ИА REGNUM публикует ответы на вопросы, заданные министру иностранных дел Приднестровской Молдавской Республики Владимиру Ястребчаку и директору Института истории, государства и права Приднестровского государственного университета Илье Галинскому в рамках состоявшегося 24 ноября в Институте динамического консерватизма (ИДК) заседания на тему "Приднестровская проблема: история вопроса, современное положение, перспективы. Русский фактор и позиция РФ".

Роман Газенко, исполнительный секретарь Международного комитета инициативы "Интернациональная Россия": И Владимир Валерьевич, и Виталий Викторович (замминистра иностранных дел ПМР Виталий Игнатьев - прим. ИА REGNUM) вскользь затронули тему выдвинутой Владимиром Путиным евразийской инициативы. Понимая специфику нынешнего момента взаимоотношений России и Приднестровской Молдавской Республики, отягощенную электоральным процессом как в России, так и в ПМР, тем не менее, задаю следующий вопрос: не считаете ли вы эту инициативу Путина неким новым форматом для "перезагрузки" (простите за это "модное" слово) отношений и не считаете ли вы это возможностью для нынешнего лидера ПМР Игоря Смирнова проявить определенную инициативу? Скажем, предложить какие-то формы взаимодействия при возможном, например, вступлении ПМР в Евразийский союз?

Владимир Ястребчак: Мы считаем эту инициативу очень важной, своевременной, и мы готовы принять участие в ее реализации в тех или иных формах. Еще до того, как эта инициатива появилась в "Известиях", в августе этого года я лично передавал по дипломатическим каналам послание руководства Приднестровья относительно готовности участвовать в существовавших на тот момент формах евразийской интеграции - это и Таможенный союз, и ЕврАзЭс, и другие форматы. Я хочу сказать, что мы не сидим сложа руки и не ждем того, что произойдет. Сейчас, как известно, мы стараемся активно работать в тех структурах, которые создаются как прообразы гражданского общества этого Евразийского союза. Вам, Роман Владимирович, известно об участии Приднестровья в этих структурах и посредством международной инициативы "Интернациональная Россия" и других движений.

Что касается потенциальной "перезагрузки", то очень важно, чтобы это движение было двусторонним, чтобы наши шаги, наши инициативы получали отклик и были востребованы, - это первое. И второе: очень важно, чтобы упомянутый Вами электоральный контекст и сложности, которые существуют в этой связи, не навредили евразийской идее, не были использованы для противодействия ей со стороны тех сил, которые в ней не заинтересованы.

Владимир Симиндей, руководитель исследовательских программ фонда "Историческая память": Вопрос всем приднестровским гостям. Ощущается ли в Приднестровье влияние турецкого фактора? И как бы вы сформулировали ваше отношение к Украине с учетом недавнего эмоционального интервью вашего президента, которое было определенным образом препарировано в наших СМИ?

Владимир Ястребчак: Турецкий фактор в определенной степени присутствует. Во вторую очередь, благодаря прямым контактам, а в первую очередь - благодаря нашим гагаузским коллегам, которые, как известно, имеют автономию в составе Республики Молдова. С ними, конечно, у наших турецких коллег контакты развиваются значительно активнее и шире. Турецкие товарищи в отношении нас очень осторожны и пока что очень сдержанно воспринимают любые попытки наладить более активную работу. Мы в данном случае более активны в наших инициативах, хотя бы потому, что в Приднестровье расположен уникальный памятник турецкой архитектуры - Бендерская крепость. Мы предлагали им активнее работать над ее восстановлением, над созданием там "турецкого уголка". Приезжала делегация, осмотрелась и сказала: "Вы начали, вы и продолжайте". Вот такой у них подход.

Что касается отношений с Украиной, не скрою, после ухода Виктора Ющенко и прихода Виктора Януковича у нас были определенные ожидания. К сожалению, должен констатировать, что при позднем Ющенко некоторые вещи решались более эффективно, чем это происходит при Януковиче. Все мы понимаем, например, как можно решать вопросы, когда это касается транзита грузов. Но при Ющенко получали формальное закрепление и правовые аспекты отношений, и эти документы работают до сих пор. А наши ожидания по поводу подхода Януковича так и остаются ожиданиями (Результатом введенных 3 марта 2006 года Молдавией и Украиной в нарушение ранее подписанных ими договоренностей и действующих до сих пор правил прохождения грузов через молдавско-украинскую границу стала экономическая и железнодорожная блокада Приднестровской Молдавской Республики. Все официальные обращения Тирасполя к Киеву по этому поводу в период президентства Виктора Януковича были проигнорированы - прим. ИА REGNUM).

По поводу "эмоционального интервью" призываю всех смотреть первоисточник, именно интервью в том виде, как оно было опубликовано в газете "Украина молодая". Если прочитать это интервью целиком, то вы увидите, что ничего нового по сравнению с позицией, закрепленной итогами референдума 2006 года, о которой я уже говорил, там сказано не было. Да, Игорь Николаевич упомянул там, что это украинская земля, но надо вспомнить и следующую фразу: "Это земля Украинской ССР в составе Советского Союза". От себя могу добавить, что имелась в виду земля Новороссии. Никто не может отрицать того факта, что в Приднестровье живут граждане Украины и так или иначе мы связаны с Украиной. В конце концов, уже с возникновением независимого Приднестровья у нас появились украинские школы, ликвидированные в 1950-х годах. Обратите внимание: украинцы начали активнее предоставлять гражданство своим соотечественникам ощутимо позже, чем россияне, а сейчас в Приднестровье живет порядка 160 тыс. граждан России и уже порядка 130 тыс. граждан Украины. Естественно, украинский фактор игнорировать нельзя. Но он пока в значительной степени скрыт. Это в равной степени недоработка и Украины, и России, а не чья-то заслуга.

Илья Галинский: Неделю назад в Одессе проходила очень большая международная конференция по приднестровской проблеме. Проводил ее государственный Институт национальной стратегии. Из Приднестровья был приглашен один человек - депутат Верховного Совета Дмитрий Соин, но, так как у него в тот день была регистрация, он не поехал. Больше они не пригласили никого: ни одного молдаванина, ни одного приднестровца. Был представитель Евросоюза, был представитель ОБСЕ, был посол Украины в Республике Молдова, а остальные - только украинские представители. Представьте, как можно обсуждать приднестровскую проблему, если не послушать и одну, и другую стороны? В этом - отношение к данной проблеме сегодняшней власти.

Добавлю, что у нашего университета были некоторые контакты с университетом Турецкой Республики Северного Кипра, но с самой Турцией нет. У нас очень хорошие отношения с Комратским государственным университетом. Мы туда посылаем своих представителей в государственные комиссии по экзаменам по истории, юриспруденции, другим дисциплинам. Как младшему партнеру мы ему всегда помогаем.

Максим Калашников, публицист, эксперт ИДК: Хотелось бы услышать Ваше мнение о путях решения проблемы "Суворовской Республики" на государственном уровне. ПМР и Российская Федерация: что должна делать Российская Федерация? Существует ли на этот счет какой-то приднестровский план?

Владимир Ястребчак: Мое мнение состоит в том, что признание независимости Приднестровской Молдавской Республики объективно выгодно практически всем основным игрокам, включая Россию. Посмотрите, по какому пути идут та же Турция, та же Албания, та же Румыния: признают независимость близких государств и не пытаются включить их в свой состав. Или Армения с Нагорным Карабахом. Лучше иметь два голоса. Наиболее характерный пример - Румыния с Молдовой, которые уже сложились как пара, вместе голосующая в международных организациях. Есть страна, и есть маленький союзник, но, все равно, это два голоса, это возможность играть в четыре руки. Это первое.

Второе. По большому счету, опасения по поводу того, что возмутится Запад (как говорится, "Что будет говорить княгиня Марья Алексевна?"), беспочвенны, потому что "княгиня Марья Алексевна" много говорила по поводу Абхазии и Южной Осетии и продолжает говорить сейчас, но ничего от этого не меняется, сложившаяся реальность остается реальностью, и она необратима. Есть много и других направлений, по которым, как мне кажется, это было бы объективно выгодно.

Другое дело, что это решение еще не пришло и его надо дождаться. Но есть другие примеры и прецеденты того, как можно продолжать решать ту задачу, которая в свое время была обозначена одним из российских руководителей: задачу создания сильного, независимого, экономически самостоятельного Приднестровья, пусть пока и непризнанного. Такая прямая работа должна была активно начаться с подписанием протокола "Смирнов - Жуков" в 2006 году (23 мая 2006 года в Москве по итогам рабочей встречи заместителя председателя правительства РФ Александра Жукова с президентом ПМР Игорем Смирновым был подписан протокол, предусматривающий установление прямых связей между Россией и Приднестровьем в различных областях. Основой документа "Смирнов - Жуков" являются ключевые принципы и положения Меморандума "Об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем" от 8 мая 1997 года - прим. ИА REGNUM). К сожалению, спустя какое-то время она заглохла. В этом плане, самый оптимальный, на мой взгляд, пример - это пример 2008 года, когда Владимир Владимирович Путин, еще будучи президентом, дал указания относительно работы с Абхазией и Южной Осетией. Да, это было односторонним решением Российской Федерации без признания, но это были реальные поручения и реальные шаги. Они во многом заложили основу того, что после признания все уже были готовы к тому, чтобы работать полноценно на уровне государств. На мой взгляд, должна быть отправная точка, нужно решение насчет того, что мы работаем напрямую, а не ищем посреднических форм и не ждем, что в Кишиневе кто-то образумится, и Россия сможет помогать экспертной работе Кишинева и Тирасполя. С 2009 года мы ставим вопрос о приезде в Тирасполь межведомственной российской делегации, для того чтобы на месте ознакомиться с ситуацией и определиться по приоритетным вопросам. В июле 2009 года было поручение президента России о том, что делегация должна поехать, не дожидаясь выборов, а в реальности - ноль. Итак, на мой взгляд, должна быть вот такая прямая работа по конкретной "дорожной карте".

Илья Галинский: Думаю, что Россия могла бы инициировать проведение референдума под эгидой ООН или ОБСЕ на двух берегах Днестра, чтобы народ сам решил, что он хочет. В 2003 году Уильям Хилл, глава миссии ОБСЕ в Республике Молдова (недавно он приезжал в Тирасполь уже в звании профессора Нью-Йоркского военного колледжа и выступал с лекциями), выступая на заседании совместной конституционной комиссии, сказал, что мировое сообщество готово принять любой выбор приднестровского народа и народа Республики Молдова. Почему это не инициировать, если говорят, что все доложен решить народ? Наподобие, скажем, референдума на Кипре. Вполне реализуемая идея. Российское руководство могло бы это сделать. Другое дело, что сильным мира сего, наверное, это не нужно, поскольку они прекрасно понимают, что и приднестровский народ выступит за независимость, и молдавский народ, в принципе, откажется от Приднестровья. Этого они больше всего и боятся.

Дмитрий Кондрашов, главный редактор журнала "Балтийский мир": Вопрос к главе внешнеполитического ведомства Приднестровья. Насколько я знаком с гуманитарной частью концепции внешней политики России, жители Приднестровья, пусть даже они будут гражданами Украины и Молдавии и чисто гражданами ПМР, подпадают под категорию российских соотечественников, проживающих за рубежом. Есть ли в рамках внешнеполитической концепции Приднестровья возможность ответно рассматривать жителей России и постсоветского пространства как проживающих за рубежом соотечественников граждан Приднестровской Молдавской Республики?

Владимир Ястребчак: Давайте смотреть на этот вопрос с точки зрения практической пользы. Если тот факт, что приднестровцы признаются российскими соотечественниками, приносит им конкретную ощутимую пользу и моральное удовлетворение, то я не уверен, что признание нашими соотечественниками других жителей постсоветского пространства принесет им даже моральное удовлетворение. Но факт остается фактом: мы, действительно, ценим такую поддержку России и заинтересованы в том, чтобы она продолжалась.

Борис Виноградов, профессор, доктор технических наук, эксперт ИДК: У вас объем валового продукта за прошлый год был порядка 1 миллиарда долларов. Какова структура этого ВВП? Потому что в свое время, в конце существования СССР, Тирасполь как раз отличался одними из самых лучших производств. Например, с помощью ФРГ был построен такой завод, как "Молдавизолит". Он был лучшим тогда в стране и связан с оборонной промышленностью. В каком состоянии он сейчас? Была у вас и современная фабрика "40 лет ВЛКСМ", где директором работала выдающаяся Валентина Соловьева. В Бендерах было очень хорошее производство... Итак, какова сегодня структура ВВП? Не сидите ли вы, как на игле, на энергетике? И в связи с этим второй вопрос. За последние 20 лет население Приднестровья уменьшилось на 200 тыс. человек. В чем причина? Не является ли это результатом изменений в структуре производства?

Владимир Ястребчак: Не буду скрывать, сложности есть. Что касается структуры ВВП, то, если я не ошибаюсь, по нашим статистическим данным, с 2004 или с 2005 года в общем объеме ВВП наблюдается превышение сферы услуг над сферой товарного производства. Естественно, экономическая ситуация не могла не обусловить отток населения. Приведу простой пример - Молдавский металлургический завод в Рыбнице. Там, по большому счету, на инженерно-технических должностях работают штучные специалисты, которые будут востребованы и на Украине, и в России. Естественно, когда начинается очередной период турбулентности, люди уезжают, зная, что они найдут работу. Тем более что многие из них или их родители точно так же приезжали в Молдавию в 1980-е годы, когда завод строился и вводился в эксплуатацию. Поэтому ситуация сложная, и она как раз показывает взаимозависимость политики и экономики.

Тот факт, что у нас экономическое развитие, и товарное производство в том числе, во многом сдерживается отнюдь не экономическими, а политическими факторами, - это тоже присутствующее обстоятельство. Молдавский металлургический завод может получить напрямую из Украины только сырье, а вот для того, чтобы вывезти готовую продукцию, надо делать дополнительный крюк порядка 500 километров. Все это, соответственно, сопровождается дополнительными затратами. Это было одной из причин, почему завод стоял почти в течение года. Хорошо, что собственники нашли средства и платили зарплаты. Соответственно, отток был небольшой, не такой, как был в 2006 году, когда начались известные ограничительные меры. "Молдавизолит" существует, но, к сожалению, говорить о том, что он работает хотя бы в половину своих возможностей, очень и очень сложно. А вот текстильные предприятия, точнее говоря, предприятия легкой промышленности, в своем большинстве пережили тот кризис и даже кризис 2008 года преодолевали неплохо: и "40 лет ВЛКСМ" работает, и бендерские предприятия работают, и Рыбницкая трикотажно-бельевая фабрика работает, но, конечно, говорить о том, что ситуация оптимальная, нельзя.

Именно экономическая составляющая, на мой взгляд, могла бы помогать развивать наши отношения с Россией. Маленький пример: посмотрите, как действуют западники, решая отчасти и свои политические вопросы. Приднестровью, правда, в составе Молдовы, предоставляются автономные торговые преференции. Если по положению на 2006 год, когда начались эти экономические меры, Россия была ведущим экономическим партнером Приднестровья и имела порядка 65% в торговом обороте, то сейчас доля России составляет где-то 40%. По импорту из России мы получаем, по сути дела, только энергоносители и металлолом. А доля Европейского союза увеличивается. Европа берет, в основном, металл и текстиль. Наши текстильные предприятия работают практически целиком на Европу. Довольно большое положительное сальдо с нами имеет и Украина. Из Украины идут большие поставки металлолома на металлургический завод, пищевая продукция у нас на 50% украинская, фармацевтика тоже в значительной мере украинская (другая часть - российская). Что касается нашего экспорта на Украину, то это винодельческая продукция, возвращается им что-то из металла. В целом же Приднестровье поддерживает торговые отношения с более чем 60-ю странами мира.

Что же касается демографических потерь, то надо еще учитывать фактор боевых действий. Основной отток населения произошел именно в 1992 году. Кто-то вернулся, а кто-то не вернулся. Естественно, есть отток кадров и сегодня, то есть многие люди вынуждены искать приложения своим профессиональным навыкам за рубежом.

Борис Виноградов: Давайте немного подробнее поговорим о российском бизнесе. Насколько серьезно он вкладывает деньги в Приднестровье? Ведь многие предприятия могли бы серьезно привязать Россию. Возьмем уникальное в свое время предприятие "Молдавизолит". Таких предприятий, производящих платы для электронной техники, в СССР было всего два, второй такой завод был построен в Белоруссии. Наш бизнес в Приднестровье просто сидит и потребляет или все-таки вкладывает деньги? Что это за бизнес?

Владимир Ястребчак: Что это за бизнес, скажу прямо. Нашей Молдавской ГРЭС, спроецированной в свое время для работы на Балканы, а сейчас работающей на Молдову, владеет "Интер РАО ЕЭС", а Молдавским металлургическим и Рыбницким цементно-шиферным - Алишер Усманов. Это самые крупные инвесторы.

Надо еще учитывать и то обстоятельство, что через Приднестровье идет российский железнодорожный транзит. В 2006 году, кстати говоря, была очень забавная ситуация, когда из-за введенных против ПМР экономических мер остановился железнодорожный транзит. Это затронуло Россию и Украину. Понадобилось пять месяцев, чтобы снять проблему движения транзитных поездов через нашу территорию. Оказалось, что единственная ветка, которая связывает Молдову с Украиной, вдруг требует капитального ремонта. Но, как обычно, наши старшие братья решили свои проблемы, а то, что мы до сих пор не можем импортировать и экспортировать свои грузы по железной дороге, это уже никого не интересует. Главное, что пошел транзит.

Илья Галинский: Я в Тирасполе живу напротив завода металлоизделий имени Добродеева. Два года тому назад какой-то российский владелец купил этот завод, и он перестал работать. У меня такое впечатление, что купили, чтобы просто прекратить производство этих товаров. Какая выгода от простоя?

Владимир Медведев, президент некоммерческого партнерства "Славянское единство": В ваших глубоких выступлениях чувствовалась и определенная тревожность. Все эти вопросы, которые мы обсуждаем, в любом случае будут решаться после выборов. Чувствуете ли вы в контексте подготовки к выборам воздействие со стороны Молдовы, России, других стран и, если чувствуете, как вы это оцениваете?

Владимир Ястребчак: Для того, чтобы сказать, что не чувствуем, надо не смотреть телевизор, отключить интернет и сидеть дома, чтобы не видеть предвыборную агитацию на улицах Тирасполя и других приднестровских городов. Конечно, чувствуем и понимаем, что это влияние есть. Вполне, на мой взгляд, резонно, что Российская Федерация как посредник и гарант урегулирования и как государство, 160 тысяч граждан которого проживает в Приднестровье, имеет свои интересы и свое видение этих проблем. Другое дело, что мы не понимаем, с чем связан такой уровень интенсивности, а где-то - и агрессивности такого внимания. Ведь, по большому счету, не мы сказали о привязке. Первым, кто сказал о привязке внимания и выборных процессов, был господин Леонтьев, который в передаче "Однако", посвященной ныне действующему президенту, сказал, что Смирнову предлагали уйти по-хорошему, он не согласился и вот теперь началось. Спрашивается, почему началось, почему именно сейчас и почему именно так. Почему надо так спешно, без плана "Б" и без плана "В", пытаться решить это вопрос различными средствами?

Илья Галинский: Вы знаете, такая резкая активность отдельных российских чиновников на стороне одного из кандидатов может привести к абсолютно противоположным результатам. Посмотрите, как прошли выборы в Южной Осетии. Далеко не факт, что Бибилов одержит победу. Скорее, все будет наоборот. Независимые наблюдатели говорят, что во втором туре Джиоева может получить до 60% голосов. Такой же результат может быть и у нас. С чем это связано? Могу пояснить это как научный работник, ссылаясь на общественное мнение. Определенные круги "сливают" информацию и говорят, что один из кандидатов в президенты Приднестровской Молдавской Республики, будучи на беседе в администрации президента России, сказал, что он будет готов подписать любое соглашение с Молдовой на тех условиях, которые устроят Российскую Федерацию. Если это так, то это все объясняет. Только остается в силе тот вопрос, который задавали мои коллеги: "Почему?" Есть ли какие-то договоренности между Европейским союзом и Россией? Кто-то опять намекает на Меморандум Меркель-Медведев... Кто-то на что-то другое... Что Россия выигрывает от такого подхода? Вы знаете, у нас обычные граждане Приднестровья пишут письма и в Москву, и нашему президенту и предлагают свои земельные участки для расположения там ракет "Искандер", чтобы не дать войти НАТО, Румынии, кому-то другому. Вот это искренний патриотизм, российский патриотизм!

Сергей Колеров, шеф-редактор Западной редакции ИА REGNUM: У меня вопрос ко всем, но, в первую очередь, к министру иностранных дел Приднестровья Владимиру Ястребчаку. Вчера, комментируя в ИА REGNUM прошедший визит министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Кишинев, я также поставил эти вопросы. Хотелось бы понять, какой будет дальнейшая линия Приднестровья в связи с продлением договора "о дружбе и сотрудничестве между Россией и Молдавией" и с предвыборными событиями. Готовы ли вы к тому, что Россия не признает результаты выборов? Как вы будете вести себя на переговорах, в частности в Вильнюсе, если они состоятся?

Владимир Ястребчак: Сначала скажу о переговорах в Вильнюсе. Любые такого рода мероприятия не имеют отношения к происходящему в Приднестровье. Мы никогда такие вещи на подобных площадках не обсуждали и обсуждать не собираемся. Переговоры в Вильнюсе будут посвящены исключительно механизмам и процедурам формата "5+2" (Молдавия, Приднестровье - стороны конфликта, Россия, Украина - гаранты и посредники, ОБСЕ - посредник, Евросоюз и США - наблюдатели - прим. ИА REGNUM). Ничего другого там по определению не будет.

Что касается пролонгации договора и признания или непризнания выборов, начну с самого простого. Собственно, а когда Россия признавала итоги наших голосований? Всегда говорилось, что есть нормы международного права и что законность органов нашей власти не признается. С другой стороны, понятно, что, хотя Россия официально итоги наших выборов не признавала, но всегда в документах президент Приднестровья именовался президентом Приднестровья, и была должная степень легитимности для контактов с нами. Представим, что будет заявлено, что выборы не состоялись или что их результаты не признаются. Это же будет не только наша проблема! Это будет проблема тех, кто так заявит, потому что люди никуда не денутся, народ останется. Народ все равно продолжит жить, самоорганизовавшись, с теми институтами власти, которые сформированы, нравится это кому-то или нет. Не захотят общаться с "самозванцами", придется некоторое время жить и работать в такой реальности. Мы никоим образом не исходим из того, что "никуда не денутся и будут работать", нет. Придется дожидаться, пока все взлеты и падения в наших отношениях закончатся.

Пролонгация договора на наши отношения с Российской Федерацией не влияет, потому что существование этого договора в предыдущие 10 лет не препятствовало тем делам, которые делались. В этот период, в 2006 году, подписывался договор "Смирнов-Жуков" и порядка 40 межведомственных соглашений; в этот же период шла работа над "Меморандумом Козака". Все зависит от готовности и воли сторон к диалогу.

Сергей Колеров: С какой позицией вы поедете в Вильнюс в связи с последними изменениями? Ведь ни одно из выдвигавшихся Приднестровьем условий "официализации" переговоров не выполнено. В то же время Лавров заявил, что будет предпринимать усилия для "расконсервации" переговорного процесса, придания ему какой-то динамики.

Владимир Ястребчак: Да, мы поедем в Вильнюс. Ничего нового в позициях сторон я не вижу: все, как заявляли про суверенитет и территориальную целостность Молдовы, так и заявляют, а мы, как стояли на своих позициях, так и стоим. Прежде всего, мы исходим из того, что "5+2" - это один из вспомогательных форматов, в котором решения не принимаются. Он, тем не менее, очень важен для наших американских и европейских коллег, для которых это, по сути, единственная легитимная возможность присутствия в переговорах между Кишиневом и Тирасполем. По-другому законных оснований и полномочий для такого участия нет. В данной ситуации, мы едем в Вильнюс, чтобы обсуждать дальнейшие принципы работы этого одного из вспомогательных форумов. Ожидать того, что мы там будем рассуждать на тему о какой-то будущей модели политических отношений или о статусе, нет ровно никаких резонов. Наш статус нам известен.

Сергей Колеров: Так что вкладываете вы в понятие "официализации" работы формата? Он станет после этого "официализированным"? Насколько я понимаю, Приднестровье, со своей стороны, и другие шесть участников - со своей, вкладывают в это понятие разное содержание.

Владимир Ястребчак: Решение об этом было принято еще 22 числа в Москве. Давайте вспомним, что было в 2006 году, когда состоялись последние встречи. Политических вопросов в повестке дня этого Постоянного совещания практически не было. Был мониторинг предприятий оборонно-промышленного комплекса Приднестровья, были меры доверия в военной сфере, или налаживание контактов между военными ведомствами, была внешнеэкономическая деятельность Приднестровья, были проблемы землепользования в Дубоссарском районе. Все эти вопросы лишь отчасти связаны с политикой. Но тогда уже было понятно, что Постоянное совещание вряд ли сможет заниматься политическими вопросами в силу хотя бы того, что позиции сторон диаметрально противоположны. Есть у кого-то какие-то ожидания - хорошо. В конце концов, в этом и состоит функция этого вспомогательного органа. Хотят что-то предложить - пожалуйста. Хотят сделать это в официальном виде - ради Бога. возьмем, посмотрим, изучим, проинформируем. Если для этого нужна "официализация", будем работать в официализированном формате.

Илья Галинский: Хочу добавить два слова по поводу признания или непризнания выборов. Наш министр иностранных дел уже говорил, что народ у нас привык выражать свою волю на референдумах. Один раз, когда народ не захотел, референдум просто не состоялся. Наш институт отслеживает рейтинги трех основных кандидатов с мая этого года, и так называемый "кандидат Кремля" устойчиво находится на третьем месте. Исследования проводят студенты, обрабатывают их преподаватели, нам за это никто не платит. Эти исследования мы проводим по нашей собственной инициативе. Мы не оплаченные пиарщики. У нас реальные результаты.

Константин Черемных, политолог, эксперт ИДК: Мой вопрос имеет отношение к уже затрагивавшейся теме Украины. Вы не могли бы, господин министр, прокомментировать визит господина Баконски на Украину и практически одновременное проведение в Кишиневе заседания межправительственной молдавско-украинской комиссии?

Владимир Ястребчак: Мы всегда высоко оценивали румынскую дипломатию. Несмотря на то, что Румыния - это государство, во многом завязанное на США и проводящее его политику, это не отрицает профессионализма, настойчивости, упорства, в хорошем пока плане агрессивности румынской стороны. Естественно, что для них Молдова - это уже свое, которое никуда не денется. Приднестровье, как говорится, - разберемся тоже. Для них главная цель - Украина, закрепление своих опорных точек на украинской территории, создание, если хотите, дуги на отторгнутых в 1940 году землях через Северную Буковину и Южную Бессарабию, которые ныне находятся в составе Украины. Если вы присмотритесь, то увидите, что по всей этой дуге в узловых точках расставлены румынские консульства - вплоть до генконсульства в Одессе. Они работают и работают достаточно активно и эффективно. Румыния, еще раз подчеркну, заинтересована в том, чтобы обеспечивать свое присутствие на территории Украины не только нахрапом, но и последовательной, системной работой. Помимо политической работы с населением, есть еще одна составляющая, которую мы пока не затронули: это фактор Румынской православной церкви. В ситуации с Румынией, это почти государственное учреждение. Тем обиднее нам было, что программа недавнего визита Святейшего патриарха Кирилла в Молдову не затронула Приднестровье, а Приднестровье - это единственная территория в округе, где есть только каноническое православие Московского патриархата и нет ни одного прихода Румынской православной церкви.

Что же касается заседания молдавско-украинской межправительственной комиссии, то тут есть еще один ракурс. Я бы предложил взглянуть на этот вопрос в связи с заявленной Владимиром Путиным идеей Евразийского союза. Возможно, она уже привела в действие некоторые другие силы, которые не заинтересованы в том, чтобы эта идея была реализована.

Владимир Хомяков, сопредседатель Общероссийского общественного движения "Народный собор": Доводилось мне бывать в Тирасполе, видел я, как хорошо относятся люди к российскому воинскому контингенту. Тем не менее, не все определяется симпатиями, в том числе и симпатиями российского народа к приднестровцам. Как Вы считаете, насколько перспективно пребывание нашего контингента в ПМР, не станет ли это пребывание предметом какого-то политического торга, в котором большим специалистом является нынешнее руководство России? Ведь уступки в вопросах безопасности делаются Россией сегодня сплошь и рядом. Могут пожертвовать и Приднестровьем. Между тем, сегодня, когда мы наблюдаем в международных делах примат силы над международным правом, от этого контингента зависит многое!

Владимир Ястребчак: Это очень интересный и важный вопрос. Начнем со следующего: торг с кем? С нами-то торговаться никто не будет.

Владимир Хомяков: С Западом, естественно.

Владимир Ястребчак: В таком случае, есть еще один вопрос, чтобы попытаться найти ответ на Ваш вопрос. Очень важно понять цель, которую Российская Федерация видит в этом своем присутствии. Если это только демонстрация флага, это тоже можно рассматривать, но это одно. Если же это опорная точка в создании пояса безопасности, то это другая ситуация. Поэтому мы постоянно говорим о РЛС, об усилении миротворческого контингента. Мы считаем, что можно было вернуть и две вертолетные эскадрильи, которые были предусмотрены соглашением 1992 года о прекращении огня. Конечно, это многоаспектная проблема, есть вопрос, пропустит ли их сейчас Украина. Но, на мой взгляд, она решаемая.

Итак, если речь идет просто о флаге, то демонстрацией флага можно пожертвовать. Если же речь идет о долгосрочных интересах... Мы надеемся, что Россия действительно будет у нас навсегда, как это нередко заявляется. Можно торговать чем угодно, но своей безопасностью торговать нельзя! Надеемся, что это понятно всем без исключения.

Илья Галинский: Хочу очень кратко дать один штрих к истории вопроса. До приезда в Приднестровье генерала Лебедя на нашей территории находилось огромное количество самого современного оружия, вплоть до тактического ядерного оружия, и отдельные подразделения 14-й армии начали переходить под юрисдикцию Приднестровья. Генерал Лебедь, пользуясь своим авторитетом, этот процесс приостановил. Представьте себе на секунду, что все это оружие, как это произошло в других республиках, включая Молдову и Грузию, стало бы собственностью приднестровского народа! Я думаю, что вопрос признания ПМР давно был бы решен.

Максим Калашников: А все вывезли?

Владимир Ястребчак: На складах остались в основном боеприпасы и БТРы. Вооружений, по сути, нет. Причем это боеприпасы под вооружения, которых нет ни у российского контингента, ни у приднестровской армии. Доходило до смешного - вернее, печального. В соответствии со Стамбульскими договоренностями в рамках ДОВСЕ Российская Федерация вывела все тяжелое вооружение и тяжелую технику, а что не смогли, резали на месте. Так вот потом, когда вторая чеченская контртеррористическая операция перешла в более активную фазу, то оказалось, что порезанная у нас бронетехника была бы очень востребована в России.