Андрей Крусанов, Николай Фиртич (сост.). Владимир Федорович Марков: первооткрыватель и романтик. К 50-летию издания книги «Russian Futurism: A History». Материалы и исследования. СПб.: Издательство Общества «Аполлон», 2019

Андрей Крусанов, Николай Фиртич (сост.). Владимир Федорович Марков: первооткрыватель и романтик. К 50-летию издания книги «Russian Futurism: A History». Материалы и исследования. СПб.: Издательство Общества «Аполлон», 2019

Условно настоящий сборник можно разделить на две части. В первую вошло эпистолярное наследие профессора Калифорнийского университета Владимира Маркова (1920−2013), позволяющее лучше понять «кухню» создания «Истории русского футуризма» (1968). В частности, приведена переписка ученого с Давидом Бурлюком, Романом Якобсоном, Дмитрием Чижевским.

Вторую часть составили подборка рецензий на марковские книги «The Longer poems of Velimir Khlebnikov» и собственно «Russian Futurism», а также работы об их авторе и исследования по истории футуризма, концептуально связанные с трудом ученого. Приводятся статьи о возникновении лучизма, о Владимире Маяковском, Алексее Крученых.

В своей переписке с Марковым Бурлюк давал следующую периодизацию отечественного футуризма:

«Сковорода — Достоевский (Голодный?) — Бурлюк».

Одновременно от него, «отца русского футуризма» доставалось другим, зачастую вполне почтенным деятелям авангарда:

«Ларионов и Гончарова — прикладники, коммерческого типа мастера для сцены — Дягилева (…) Ларионов — балагур — московский, при миллионере Рябушинском болтун».

А славист Чижевский, напротив, не без экспрессивности, защищал авангардистов: «Футуристы все же многое читали. Не недооценивайте!». Правда, в свою очередь, тоже ругался, правда, на коллег:

«Слависты литературно необразованны (в отличие от англистов и романистов, которым совершенно ясно, что надо читать и современных поэтов, несмотря даже на все странности и непонятность)».

Интересна переписка поэта-футуриста Василиска Гнедова и историка литературы Николая Харджиева. В ней один из соавторов знаменитой «Грамоты интуитивной ассоциации эгофутуризм» вспоминал, как «Малевич, на вернисаже своей московской выставки (после Февральской революции), взяв меня за руку, подвел к своему «квадрату» и во всеуслышание сказал: «Это написано под влиянием Василиска Гнедова». Не менее интересны и письма его визави, знавшего лично многих авангардистов. В числе прочих Харджиев вспоминал Велимира Хлебникова: «Велимир Единственный как-то сказал, что наша маленькая планета и даже теория Эйнштейна — только «частный случай», и что можно вообразить мир «без света и притяжения».

Также хотелось бы обратить внимание на аналитическую статью Андрея Крусанова «Первые опыты историографии футуризма», посвященной ранним мемуарным и исследовательским проектам Давида Бурлюка, Бенедикта Лившица, Арсения Островского и ряда других ревнителей памяти авангарда. Нельзя не отметить и работу Ирины Вакар, взглянувшей на монографию Маркова с точки зрения профессионального искусствоведа. Что же, на крупное явление — а «История русского футуризма», несомненно, стала событием в научной жизни — всегда интересно посмотреть с разных сторон.

Издание предоставлено книжным магазином «Циолковский».