Анри Бергсон. Мысль и движущееся: Статьи и выступления. М.: Центр гуманитарных инициатив, 2019

Анри Бергсон. Мысль и движущееся: Статьи и выступления. М.: Центр гуманитарных инициатив, 2019

«Чего в наибольшей степени не доставало философии, так это точности. Философские системы не скроены по мерке реальности, в которой мы живем. Они слишком широки для нее». Он не был первым, как, впрочем, и последним, кто критиковал предшествовавшую мысль, безапелляционно расправляясь со своими предтечами.

Философ Анри Бергсон (1859−1941) противопоставлял им «позитивную метафизику». Ведь только она одна и способна постичь сущность реальности. Но мыслитель менее всего желал всё свести к отвлеченным спекуляциям. Окружающий мир, отмечает составитель тома историк философии Ирина Блауберг (Институт философии РАН), был для Бергсона познаваем при условии, что исследователь изучает его не в состоянии статики, а в постоянном движении. Также Нобелевский лауреат (получил премию в 1927 г.) не считал правильным ограничиваться лишь традиционными методами познания, связанными с аналитикой или логикой. Правда, в данном случае он призывал своих читателей воспользоваться не только близкой ему интуицией, которую неоднократно называл «духом философии» (Бергсон был интуитивистом), но и подключить фантазию, воображение, более присущие, на первый взгляд, художникам и писателям. Предлагаемые методы особенно важны, так как в споре между людьми искусства и философами «торжествует над усложнениями благодаря простоте — душа художника или поэта, сохраняющая близость к своим истокам, примиряющая в гармонии, заметной сердцу, те элементы, которые, быть может, нельзя примирить умом».

Поэтому, поругивая предшественников, ученый обращал внимание на таких мыслителей, как шеллингианец Жан-Гаспар Равессон или Уильям Джеймс (Джемс), использовавших инструментарий искусства. Предупреждая возражения по поводу прагматизма последнего, Бергсон подчеркивал: «Говорили, что прагматизм Джеймса — это всего лишь форма скептицизма, что он принизил истину, подчинив ее материальной полезности (…). Такая интерпретация никогда не придет на ум тем, кто внимательно прочтет его труды». Ведь знаменитый американец всю свою жизнь творил исключительно «ради наибольшего блага науки, наивысшей славы истины».

Такой вот взгляд на мир и философию. Возможно, философия, действительно, слишком широка для мира. А возможно, напротив, «широк человек, слишком даже широк, я бы сузил», как писал Федор Достоевский. Читателю решать, кто прав.

Издание предоставлено книжным магазином «Циолковский».