию прямого диалога с Донбассом».

Как видим, остановленное наступление ополченцев в начале сентября прошлого года, попытки договориться с киевским режимом оборачиваются провалом и нарушениями с его стороны. Если признать, что этот режим по всем признакам не является самостоятельным и действует во многом по указу из Вашингтона, то призвание Украины стать инструментом войны против России никуда не исчезло. А на войне, как известно, все методы хороши. Взять хотя бы Афганистан. Там в случае угрозы разгрома некоторые командиры моджахедов использовали следующий прием: выход на переговоры и заключение соглашений о прекращении огня. Ими преследовалась цель выиграть время, сохранить силы и средства. При этом «договорные главари» оставались связанными с мятежным движением. Так поступали не только командиры мелких отрядов, но и крупных формирований. Например, при проведении крупномасштабной «воздушно-наземной» операции «Магистраль» по деблокированию дороги на Хост в декабре 1987 года, когда в результате успешных действий советских войск возникла угроза захвата основного базового района Срана. В это время в Кабуле проходила Лойя Джирга (всеафганский совет старейшин), на которую прибыли посланцы Джелалуддина из восточной провинции Хост с предложением о перемирии, и оно было принято. В войска поступила команда президента Наджибуллы прекратить активные боевые действия и дальнейшее продвижение. Пауза длилась 15 дней. За это время мятежники срочно вывозили боеприпасы, другие материальные средства со складов, расположенных в Сране, в труднодоступные горные районы. А когда база опустела, поступил приказ продолжать операцию, дескать, руководство оппозиции отказалось от перемирия. Но даже в «остатке» войска захватили и уничтожили только реактивных снарядов более 100 тысяч.

Или другой пример. С середины января 1987 г. в Афганистане проводилась политика национального примирения. В соответствии с ней, в частности, заявлялось: «С 15 января 1987 г. соответствующим компетентным органам государства даются указания: прекратить огонь из всех видов оружия, приостановить ведение боевых операций; вернуть войска в пункты постоянной дислокации, перейти на регламент мирного времени; не наносить артиллерийские и авиационные удары по противнику, если он не представляет опасности для мирного населения; вооруженным силам ограничиться охраной государственной границы, государственных и военных объектов, обеспечением проводки колонн, выполнением других сугубо оборонительных и экономических задач. В ответ на мирные шаги правительство ожидает прекращения обстрелов из любых видов оружия городов и кишлаков, воинских частей и воздушного транспорта, доставки и размещения на территории ДРА оружия и боеприпасов, минирования дорог, террористических актов и диверсий». В новых условиях главными органами примирения становились чрезвычайные комиссии национального примирения, создаваемые на кишлачном, волостном, уездном, провинциальном и всеафганском уровнях. Их цель — достижение мира и согласия в Афганистане.

С объявлением этой политики советским спецподразделениям пограничных войск было запрещено участвовать в боевых операциях без разрешения из Москвы. Воспользовавшись этим, моджахеды резко обострили обстановку в зонах ответственности пограничных войск. Они начали восстанавливать свои базы, восполнять потери и восстанавливать боеспособность своих вооруженных отрядов.

В марте 1987 года моджахеды реактивными снарядами обстреляли советский город Пяндж и совершили нападение на группу пограничников Московского пограничного отряда. В результате этих террористических актов погибли пограничники и мирные жители. Для обеспечения безопасности советско-афганской границы были предприняты дополнительные меры по усилению застав и погранотрядов, в том числе артиллерией и боевой техникой. Заключать перемирие в условиях, когда противник терпит поражение, — предательство по отношению к своей армии. Это, как правило, уловка, призванная выиграть время, обеспечить выход из-под удара. Наоборот, нельзя давать противнику опомниться, организоваться, иначе перемирие — передышка в его интересах. Потому достигнуть цели операции будет гораздо труднее, если вообще возможно. Кажущиеся временные выгоды оборачиваются еще большими дополнительными потерями.

Давно известно, что политики, принимающие решение о развязывании войны или применении силы, часто выходят сухими из воды. Безнаказанность же инициирует принятие необдуманных, безответственных решений по применению силы — для «защиты демократии», «соблюдения прав человека», «обеспечения целостности государства» и т.д. и т.п. Не оттого ли они с такой легкостью посылают на смерть других людей и отдают приказы на проведение боевых операций или нанесение артиллерийских ударов по «военным» объектам, в результате которых страдают мирные жители и гибнут военнослужащие? Порошенко и его компания рядятся в тогу неких миротворцев, выдают свой народ за «жертв российской агрессии», но при этом умалчивают о тех своих действиях, в результате которых проливается кровь невинных людей в Донбассе, в то время как мирными переговорами можно было добиться гораздо лучшего результата.

В Афганистане многие советские командиры подразделений и частей заключали негласные соглашения с жителями мятежных кишлаков, местными полевыми командирами моджахедов, вели с ними мирный диалог и оказывали всяческую помощь. Как результат — в этих местах были наименьшие потери личного состава.

Напоследок ещё один урок истории. В ответе за очередные поражения украинской армии будут военные. Они станут заложниками предательства киевских руководителей. Те открестятся и от Украины, и от всего того, что там происходит. И никто не вызовет их ни в Гаагу, ни в другое место. Вся ответственность будет возложена на тех, кто командовал войсками, если, конечно, они останутся в живых.