Подписание 27 июня договора о евроинтеграции между Грузией и ЕС закономерно вызвало волну обеспокоенности и недоверия в "прифронтовых странах" - Республике Южная Осетия и в Республике Абхазия. Москва, как это ни парадоксально, отреагировала пока более спокойно. И гораздо спокойнее, чем на аналогичное соглашение с ЕС Украины. Причина тому довольно проста и весьма прагматична. Москва на этот раз восприняла этот шаг Грузии как очередной вызов, на который надо рационально ответить в своих национальных интересах.

А в Цхинвале же продолжает доминировать эмоциональный и узкодоктринальный взгляд на мир, естественным образом вытекающий из того состояния умов, которое сложилось в югоосетинском обществе в результате более двадцати лет противостояния с буйным соседом с юга.

Надо сразу определиться, что никакой "переориентации" югоосетинской политики на ЕС в результате подписания Тбилиси этого договора быть не может. Грузинская пропаганда весь последний год усиленно продвигала в массы мысль о том, что евроинтеграция будет распространяться также и на Абхазию и РЮО, поскольку Евросоюз формально считает их частями Грузии. А потому, мол, и южные осетины будут пользоваться всеми теоретическими и мифическими благами от этой интеграции, включая безвизовые поездки в Европу и обещанный "валютный дождь". В Тбилиси полагают это все крайне привлекательным, и рассматривают как идеологическую основу для дальнейшей пропагандистской обработки населения РЮО через СМИ.

Но никаких прогрузинских настроений и группировок, эти настроения отражавших бы, в Южной Осетии нет и не быть не может. Да, существует приграничная торговля, размах которой непропорционально велик для государств, формально находящихся в состоянии войны. Соответственно, существует и социальный слой людей, включенных в эту торговлю, что не означает наличие среди них каких-то "предательских" настроений. Есть и очень узкая прослойка (буквально менее двух десятков человек), участвующих в различных проектах так называемого "гражданского общества" в форме форумов и конференций разной степени представительности в третьих странах. Эти "посиделки с грузинами" зачастую вызывают негативную реакцию в Цхинвале, скорее эмоциональную, чем политически обоснованную, поскольку никаких практических шагов эти встречи не подразумевают. Да и их участники никак в практической политике не задействованы. Иными словами, никакой социальной или политической базы для "евроинтеграции" в РЮО не было и нет. А ярлык "евроинтегратора" или обладателя "прозападной" - "прогрузинской" "ориентации" в последнее время принято навешивать без фактического подкрепления на наиболее докучливых и громких критиков даже не самой действующей власти, сколько нескольких ее представителей.

Есть, однако, разговоры - штука для Цхинвала очень важная, иногда, серьезно влияющая на практические решения. Разговоры эти начались более года назад на фоне вялого улучшения отношений между Россией и Грузией и, одновременно, кризиса в отношениях Москвы и Цхинвала на почве экономического кошмара в республике. Разговоры эти были исключительно теоретическими и изобиловали сослагательными наклонениями, а суть их сводилась к тому, что Европа теоретически может предложить некую отдельную, специально придуманную интеграционную схему, включающую РЮО, и тогда, может быть, в республике найдутся люди, которые предпочтут безвизовый въезд в Евросоюз и манну из небесного Брюсселя идеалам российско-осетинской дружбы. Все это из исключительно меркантильных соображений. Это была только теория, родившаяся в конкретный кризисный период времени в умах людей, уже привыкших за двадцать лет никому не доверять, даже самим себе, а многое действительно измерять только деньгами.

В самом Брюсселе ни о чем подобном уже давно не помышляют. Позиция ОБСЕ, например, сводится к простому тезису: РЮО давно и, видимо, навсегда оказалась в сфере интересов РФ, и никакого результата дальнейшие переговоры не принесут. Все контакты в рамках миссии ОБСЕ превратились в фикцию, театральную постановку с успешными в своем деле актерами, честно отрабатывающими зарплату по высокой тарифной ставке конфликтного региона (для российских дипломатов, кстати, "военные" надбавки давно отменены). ОБСЕ даже принялось тасовать кадры таким образом, чтобы на югоосетинском направлении оказывались дипломаты без серьезной карьерной перспективы. Для объединенной Европы вопрос Южной Осетии фактически снят, в какой-то момент создалось впечатление, что Запад готов смириться с де-факто сложившимся положением и даже пойти на постепенное признание прав РЮО на существование как независимого государства. Не сейчас, не быстро и, как бы "поддаваясь обстоятельствам", но - готов все-таки.

В Москве же к подписанию Грузией интеграционного соглашения, практически повторяющего аналогичное украинское, естественным образом относятся с подозрением и опасением. Потепление российско-грузинских отношений на самом деле носит естественный, "сезонный" характер, когда от "горячей" войны страны постепенно приходят к "холодному" миру. Да и сами признаки этого потепления какие-то несерьезные. Ну, там, вино, "Боржоми", несколько прямых рейсов самолетов... Ничего далеко идущего за этим нет, хотя в Цхинвале с его "психологией осажденной крепости" и "центра современной мировой политики" даже это все было воспринято болезненно.

Российская же настороженность действиями Грузии по направлению к евроинтеграции, хотя и тоже во многом после Украины, эмоциональна, но все-таки более объективна. После долгих лет забвения Россия поставила перед собой цель быть привлекательной для тех в мире, кто хотел бы с ней сотрудничать или находиться в орбите ее интересов. Этому повороту постепенно придумывают адекватный термин, отображающий его суть. Ясно, что одного только "русского мира" здесь мало, поскольку и Южная Осетия, и Абхазия и еще много кто тоже входят в этот "пояс естественных союзников", не ограниченный исключительно этническим или языковым признаком. И от своих естественных союзников Россия в этих обстоятельствах тоже требует некоего аналога внешней привлекательности, что в югоосетинском контексте обозначает в первую очередь пресловутую политическую стабильность и экономическое возрождение. Стабильность, вроде как, поддерживается, выборы прошли спокойно и уверенно, а обсуждение их результатов и явки - уже вопрос внутриполитический для РЮО, в который вмешиваться никто не будет.

Другое дело - сохранение этой стабильности в дальнейшем, исключение из внутриполитической борьбы всякого рода излишней пропаганды и - наиболее проблемный участок - экономическое сотрудничество. Цели превратить РЮО и, возможно, Абхазию в некую витрину "русского мира" никто не отменял даже на фоне Крыма, естественно претендующего на эту самую "витринную" роль. Инспекционный краткосрочный визит в РЮО Владислава Суркова это лишь подтвердил. Возможно и даже усиление некой внутримосковской конкуренции между структурами, ведомствами и отдельными людьми, курирующими РЮО и Абхазию, с одной стороны, и аналогичными, курирующими Крым, с другой. Такая конкуренция часто, к сожалению, принимает извращенные и нездоровые формы, но пока единственным признаком ее наличия стал только сам визит Суркова в Цхинвал и положительные оценки, которые он в несвойственной ему многочисленной и превосходной форме раздавал успехам строительной сферы республики. Но понятно, что хвалил он, по сути дела, самого себя в противовес сотням репортажей об успехах новых российских властей в Крыму и их дальнейших наполеоновских планах. И если репортажи из Крыма не сходят со всех экранов страны ежедневно, то информация из РЮО интересна только специалистам, что не увеличивает шансы Владислава Суркова в различного рода и свойства межведомственных интригах.

Можно однозначно отнестись к самому факту подписания Грузией договора о евроинтеграции как тактическому поражению Москвы и начать - на фоне динамик событий на Украине - начать искать виноватых. Недоглядели, мол. Но можно поставить вопрос и по-другому. Нагляден и очевиден положительный психологический эффект, который уже оказало это событие на российские внешнеполитические подходы. Это изменение мышления в более конструктивную сторону. Да, ничего с этим соглашением поделать уже нельзя, а опыт Украины подсказывает, что лучше и не трогать. Да и никаких прямых угроз для РФ оно пока не несет, а когда начнет предполагать что-то неприемлемое у наших южных границ - тогда и посмотрим. Разнообразных возможностей для этого очень много. А вот изменить тактику на более созидательную, направить энергию именно на построение привлекательности России и его южных союзников - РЮО и Абхазии - это шаг действительно разумный. Это куда более продуктивно, чем забрасывать беспокойного соседа стадами политтехнологов и пытаться сформировать там "пятую колонну" из персонажей, падких на легкие деньги и скандальную славу. Чем обернулась такая практика на Украине - мы все увидели и ужаснулись, хотя ответственности за это все никто пока не понес. Новый конструктивный подход, правда, требует все-таки длительного временного отрезка стабильности (куда теперь без нее?), а как ее понимать в конкретных условиях очень сложной для работы страны - Южной Осетии - это уже вопрос к тем персоналиям, которые продолжат там работу.

Повышение уровня жизни населения РЮО, о котором говорил Сурков в Цхинвале, - штука неоднозначная и многогранная. И до сих не понятая ни в цифрах, ни в смыслах. Тем более, на стратегическом уровне. Да и со стабильностью (это слово пора уже писать с прописной буквы и произносить с придыханием, подняв указательный палец к небу), как показало уже самое первое заседание нового созыва местного парламента, не так все радужно. Но само изменение тактического взгляда в Москве на события в регионе можно только приветствовать. А евроинтеграция Грузии в Евросоюз все равно сродни "лысенковщине". Как не скрещивай яблоко с ананасом - все равно на следующий год кукурузу придется высадить.