В конце декабря президент Лукашенко устроил «большой кадровый ператрах», переставив с места на место ряд слагаемых верхушки своего режима. В начале января, оказавшийся благодаря этому кадрированию главой администрации президента, Александр Косинец пообещал «тотально почистить» госаппарат Белоруссии. Разные говорящие головы тут же начали всерьез обсуждать «масштабные перестановки» и изменения, которые они за собой повлекут.

На самом деле перестановка слагаемых нынешней белорусской номенклатуры ровным счетом ничего позитивного не добавляет, кроме возможности поговорить о кадровой оптимизации. Причина кроется в самой структуре белорусской бюрократии, обуславливающей соответствующее поведение режима во внешней и внутренней политике.

Европейские дипломаты полагают, что белорусская постсоветская номенклатура является самой действенной из групп влияния в сфере противодействия интеграционным проектам с Россией и на постсоветском пространстве. По их оценке чиновники белорусской властной вертикали не хотят лишаться нынешнего статуса «суверенных» госменеджеров и будут упорно противодействовать реальной интеграции (первый советник посольства Франции в Республике Беларусь Доминик Жонтини поведал сие автору этих строк еще весной 2012 года).

О том, что в Белоруссии, несмотря на правящий авторитарный режим, появилась западная ориентация на манер украинской, экс-советник по национальной безопасности президента США Збигнев Бжезинский открыто заявил еще в позапрошлом году. В статье «Россия, как и Украина, станет настоящей демократией». Цитата:

«Удивляет то, что даже в соседней Белоруссии, которой правит авторитарный режим Лукашенко, начинает появляться такая же западная ориентация. Обе эти страны руководствуются не враждебным отношением к России, но каждая из них осознает, что ее независимость и культурная идентичность все активнее указывают им путь на запад… Некоторые лидеры действительно периодически выражают свою преданность этой формуле. Но делают они это неискренне, по необходимости, а не по убеждению. Независимость предпочтительнее для всех: она приятнее президентам, премьер-министрам, генералам, послам и тем, кто делает деньги в экономике у себя дома, а не в удаленной провинции огромной Российской империи нового образца» (The Financial Times, декабрь 2013).

Публикация статьи З. Бжезинского совпала с заявлением главы МИД Республики Беларусь Владимира Макея, что официальный Минск стремится к улучшению отношений с США. Для масс-медиа не секрет, что внутри белорусской номенклатурной вертикали существует значительная группа, которая сделала собственную политическую или деловую карьеру в условиях распада советской системы и политических трансформаций 1990-х (в более узком контексте — во время правления Лукашенко). Сегодня почти завершен процесс превращения ее в закрытую от внешнего мира касту, внутри которой происходят ротации, не меняющие количественного и качественного состава, и которой неинтересны политические, экономические альтернативы реального развития Республики Беларусь.

Центральное место занимают люди, получившие социальный и политический статус в результате прямой протекции новой власти и отдельных её носителей (номенклатура и силовики), а также те, чьи позиции (в частности экономические) стали возможны только в результате получения преференций от государственной системы (белорусский квазиолигархат). Наиболее показательным здесь является круг тех, кто поддержал будущего президента как политический проект, круг знакомых и коллег А. Лукашенко (а также их знакомых, родственников и т. д.), которые занимали скромные посты районного уровня, а после 1994 года сделались персонами национального масштаба (пример — недавняя глава Национального банка Надежда Ермакова, ряд силовиков).

Персональные убеждения подобных людей, что отмечают даже белорусские авторы, различны (вплоть до криптооппозиционности и наполеоновских замашек, которые порой вынуждают отправлять некоторых послами куда-нибудь подальше от Минска — в основном в Азию). Однако статус заставляет их смотреть на политику через призму интересов системы (от которой зависит их будущее), хотя искренняя убеждённость в её правильности распространённой не является. Эта группа составляет основу реальной политической элиты Белоруссии и является наиболее закрытой для общественности.

«Молодая генерация», по мнению исследователей, охватывает людей, пришедших в политику во второй половине 1990-х и позже, представляет собой не целостную группу, а скорее поколение, которое было воспитано (в политическом смысле) в условиях «независимой» Белоруссии, что накладывает свой отпечаток на самосознание, хотя оно и не выступает как нечто самостоятельное и завершённое. В большей мере новое поколение воспринимает основные формы идентичности существующих групп «элиты» с некоторыми особенностями и переживаниями детства и юности (примеры — помощники президента Республики Беларусь Всеволод Янчевский и Наталья Петкевич, последняя — до недавнего времени).

Степень политической активности «молодой» поросли белорусской бюрократии различна, во властных структурах присутствие скорее фоновое, исключая показательно активных «технократов», с оттенком цинизма (глава Парка высоких технологий Валерий Цепкало, экс-посол РБ в США). Для белорусской власти «молодая генерация» — это резерв рекрутирования, пример — назначенный летом 2013 года помощником президента по экономике Кирилл Рудый — стипендиат программы Фулбрайта, финансируемой правительством США, стажировавшийся в Чикаго. Новые функционеры обычно являются очень лояльными государственной системе индивидами, но при этом в частной жизни демонстрируют довольно высокий уровень разрешенной «прозападности», почему-то смешиваемой с оппозиционностью.

В целом чиновничья вертикаль базируется на управленческом централизме. Он удобен, как хорошо вымуштрованный лакей, но интеллектуально инертен и неповоротлив. К началу 2010-х гг. по виду экономической деятельности «государственное управление» в Республике Беларусь, по данным Национального статистического комитета РБ (2011), было занято 165,9 тыс. человек, или 3,5% от занятого населения. Ежегодный «прирост» госслужащих — более полутора сот. Чиновников — в 15-20 раз больше. В органах государственного управления Республики Беларусь (без учета работников МО, МВД, ГПК, ДФР, МЧС, КГБ и прочих спецструктур) получало зарплату 70.612 человек, из которых 56.232 со статусом госслужащего (2012). Руководителей высшего звена — 6.840 (ок. 35% органов правления). Согласно данным масс-медиа, наибольшее представительство в органах государственного управления имели:

• промышленники — 76% должностей в государственном бизнесе (руководителями госпредприятий обычно становятся выходцы из сферы промышленности, что превращает государственный бизнес в практически автономную сферу деятельности со своими неформальными правилами рекрутинга);

• бюрократия — 70% кадрового состава парламента и 88% кадрового состава правительства (еще более закрытая и самодостаточная элитная группа — указанные 88% чиновников попадают сюда из вертикали исполнительной власти);

• выходцы из сферы образования — 20% должностей в правительстве;

• представители силовых структур — 20% должностей в правительстве;

Средний возраст чиновника, по состоянию на начало десятилетия, — 51-54 года (45% управленцев). Самый высокий процент достигших 60 лет в высших органах законодательной и исполнительной власти (7,2%). Подавляющее большинство чиновников правительства — минчане. По мнению журналистов, в белорусском парламенте преобладают люди в возрасте от 51 до 60 лет (более 60%). В парламенте завершают свой трудовой путь и обретают хорошую пенсию 70% чиновников из различных ведомств. Кроме того, 40% белорусских парламентариев в карьерном плане не покидают стен Палаты представителей. Средний возраст депутата парламента — 53 года.

Число весьма пожилых госслужащих советского замеса уже к началу этого десятилетия приблизилось к отметке 20.000 (без учета представителей «силовых» структур). В августе 2011 года белорусский президент подписал указ, позволяющий чиновникам, с разрешения президента, оставаться на государственной службе и после достижения 65 лет. Как следствие, многие, несмотря на возраст и тяжелые многолетние болезни, остаются на своих постах до самой кончины или собираются это сделать (пример — недавно умерший ректор Академии управления при президенте РБ Анатолий Морозевич, редакторы главных официозных изданий РБ по линии Администрации президента и Совета министров и т.д.). Учитывая реальный возраст этих людей, их количество, цепкость и готовность умирать прямо на занимаемых руководящих постах, говорить всерьёз о «тотальной чистке» госаппарата Белоруссии сегодня может только большой шутник.