Украинские беженцы могут решить многие проблемы российской промышленности

Так совпало, что на минувшей неделе государственные ведомства России и Украины практически одновременно опубликовали данные о количестве украинских беженцев, покинувших свои места проживания в результате конфликта на Украине. Согласно этим данным, во «вражескую», с точки зрения официального Киева, Россию украинских граждан выехало в два с лишним раза больше, чем в другие районы самой Украины. В частности, по данным российских властей, общее число беженцев с Украины приближается к одному миллиону, тогда как по сведениям ГосЧС Украины количество так называемых внутренних переселенцев составило 420 тысяч человек.

Более убедительного доказательства лживости неонацистской пропаганды о чуть ли не поголовном антироссийском настрое населения Украины невозможно даже представить. Даже собственная страна пользуется среди украинских беженцев меньшим доверием, чем Россия. В мировой истории войн это едва ли не первый случай, когда население в массовом порядке спасается на территории соседней страны, которую собственные власти считают агрессором. Но даже если бы это на самом деле было так, то получается, что «агрессор» Россия все равно милее жителям Украины, чем собственная держава! Но тогда возникает следующий законный вопрос: а может быть Россия не так уж и неправа, отказываясь признавать государственный переворот в Киеве и поддерживая те здоровые силы на Украине, которые стремятся свергнуть режим, внушающий страх и ненависть собственному народу? В любом случае массовое прибытие украинских беженцев на российскую территорию ставит перед властями России непростые задачи. И, в частности, требует ответа на фундаментальный вопрос: а как собственно следует относиться ко всем этим людям? Понятно, что первая помощь беженцам от войны должна быть оказана в любом случае. И Россия с этой задачей справляется образцово, за что даже получила благодарность ООН, которая сама, мягко говоря, не очень спешит «впрягаться» в данную тему.

Но вот что делать с беженцами дальше? С одной стороны, у России вроде бы есть немалый опыт работы с данной категорией граждан. С одной только существенной разницей. В основном это были миллионы «гастарбайтеров» из бывших советских республик Средней Азии и Закавказья, для которых были свойственны чрезвычайно низкий уровень образованности и профессиональной подготовки и даже, чего греха таить — общей цивилизованности. Поэтому у российских властей был весьма умеренный интерес к приему такого рода контингента, и условий особого благоприятствования ему никто и никогда не создавал. И та же ФМС многие годы работала не столько в режиме открытых дверей, сколько как достаточно мелкий фильтр для таких гостей, многим из которых давали от ворот поворот.

Ситуация с украинскими беженцами качественно иная. Прежде всего, это люди с идентичным российскому культурным славянским кодом, менталитетом и языком, что практически сводит к нулю проблему их адаптации в фактически родной для них стране. Где у многих из них к тому же масса близких родственников. Во-вторых, образовательный уровень и профессиональная квалификация приезжих с Украины несравнимо выше того стандарта, с которым до сих пор в России ассоциировалось понятие «гастарбайтер». Тем более что речь идет о потоке людей с индустриального юго-востока Украины, в основном рабочих, инженеров и техников с предприятий, имеющих самые тесные кооперационные связи с Россией.

Первыми почувствовали разницу, как ни странно, на российском Дальнем Востоке. Власти Хабаровского края снарядили в Ростовскую область, где в основном находятся пункты временного размещения беженцев, целую делегацию с задачей поиска и приглашения на работу квалифицированных специалистов с Украины. В первую очередь для авиазавода в Комсомольске-на-Амуре, испытывающего острую нужду в подготовленных кадрах. Настолько острую, что там уже стали говорить о необходимости переноса основной производственной площадки для выпуска истребителей «Су» в… соседний Китай!

«Очень красивая история может получиться с авиастроительным заводом в Комсомольске-на-Амуре. На Украине есть люди с соответствующими компетенциями, а у нас есть завод, у которого есть госзаказ и определенный дефицит квалифицированных трудовых ресурсов — инженеров и мастеров. Одна из планируемых территорий опережающего развития будет заточена под локализацию производства компонентов для авиационной и космической техники. Люди с соответствующих украинских заводов — это то, что нам нужно», — заявил один из инициаторов этой поездки — замглавы Минвостокразвития России Максим Шерейкин (http://123ru.net/komsomolsk-na-amure/8623794/ ).

Между тем ситуация на КНААПО им Ю. Гагарина довольно типична для многих российских предприятий, особенно в структуре военно-промышленного комплекса. Получившие, с учетом значительного усугубления международной ситуации, задачу максимально форсировать выполнение государственных оборонных заказов, эти заводы буквально задыхаются от нехватки компетентных специалистов. А ведь для их подготовки требуются многие годы, которых у России в данной ситуации просто нет. В частности, та же авиационная промышленность РФ, согласно планам правительства, должна в следующем году поставить военно-воздушным силам рекордное число боевых машин — 60 единиц и сделать большой шаг вперед в сфере восстановления производственных площадок для выпуска всей гаммы современной авиатехники — от двигателей для стратегических бомбардировщиков Ту-160М до нового поколения транспортных и пассажирских самолетов.

С учетом этого обстоятельства поток квалифицированной рабочей силы с Украины трудно оценивать иначе, чем подарок судьбы. Причем, что очень важно, — подарок этот взаимный. Потому что персоналу украинских заводов, оказавшихся на грани полного краха из-за разрушения производственной кооперации и торговых связей с Россией, уже сегодня практически не на что надеяться. Ведь их продукция никому в мире, кроме России, не нужна, и никакая евроассоциация здесь не поможет. Наоборот — она только ускорит окончательную гибель всех отраслей высоких технологий на Украине. Поэтому в данном случае налицо мощнейшее взаимное притяжение с обеих сторон, которые хорошо понимают, что иного пути для выживания и выхода из кризисной ситуации у них просто нет.

Отчаянное положение украинских смежников уже сегодня привело к тому, что там всерьез начали говорить о необходимости скорейшего вывода высокотехнологичных производств в Россию. И уже даже отмечены случаи, когда владельцы некоторых предприятий Донбасса, используя ситуацию на границе, так и поступили. Но, конечно же, на массовую эвакуацию украинских заводов куда-нибудь на Урал — как в 1941 году, при нынешнем киевском режиме рассчитывать явно не приходится. Бандеровцы скорее костьми лягут и превратят в ржавый металлолом всю украинскую промышленность, чем допустят, чтобы «клятые москали» дали ей возможность работать.

Поэтому сегодня речь может идти только о спасении путем эвакуации украинского производственного персонала. И в этом смысле инициатива дальневосточного авиазавода пришлась как нельзя более кстати. Потому что четко обозначила проблему и вектор дальнейших усилий. Которые, естественно, никак не могут оставаться уделом одного предприятия.

И надо надеяться, что правительство России, несущее прямую ответственность за своевременное и полное выполнение государственных производственных программ и в первую очередь за безупречное выполнение гособоронзаказа, обратит на этот способ решения насущных проблем самое пристальное внимание. Который, несомненно, заслуживает поддержки на самом высоком уровне, а, возможно, и статуса отдельной общегосударственной программы.

Тем более что власти России, приглашая украинских специалистов в массовом порядке на свои предприятия, окажут неоценимую услугу и самой Украине, сохранив ее кадровый потенциал и огромный производственный опыт до лучших времен, когда порушенную нынешним антинародным режимом украинскую промышленность придется восстанавливать. А в том, что такое время придет, уже сегодня нет никаких сомнений.