Сирия: негласный союз Башара Асада и Вашингтона?

За драматическим, а порой и трагическим развитием ситуации на Украине события в Сирии ушли на второй план и сейчас редко российские СМИ возвращаются к этой теме. Между тем, в апреле будет уже четыре года гражданской войны в Сирии и события в этой стране и вокруг нее чуть ли не в решающей степени будут определять ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке на несколько десятилетий. Какие выводы можно сделать по итогам четырех лет гражданской войны в Сирии?

Первое — режим Башара Асада смог удержаться у власти, пусть и с серьезными потерями территорий. Причем сейчас это режим представляет интересы не только алавитско-шиитского меньшинства, но и значительной части суннитского большинства страны (министр обороны САР Фахед Джасем Аль-Фрейдж — суннит). Сейчас военная инициатива находится на стороне сирийской армии (САА) и есть много свидетельств того, что в ближайшее время САА может замкнуть котел на севере Алеппо и тем самым окончательно переломить ход гражданской войны в свою пользу.

Для большинства суннитского населения Сирии режима Башара Асада сейчас просто меньшее зло пр сравнению с пришлыми исламистами. К явным успехам Дамаска можно отнести и раскол исламистов: в районе Ракки боевики ИГИЛ ведут бои с «Джебхат ан-Нусра» уже больше года. Все эти факторы сработали на то, что Вашингтон в последний год стал радикально менять свою политику в отношении Башара Асада.

В России практически незамеченным прошло крайне важное заявление главы ЦРУ Джона Бреннана о том, что США не хотят видеть коллапс правительства Башара Асада и создание вакуума для ИГИЛ (The U.S. doesn't want to see Syrian President Bashar al-Assad's government collapse and create a vacuum for Islamic State). "Мы не хотим допустить, чтобы эти экстремистские элементы, в том числе боевики Исламского государства, Джебхат ан-Нусры и Аль-Каиды в Сирии, смогли захватить власть из-за свержения режима ", заявил Бреннан рассказал в Совете по международным отношениям в Нью-Йорке. «Последнее, что мы хотим сделать, это позволить им войти в Дамаск».

Хотя глава ЦРУ и заявил о необходимости поддержки светской оппозиции Башару Асаду, он однозначно признал, что любое политическое урегулирование в Сирии невозможно без привлечения действующего режима к переговорам. Хотя потом Вашингтон слегка отыграл назад («США не считают, что президент Сирии Башар Асад может вести переговоры о будущем Сирии», заявил журналистам 16 марта пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест), ясно, что американцы явно отказались от планов свержения действующего главы Сирии. Безусловно, активизация ИГИЛ (точнее ИГИШ) и некая растерянность Вашингтона последних месяцев сыграло на руку Башару Асаду, объективно он стал частью борьбы с исламским терроризмом на Ближнем Востоке.

Прорыв ИГИЛ в Ирак и захват части нефтеносных районов страны мог опрокинуть все систему присутствия США в этом регионе. Произошло то, что казалось совершенно невероятным еще год -два назад: Вашигтон стал координировать свои действия против ИГИЛ с Тегераном. В середине октября 2014 года Барак Обама направил письмо духовному лидеру ИРИ аятолле Хаменеи. Как заявили иранские власти, Президент США заверил духовного лидера Исламской Республики в том, что американские воздушные удары не преследуют цель ослабить позиции Тегерана или его союзника Багдада. Более того, Обама якобы предложил Ирану сотрудничество в борьбе против ИГ. Чуть раньше в американских СМИ появилась информация, что Иран перебросил спецназ КСИР для противодействия наступлению ИГИЛ на востоке Ирака. Получается, что интересы Вашингтона, Тегерана и Дамаска в максимальном ослаблении военного потенциала ИГ сейчас объективно совпадают.

Также весьма показательно, что активизация сирийской правительственной армии (САА) на севере страны произошла после ударов авиации коалиции, хотя Башар Асад отвергал факт координации действий против ИГ между Дамаском и антиИГИЛовской коалицией. «Так что, во-первых, никакой координации действий нет. А во-вторых, удары коалиции имеют лишь „косметический“ эффект», — добавил Асад.

Вопрос следующий: как долго может продлиться состояние фактического союзничества между Вашингтоном и Дамаском и как американцы представляют для себя будущее Сирии? Вопрос крайне непростой. Чуть ли не в решающей степени отношение Вашингтона к Башару Асаду и видение его роли в послевоенной Сирии будет определяться динамикой американо-иранских отношений. Явно, что США хотят видеть Иран как некий барьер для распространения суннитского радикализма на Ближнем и Среднем Востоке и это на фоне крайне непростых отношений Вашингтона с Эр -Риядом. Но по-любому режим Башара Асада доказал свое право на существование и за ним стоит весьма серьезная военная сила, получившая большой боевой опыт.

Выгодны ли последние события России? С одной стороны, безусловно, да. Москва сделала все возможное в 2012 -2013 годах для спасения режима Башара Асада В условиях экономического кризиса РФ было бы крайне непросто иметь еще один фронт жесткого противостояния с Западом в Сирии. Кроме того, падение нынешнего режима в Дамаске было бы представлено как серьезный провал российской внешней политики и весьма негативно сказалось бы на позициях РФ на Ближнем и Среднем Востоке (в частности, могли бы резко обостриться отношения Москвы с Тегераном).

С другой стороны, целью последнего сближения Вашингтона с Дамаском может быть выдавливание (мягкое или нет, пока неясно) России из процесса сирийского урегулирования и послевоенного восстановления страны. Но, судя по всему, у США пока нет четкой картины послевоенного устройства региона и как следствие Вашингтон в любой момент может вернуться к жесткой политике в отношении Дамаска (скажем, когда будет уверен, что военный потенциал ИГИЛ серьезно подорван). Все это прекрасно понимает Башар Асад (очень многие недооценили возможности его политической выживаемости).

Кроме того, Сирия еще долго будет критично зависеть от военной помощи Москвы и это дает шанс российской внешней политике остаться в «игре». Но по-любому Москва не может внимательно не наблюдать за новыми подходами Вашингтона к сирийскому кризису.