В событиях на Украине борьба России и Запада за умы человечества и достойное место на международной арене проявилась с особой очевидностью. Нигде более такого схлёстывания Москвы и столиц Старого и Нового Света в политической схватке на идейной основе последние годы не дали. Критическая масса противоречий постепенно накапливалась вокруг известных болевых точек взаимоотношений: Югославия и Косово, Ирак и Ливия, Грузия и Сирия. И теперь она выплеснулась наружу по ходу накрывшего крупнейшую страну Восточной Европы кризиса.

Есть мнение, что нынешнее противостояние России и Запада не носит идеологический характер, а следует говорить о разности подходов двух полюсов многополярного мира в трактовке глобализации. Тем не менее, признаки нарастающей в глобальном масштабе политико-идеологической конфронтации налицо. Пусть даже в эпицентре этой борьбы находится весьма прозаическая данность, которую многие посчитают вовсе недостойной политического анализа. Это отстаивание Россией своего права принимать суверенные решения исходя их собственных государственных интересов. Запад, в авангарде которого шествуют США, с начала 1990-х годов укрепился во мнении, что данная прерогатива принадлежит ему и только ему. С годами ослабления России, её избыточной и во многом не соответствующей собственным национальным интересам солидарности с американцами и европейцами по ряду принципиальных международных вопросов, претензии Запада на доминирование становились всё более явными. Из двухсот с лишним государств мира, входящих в ООН, едва наберётся десяток реально суверенных наций. Даже членство в "Большой восьмёрке" не гарантирует обладание прерогативой самостоятельного принятия судьбоносных решений (вспомним, к примеру, Японию и Канаду).

Противостояние России и Запада вокруг Украины в целом развивается по канонам опосредованного военно-политического столкновения. Прямого контакта в военной плоскости борьбы нет. НАТО разворачивает потенциал на своих восточных рубежах, проводит политику точечного укрепления союзников, имеющих общую границу с Россией. Вопрос постоянного размещения войск Альянса в Восточной Европе вошёл в повестку штаб-квартиры в Брюсселе. Но масштабная стратегия сдерживания России военными мерами далека от своей завершённости. Запад считает, что в политической части реагирования на "империализм" России он не стеснён в методах и содержательности давления. Отчасти это так. Впрочем, экономическими санкциями и дипломатической изоляцией можно добиться успеха на "короткой дистанции". В более длительной перспективе результативность политики блокирования столь крупной державы со стратегическим ядерным потенциалом вызывает большие сомнения. Так называемые секторальные санкции Запада, по интерпретации официальных лиц американской администрации, специально разработаны с учётом максимального воздействования на уязвимые точки российской торговли. Пока не более того. Масштабное наступление на российскую экономику в целом даже для самых горячих голов в США представляется сверхрисковым проектом.

Похожая ситуация наблюдается и в плоскости принятия мер "военного сдерживания" России. Если у Альянса и есть некий план, то он сильно напоминает верстаемый по ходу развития событий "конспект", чем продуманную стратегию. Для броска НАТО на Восток с целью сдерживания, изоляции, блокирования и тому подобного стиля поведения в отношении России, нужно понимать конечные цели проекта. Пока у натовцев есть осознание необходимости "что-то" предпринимать, но на вопросы "как" и в "каких масштабах" в Вашингтоне и Брюсселе нет выверенных ответов. Не исключено, что всё ограничится уже задействованными мерами усиления натовского потенциала на восточных рубежах. Это отправка по 150 военнослужащих 173-й воздушно-десантной бригады армии США в Польшу и в прибалтийские республики. Это "прикрытие" указанных стран воздушным компонентом в виде истребителей F-15 и F-16. А также дополнительная активность военно-морской составляющей НАТО в Чёрном море. Первый этап наращивания присутствия Альянса в Восточной Европе может стать и последним. Патрулирование воздушного пространства, заходы в Чёрное море американских и европейских эсминцев и тому подобные меры не выходят за рамки оперативного реагирования.

Важным наблюдением продолжающегося кризиса в отношениях России и Запада стала своеобразная смена ролей двух противостоящих сил. Пока США и их евроатлантические союзники сделали акцент на военных, политических и экономических мерах взятия "ситуации под контроль", Россия добилась ощутимых успехов в борьбе на информационном поле. В западной аналитической периодике появились признания этого нелицеприятного для технологически продвинутых США и Европы факта. (1)

Россия не стала действовать в приписываемой ей роли классической "империалистической силы". Скорее, Запад своей реальной политикой "снизошёл" до брутальных и вполне приземлённых в военно-политическом плане действий в отношении России. В размещении дополнительных войск, настраивании партнёров на рост оборонных расходов и продвижении военных заказов своих компаний нет креативности. США просто пользуются случаем для сплочения натовских рядов в более удобном для себя режиме. Украинский кризис как нельзя кстати пришёлся на последние месяцы подготовки к сентябрьскому саммиту Альянса в британском Уэльсе. До его начала американцы развернули психологическую обработку своих коллег по натовскому цеху, добиваясь от них приведения национальных оборонных бюджетов к уровню в 2% доли военных расходов от национальных ВВП. Отдельный интерес для глобальной державы представляет размещение новых военных заказов в Европе (акцент делается на предложении союзникам военно-воздушной техники американского производства, пополнение, к примеру, европейских парков ударными и транспортными вертолётами). И, конечно, в более широком разрезе, - внедрение в отношения России и ЕС элементов конфронтации, взаимного недоверия.

Чем отвечает Россия? Принимающей всё более продуманный вид информационной борьбой и асимметричными мерами нейтрализации военно-политического наскока США и НАТО в Восточной Европе. В первом случае, российской стороне, разумеется, сложно конкурировать на равных с разветвлённой сетью западных ресурсов манипулирования общественным сознанием. Одного англоязычного телеканала явно недостаточно для покрытия широкой аудитории в США и Европе. Но имеющийся у Москвы масс-медийный потенциал демонстрирует высокую консолидацию ресурсов. Электронные издания и телеканалы, как наиболее массовый вид донесения до общественности своих оценок и позиции, работают в слаженном режиме. Появились также признаки взятия Россией на вооружение технологий киберпротиводействия недружественным или откровенно враждебным элементам в мировом информационном пространстве.

Асимметричность шагов России в противодействии прямолинейному курсу Запада на развёртывание военного потенциала в Восточной Европе и санкционное давление проявилась на нескольких направлениях. Прежде всего, это использование ставших по сути уже необратимыми связей крупных российских и европейских бизнес-корпораций. Большая часть последних имеют прописку в Германии, торговом партнёре России №1 в ЕС. Капитаны немецкой экономики, как и осенью 2008 года, настоятельно посоветовали своему правительству не идти на поводу американской администрации. Санкции в отношении российских хозяйствующих субъектов достигли той точки, после которой Берлин рискует столкнуться с системными трудностями в собственной энергетической отрасли, в промышленном секторе и на рынке занятости.

Далее, следуя асимметричному подходу, Москва может перегруппировать часть своих внешнеэкономических активов с европейского на азиатско-тихоокеанское направление. Хотя некоторые принципиальные вопросы в крупных проектах Москвы, например, с Пекином до сих пор находятся в стадии переговоров, имеются объективные предпосылки углубления евразийскими державами своего партнёрства. Визит президента России в Поднебесную яркое тому подтверждение.

Запад пошёл по проторенной дороге санкций и военных мер против России, и рискует сильно ошибиться. Суть конфликта с Россией вокруг Украины требовала от евроатлантистов более тонкой политики. Пропаганда западной точки зрения в мировых СМИ свелась к уже отжившему свой век тезису об очередном проявлении "российского империализма". Западные политологи признают неэффективность американской пропаганды, насаждаемой в европейских умах. Момент диктует востребованность не упрощённых пропагандистских клише, а доступного для широкой общественности политического анализа и его профессиональную подачу в СМИ. Именно в этом Москва заметно преуспела и стала опережать своих натовских конкурентов. И, возможно, именно ощущение уступки своих позиций на информационном театре политико-идеологической борьбы с Россией сделало некоторых западных лидеров избыточно агрессивными.

(1) Christian Caryl, How to Win the Information War against Vladimir Putin // Foreign Policy, May 2, 2014.

Подготовил Михаил Агаджанян - обозреватель ИА REGNUM