Неизбежно ли падение добычи нефти в России?

Выступление главного геолога ФГКУ «Росгеолэкспертиза», доктора геолого-минералогических наук Владимира Павловича Полеванова на открытии шестых Кудрявцевских чтений, Москва, 22−24 октября 2016 года.

* * *

Предисловие ИАREGNUM

Кудрявцевские чтения — главный ежегодный форум сторонников теории глубинного или неорганического происхождения нефти и газа — прошли в шестой раз 22−24 октября в Москве на базе «Центральной геофизической экспедиции», являющейся структурным подразделением государственного холдинга «Росгеология». В отличие от пяти предыдущих, целью прошедшей конференции были не научные споры со сторонниками органической теории происхождения нефти и между собой, а разработка конкретных антикризисных предложений по выведению российской нефтяной отрасли из того положения, к которому закономерно привела"политика» проедания советского нефтяного наследства. Об исчерпании стратегических геологических запасов страны неоднократно предупреждал руководство страны сопредседатель Кудрявцевских чтений, министр геологии СССР (1975—1989) Евгений Александрович Козловский. В письме об угрожающем национальной безопасности состоянии минерально-сырьевого комплекса России, отправленном в 2004 году президенту РФ Владимиру Путину группой советских министров, в которую входил Козловский, сообщалось:

«Особенно сложным является положение в нефтедобывающей отрасли: свыше 70% запасов нефтяных компаний находится на грани рентабельности. Если 10 лет назад доля вовлечённых в разработку запасов с дебитом 25 т/сутки составляла 55%, то сейчас столько же составляют запасы с дебитом 10 т/сутки; запасы нефти высокопродуктивных месторождений, дающих 60% добычи, выработаны более чем на 50%; продолжает расти доля трудноизвлекаемых запасов (55−60% от разрабатываемых)».

Спустя 13 лет Е.А. Козловский, последний из оставшихся в живых авторов процитированного письма, в очередном открытом обращении «Письмо к Владимиру Путину министров СССР, оставшееся без ответа» констатирует, что «спустя 13 лет в экономике страны мало что изменилось». Изменилось лишь то, что сегодня уже ответственные министры спокойно заявляют о неизбежности снижении нефтедобычи в России в ближайшие годы. Вот и современный лидер органической школы нефтегазообразования, которая сегодня определяет в отрасли всё, от учебных программ профильных вузов до планов геологоразведочных работ, академик Алексей Конторович недавно заявил, что «парадигма Губкина — Байбакова — Трофимука себя исчерпала» и что необходимо создание новой парадигмы развития нефтегазового комплекса. С этим никто не спорит. Поражает оценка академика, данная собственному заявлению: «Насколько я понимаю, до меня этого никто не говорил». Разве?! На фоне предупреждения министров СССР 15-летней давности и многочисленных обращений к правительству участников Кудрявцевских чтений заявление академика Конторовича выглядит по крайней мере странно.

Так в чём же конкретно заключается «новая» парадигма развития нефтегазовой отрасли? С фаталистической обречённостью России предлагается добирать остатки крупных месторождений, активнее заниматься малыми и даже мельчайшими месторождениями, а также переходить к освоению трудноизвлекаемых запасов шельфа и битуминозных песков Сибири. Экономическая бесперспективность этих предложений была детально проанализирована в пленарном докладе председателя оргкомитета Кудрявцевских чтений, главного геолога «Центральной геофизическлой экспедиции» Ахмета Тимурзиева «Состояние ТЭК и официальной нефтегазовой науки, определяющей направления ГРР в стране». Малые месторождения в лучшем случае способны компенсировать несколько процентов от ожидаемого в ближайшее перспективе снижения объёмов добычи, а для освоения шельфа и Баженовской свиты нет ни денег, ни технологий. Остаётся надеяться на заинтересованность западных и восточных партнёров.

Видеозапись пленарного доклада председателя Кудрявцевских чтений А. И. Тимурзиева 22 октября 2018 года.

Очевидно, давно настала пора обратиться к апробации предложений учёных других теоретических школ нефтяной науки. Проблема в том, что между альтернативными теориями и гипотезами разногласий не меньше, чем у каждой из них с господствующей ныне органической парадигмой. У «глубинщиков» только моделей, объясняющих, откуда в недрах Земли берётся огромное количество водорода, порядка трёх десятков. Такие модели нужны представителям неорганической теории нефтегазообразования, чтобы объяснить феномен водородной дегазации Земли, в процессе которой и образуются различные углеводороды. Как они конкретно образуются, на каких глубинах, при каких температурах, давлении, в какой последовательности — в этом отношении также согласия нет: у одного автора всё начинается с метана, у другого всё метаном заканчивается.

Идеологическую платформу «объединённой нефтегазовой оппозиции» и разработки на её основе конкретных предложений по выведению российской нефтедобывающей отрасли из кризиса сформулировал на открытии Кудрявцевских главный геолог ФГКУ «Росгеолэкспертиза», доктор геолого-минералогических наук Владимир Полеванов. Его главная идея состоит в том, что необходимо сконцентрировать объединенные усилия научного сообщества на признании главного феномена, вытекающего из всех альтернативных теоретических направлений нефтегазообразования. Речь идёт о признании явления непрерывного восстановления нефтегазовых месторождений и, как следствие, фактов неисчерпаемости и неуничтожимости углеводородов (см. статьи «Нефть и газ — неисчерпаемы!» и «О научной революции в теории образования углеводородов»). Только после этого становится возможным практический переход к эксплуатации месторождений как природных заводов, оптимизации процессов их восполнения и пониманию того, сколько России потребуется нефти и газа «дополнительно» за счет освоения новых месторождений, и потребуется ли вообще.

Идее перестройки работы нефтегазовой отрасли на основе балансов естественного воспроизводства месторождений в 2018 году исполнилось 25 лет. Впервые она была сформулирована в 1993 году в знаменитой статье учёных из МГУ имени М.В. Ломоносова декана геологического факультета члена-корреспондента РАН Бориса Александровича Соколова (1930−2004) и сотрудницы кафедры геологии и геохимии горючих ископаемых Антонины Николаевны Гусевой (1918−2014) «О возможности быстрой современной генерации нефти и газа»:

"Нефть и газ — возобновляемые природные ископаемые, и их освоение должно строиться исходя из научно обоснованного баланса объемов генерации УВ и возможностей отбора в процессе эксплуатации месторождений».

Какие задачи необходимо решить в первую очередь при переходе к эксплуатации месторождений как природных заводов?

1. Проведение инвентаризации состояния месторождений. Выведение всех выработанных месторождений за 4−5 лет на уровень добычи, соответствующий оптимуму их естественного восполнения.

2. Переход от оценки углеводородных запасов к оценке углеводородных балансов восполнения месторождений и, как следствие, к новой системе недропользования.

3. Отказ от существующих технологий добычи, созданных под идеологию «одноразовой» эксплуатации месторождений. В первую очередь должны быть разработаны принципиально новые технологии создания скважин, рассчитанные на длительные сроки эксплуатации и обеспечивающие другой уровень надежности.

4. Запрет на применение «варварских» методов увеличения дебита скважин, разработанных в рамках старой органической парадигмы нефтегазообразования, предполагающих разрушение ловушек и, как следствие, снижение уровня восполнения месторождений.

5. Разработка методов ускорения восполнения месторождений на базе понимания реальных механизмов образования углеводородов.

Какие открываются перспективы развития отрасли в рамках новой стратегии:

1. Повышение рентабельности добычи углеводородов и экономической устойчивости нефтегазового комплекса России.

2. Изменение социальной отраслевой политики. Переход от вахтовых методов работы к созданию устойчивых поселений, естественно развивающихся на основе углублённой переработки углеводородов. Под углублённой переработкой имеется в виду не только нефтехимия, но и извлечение из нефти редких и цветных металлов, получение высококачественного пищевого и кормового белка с помощью метановых и водородных бактерий и пр.

3. Проведение экологизации отрасли на основе новых долгосрочных и более надёжных технологий эксплуатации. Не секрет, что нефтегазовая отрасль в плане экологического воздействия на окружающую среду ничем не лучше атомной. Если бы все штрафы и затраты по компенсации накопленного и запланированного экологического вреда этим отраслям насчитывались в полном объёме, то они давно бы обанкротились. Свежий пример: затраты на консервацию скважин на шельфе Северного моря в Шотландии оцениваются в ₤56 млрд. Если эта сумма не будет оплачена из государственного бюджета под видом налоговых льгот для нефтедобывающих компаний, то якобы весь проект нефтедобычи на шельфе окажется нерентабельным. Напомним, что именно под предлогом повышения рентабельности предприятий госсектора Маргарет Тэтчер провела приватизацию и фактическое уничтожение угольной отрасли той же Шотландии, что привело к огромной безработице. А теперь нерентабельным оказывается и нефтяной проект, ради которого всё затевалось?

В одном только многострадальном Мексиканском заливе безхозных незаконсервированных скважин 14 000. В России очереди на консервацию ждут 350 тысяч скважин, а консервируется в год… одна. И все они аварийны и сильно загрязняют окружающую среду — немногим меньше, чем при катастрофический по экологическим последствиям добыче сланцевого газа и нефти.

* * *

Текст выступления Владимира Полеванова

Добрый день, уважаемые друзья!

Предыдущие пять чтений были посвящены в общем-то одному вопросу — борьбе с органической гипотезой нефтегазообразования. На мой взгляд, тратить время на дальнейшее обсуждению данной лженаучной гипотезы бессмысленно (Приложение №1). Я думаю, что пора считать этот период законченным.

Сейчас наша страна переживает тяжелейшее время не только в теории нефтегазообразования, но и в практике добычи. Вот несколько показательных моментов. Министр энергетики Александр Новак в докладе 18 сентября этого года заявил, что может начаться постепенное снижение нефтедобычи, и к 2035 году она может снизиться до 310 млн тонн в год, то есть Российская Федерация потеряет 243 млн тонн или 44% ежегодной добычи. Если такой прогноз реализуется, мы вынуждены будем стать экспортёрами нефти!

По сути, исчезли открытия крупных и даже средних месторождений. Лишь одно крупное месторождение с запасами 30 млн тонн — это нижняя граница категории крупных месторождений — было открыто в 2017 году. Открываются мелкие и мельчайшие месторождения нефти с запасами в миллион и меньше тонн. По сути, вся нефтедобыча России основывается на уникальных и крупных месторождениях нефти, открытых в советское время.

Если США решили проблему исчерпания запасов традиционной нефти за счёт освоения сланцевой нефти и сланцевого газа, то мы эту возможность упустили. Мы по-прежнему только ставим вопросы о сланцевой нефти Баженовской, Доманикской и некоторых других свит, но всерьёз эти проблемы на практическом уровне никем не решаются.

Французский учёный Ален Перрадон, автор монографии об открытии крупных нефтяных месторождений (см. Перродон А. «История крупных открытий нефти и газа». М.: Мир, 1994), пришел к закономерному выводу, что процесс поиска нефти, базирующийся на постулатах органической гипотезы — это, скорее, вопрос веры, чем вопрос науки. Сегодня положение не изменилось. Коэффициент открытия крупных месторождений в 1980—1990 годах (сейчас он и того ниже) составлял 0,001 (если считать крупными месторождения свыше 5 млн тонн). Перрадон в своей работе приводит десятки примеров, когда даже на таких уникальных по запасам нефтегазоносных провинциях, как Североморская, Аравийская, Западносибирская — казалось бы, на крупнейших полях и месторождениях — на протяжении 7−10 лет бурилось по 300 и более пустых скважин, пока кто-то не «натыкался» на нормальную нефть. Ещё раз подчеркну, что все поиски базировались на постулатах лженаучной органической гипотезы происхождения углеводородов.

Меня в этом плане особенно поразили слова академика Алексея Конторовича, который в интервью 10 марта 2016 года, по сути вчера, опубликованном в журнале «Наука из первых рук», заявил, что для государства крайне важно заняться эксплуатацией мельчайших и мелких месторождений. Мельчайшие и мелкие месторождения — академик это хорошо знает, но другого выхода не видит — дают не более 2−3% от добычи и ресурсов. По сути 80% нефти мира — это всего 70 месторождений с запасами и ресурсами больше миллиарда тонн. Но академик Канторович, зашоренный органической гипотезой нефтеобразования, идёт даже на потерю репутации, лишь бы «не пустить под нож священную корову» органической гипотезы. Академик наверняка знает, что месторождения нефти открыты на глубинах в 10−10,5 километров, где нефти по органической гипотезе не может быть даже теоретически. Думаю, академик слышал и о спутнике Сатурна Титане, поверхность которого полностью состоит из замёрзших углеводородов и где никогда не было органики.

Академик знает сотни фактов, по которым нефть и газ теоретически не могут образовываться из органики. Знает, но делает вид, что его это не касается! И философствует о мелких и мельчайших месторождениях, которые теоретически не могут восполнить падающую нефтедобычу.

Я недавно вернулся с Волжско-Уральского Саратовского нефтеносного района. По сути, весь этот район держится на эксплуатации трёх советских уникальных месторождений: Ромашкинского, Оренбургского и Орланского, которые дают 80% нефтедобычи данного района. Договориться до того, что мелкие и мельчайшие месторождения будут являться основой стратегии — это, на мой взгляд, просто не серьезно. Поэтому ситуация такая, что всем сторонникам абиогенного происхождения углеводородов, а других в этом зале нет, пора переходить от слов к делу. Теоретическими дебатами можно заниматься годами и десятилетиями, но тогда из уровня клуба мы так и не выйдем. Надо срочно выполнить ряд вчера ещё назревших работ по поиску месторождений нефти.

В первую очередь надо срочно написать и издать две книги. Первая из них — «Поисковая геология неорганической нефти и газа», в которой необходимо изложить внятную непротиворечивую теорию абиогенного нефтегазообразования. Своего рода библию неорганической теории. Существующие монографии Кудрявцева, Гаврилова и других «классиков» неорганических углеводородов написаны многие десятилетия назад, и с тех пор появились тысячи фактов для этой новой книги. Причём упор в книге следует сделать на поисковой составляющей. В приложении №2 я кратко сгруппировал ряд поисковых принципов абиогенных углеводородов.

Но ещё скорее надо написать, издать и внести в программы обучения Учебник по генезису и поискам неорганических углеводородов. В таком учебнике должны быть сконцентрированы разрозненные в сотнях и тысячах статей данные. Пока такой учебник не будет создан, студенты многочисленных нефтяных геологических вузов будут учиться по не имеющим никаких оснований «органогенным» книгам. Мы все помним наших учителей, по учебникам которых мы учились, и мировоззрение которых до приобретения собственного опыта служило нам верой и правдой. Я, например, на всю жизнь запомнил учебник по рудным месторождениям В.И. Смирнова, а по тектонике — В.В. Белоусова. Они создали прекрасные учебники, на которых мы воспитывались. Все нынешние учебники для геологов-нефтяников берут за основу органическую гипотезу, и пока не будет создан альтернативный учебник, студенты будут выпускаться с мозгами, «засорёнными» органической теорией. Учебник по теории и практике неорганических углеводородов — задача номер один и для России и, скорее всего, для всего мира.

Во вторую очередь следует изменить условия недропользования. Если обращаться к правительству, если обращаться к министрам, необходимо давать предложения, которые сразу же принесут конкретную пользу. Рекомендовал бы всем ознакомиться для начала с тремя диссертациями: Петра Повжика, Ивана Дьячука и Азария Баренбаума:

1) Повжик П. П. Повышение эффективности разработки карбонатных коллекторов путем реэксплуатации обводненных скважин (2010);

2) Дьячук И. А. Формирование систем разработки нефтяных месторождений на заключительной стадии в условиях заводнения (2015);

3) Баренбаум А. А. Обоснование биосферной концепции нефтегазообразования. (2015).

Они утверждают, и у меня нет оснований с ними не соглашаться, я на основании этих диссертаций написал записку для руководства Роснедр (Приложение №4), что мелкие и средние месторождения через 5−10 лет, за счёт в первую очередь гравитационного переформатирования восстанавливаются на 34%. Для обоснования этого вывода накоплена достаточная статистика — проведён анализ нескольких десятков месторождений нефти. Что это значит? Это значит, что мы должны полностью переформатировать и юридическое поле, и практическое поле нефтепользования. Скважины нельзя ликвидировать! Если консервировать скважину на 10 лет, то запасы месторождения восстанавливаются в среднем на 34% от его суммарной нефтедобычи. Пётр Повжик приводит в своей диссертации многочисленные графики, иллюстрирующие процесс восстановления месторождений.

Переформирование нефтяных залежей выражается в получении легких нефтей из полностью выработанных и обводненных участков, периодическом увеличении продуктивности скважин и восстановлении нефтяных скоплений в промытых зонах.

Через 10−12 лет консервации скважин из-за обводнённости и низкого дебита повторная отработка скважин показала возможность получения в среднем 20% дополнительной нефти за счёт переформатирования пластов. Конкретные примеры таких месторождений приведены в работах И.А. Дьячука, Э.М. Халимова и многих других. То есть если 1 млн тонн добыто, то 340 тысяч тонн можно добыть дополнительно, если месторождение законсервировать и не эксплуатировать 10 лет.

Ещё более интересны данные по уникальным месторождениям. На них доказано следующее. Если уникальные месторождения эксплуатировать как колодец с водой, не вычерпывая его до дна, а выйти на 20% плато от максимальной добычи, то они могут давать нефть и газ десятками и сотнями лет нефть на этом уровне. К примеру, Ренат Муслимов, выдающийся учёный из Татарстана, разработал следующую концепцию эксплуатации Ромашкинского месторождения. Максимум годовой добычи на этом месторождении составил 80 млн тонн, 20% от этого уровня — это 16 млн тонн в год. На этом уровне Муслимов обосновал возможность эксплуатации месторождения в течении 200 лет — ни много, ни мало.

В советское время было разведано 9 уникальных месторождений с запасами и ресурсами выше миллиарда тонн. Крупнейшее из них — Сомотлор — дало на пике 160 млн тонн максимальной годовой добычи; если дать ему возможность реабилитации до 3−4 лет, то оно сможет на уровне 32 млн тонн в год эксплуатироваться в ближайшие сотни лет. Такая стратегия работ с реабилитационными циклами для российских уникальных месторождений нефти позволила бы для начала стабилизировать нефтедобычу. Но это всё нужно оформить в более серьёзное обобщение, в записку страниц на 10−15. Материал для записки даже на уровне диссертаций уже есть.

В-третьих, проблема битумов тоже, в конце концов, требует решения. Битумы — это поисковый признак на глубоко залегающую нефть или нет? Олёкминские битумы могут на доступных глубинах сменяться обычной нефтью? Также неясен вопрос с огромными ресурсами Татарских битумов: будет ли под ними обычная нефть или нет. Эту точку зрения нужно как-то обосновать и доказать.

В-четвёртых, у всех многочисленных сторонников абиогенной теории образования углеводородов отсутствует прогноз новых территорий. Только у В.П. Гаврилова в ряде статей на мелкомасштабных картах прогнозируются новые нефтеносные территории. То есть если теория работает, а она работает, то нефть надо искать не только в пределах осадочных бассейнов, но и в пределах щитов, гранитных массивов, складчатых систем и т.д. Причем для начала на небольших глубинах и в логистически благоприятных регионах, не обязательно заходить на глубины более 5−6 км. Должны быть спрогнозированы принципиально новые территории, которые могут дать новые крупные месторождения нефти. Потому что искать мелкие и мельчайшие месторождения в пределах старых районов совершенно бессмысленно. В качестве примера в приложении №3 мною приводятся предложения А.П. Шиловского по геофизическим поисковым работам в пределах Московской синеклизы, где весьма вероятно открытие крупных неорганических месторождений нефти и газа.

И в заключение. Жизнь меня свела с одним из первооткрывателей сибирской нефти Фарманом Салмановым. По окончании института он был направлен искать нефть в Кузбассе. В период с 1955 по 1957 годы Салманов работал начальником Плотниковской и Грязненской нефтегазоразведочных экспедиций (Кемеровская и Новосибирская области). Считая бесперспективным поиск нефти в Кузбассе, Салманов в августе 1957 года самовольно и тайком увёл свою геологическую партию в Сургут, уверенный в том, что там есть нефть. Салманова пытались отстранить от работы и судить, однако он продолжал бурение. Чтобы не нагнетать обстановку, начальство подписало задним числом приказ о переброске партии Салманова в Сургут. И когда через два года он нашёл нефть, он дал совершенно оригинальную телеграмму Хрущёву: «Я нашёл нефть! Вот так, Салманов».

Как только мы найдём нефть с точки зрения неорганической теории, тогда только проблема сдвинется с мёртвой точки, и неорганическая нефть займёт своё достойное место как единственная нормальная, с моей точки зрения, научная теория. Уверен, что кому-то из здесь собравшихся выпадет честь отправить телеграмму президенту страны: «Я нашёл неорганическую нефть! Вот так-то!..»

Спасибо за внимание, удачи в работе.

* * *

Приложение №1. Гипотеза органической нефти — главная проблема при поиске новых месторождений

Ключевые противоречия биогенной (органической) гипотезы происхождения углеводородов:

1. Все разновидности биогенной концепции объединяет положение о том, что процессы генезиса углеводородов происходят за счёт преобразования органических веществ (ОВ) на стадиях диагенеза и катагенеза осадков и осадочных пород. В зоне повышающихся температур и давлений продукты диагенеза преобразуются в кероген (стадия катагенеза — каталитические преобразования), который в конечном счете разлагается, давая начало жидким и газообразным УВ. Нефть может образовываться в так называемых нефтематеринских бассейнах примерно того же возраста, что и осадки. То есть допускается существование рифейской, девонской, юрской и так далее нефти. Нефть по этой гипотезе сохраняется сотни миллионов лет и может мигрировать по латерали на сотни километров.

2. Нефть имеет неорганическую природу и образуется в результате глубинной дегазации недр, которая доказана и измерена. Весь аппарат органической теории: нефтематеринские свиты, главная фаза нефтегазообразования, рассеянное органическое вещество, микронефть и её латеральная миграция на сотни километров, образование и сохранение нефти в течение сотен миллионов лет и многое другое — не более чем предмет веры, многократно опровергнут, не приводит и не приведёт к новым открытиям.

3. Поскольку нефть имеет минеральную основу, образуется здесь и сейчас, то запасы её пополняются за годы и десятилетия, она не может сохраняться миллионы и сотни миллионов лет, так как легко окисляется и уничтожается.

4. Нефть следует искать как рудные месторождения, изучая вопросы генерации, вертикальной миграции, аккумуляции в ловушках, имея ввиду особую роль экранов для её сохранения.

Таблица. 11 основных противоречий органической гипотезы с наблюдаемыми фактами

Параметры

По органической гипотезе

По существующему положению и фактам

* * *

Приложение №2. Предварительные поисковые критерии, базирующиеся на концепции абиогенной нефти

Организация поисковых работ на основе органической гипотезы происхождения нефти вывела на долгое время из сферы нефтегазопоискового интереса значительные территории и объёмы земной коры за пределами осадочного чехла, где могут быть обнаружены месторождения нефти и газа. Признание глубинного генезиса УВ и формирования месторождений за счёт вертикальной миграции их по разломам имеет весьма важные практические следствия. Снимается запрет на изучение нефтегазоперспективности значительных объёмов земной коры за пределами осадочного чехла. Эти объёмы должны, наравне с осадочным чехлом, рассматриваться как потенциально нефтегазоперспективные.

Содержание и методика прогнозно-поисковых работ должны претерпеть принципиальные изменения. Критериями для отнесения территорий (не только осадочных бассейнов!) к нефтегазоперспективным должны быть:

1) Наличие или предположение о наличии ловушек в разрезе земной коры в пределах доступных глубин. Причина избирательности нефтегазонасыщения ловушек в нефтегазоносных бассейнах находит своё объяснение в гипотезе глубинного генезиса УВ. Продуктивными оказываются те ловушки, которые в момент поступления УВ по разломам имеют связь с последними. Необходимо предполагать, что, в зависимости от времени проявления и состава гидротерм, залежи УВ могут быть разрушены последующими процессами тектонической и гидротермальной деятельности.

2) Наличие широкого спектра битумопроявлений — от метанового газа до асфальтитов — говорит о многократных поступлениях углеводородов по разломам. Жидкие УВ в кавернах и трещинах минералов гидротермального происхождения подтверждают это

3) Поиски экранов различной морфологии и генезиса, абсолютно необходимых для образования месторождений нефти и газа.

4) Наличие глубинных разломов и активные подвижки по ним в новейшее время.

5) Локальные, зональные или региональные положительные температурные аномалии. Возможность выявления температурных аномалий по дистанционным методам исследования значительно может упростить процесс поисковых работ.

6) Наличие аномалий по углеводородным газам по результатам наземных наблюдений.

7) Наличие угольных пластов, углепроявлений или углеродистого вещества в разрезе должно рассматриваться как довод в пользу нефтегазо-перспективности региона, поскольку наличие перечисленных веществ говорит о том, что в данном регионе имело место поступление УВ в верхние слои земной коры.

* * *

Приложение №3. О перспективах нефтегазоносности Русской плиты

А.П. Шиловский (ИПНГ РАН)

О драматической предыстории проекта, которому скоро исполняется 10 лет, позволяющего практически бесплатно показать, что в Центральной России нефти не меньше, чем в Западной Сибири, читайте в докладе заведующего Центром координации исследований по повышению эффективности доразведки и разработки месторождений нефти и газа на поздней стадии их эксплуатации, ведущего научного сотрудника Института проблем нефти и газа РАН, кандидата геолого-минералогических наук Андрея Павловича Шиловского «Неразведанные запасы углеводородов: недра Московского осадочного бассейна».

* * *

С середины прошлого века неоднократно предпринимались попытки обнаружения залежей углеводородов (УВ) в Московской синеклизе и примыкающей к ней и генетически связанной с ней Мезенской синеклизе. Проведенный российскими учеными (И.М. Губкин, Е.М. Аксенов, А.А. Бакиров, И.О. Брод, Н. Б. Вассоевич, В.А. Дедеев, А.Н. Золотой, С.П. Максимов, М.И. Островский, Б.А. Соколов, Н.С. Шатский и др.) анализ историко-геологических факторов и палеотектонических реконструкций позволил дать положительную оценку возможной реализации нефтематеринского потенциала верхнепротерозойских — нижнепалеозойских формаций Московской синеклизы. Интерес к древним толщам Московской синеклизы подогревался многочисленными нефтегазопроявлениями, отмеченными в данных отложениях в разрезах скважин Шарья, Солигалич, Нейя и других, а также скоплениями легкой нефти в базальных песчаниках валдайской серии венда Даниловской площади.

Однако в силу исторических причин, связанных с открытием Западной Сибири, основные геологоразведочные мощности были переброшены на наиболее перспективное направление — освоение Западносибирской НГП. При этом огромная территория (порядка 1 млн км²) осталась практически неизученной. До настоящего времени в Московской синеклизе пробурено всего чуть больше 100 глубоких скважин, в Мезенской синеклизе — 14 скважин. Объем геофизических исследований тоже весьма ограниченный. Таким образом, можно констатировать, что сегодня мы имеем в значительной степени смутное представление даже о строении поверхности кристаллического фундамента территории. Отсутствие положительных результатов на начальной стадии исследований послужило основанием для вынесения «волевого» заключения (ибо не может территория быть признанной неперспективной или наоборот без выполнения полного комплекса ГРР) о невысоких перспективах нефтегазоносности территории Московской и Мезенской синеклиз. Обосновывают это заключение недостаточной зрелостью потенциальных нефтематеринских отложений и отсутствием ловушек углеводородов в осадочном разрезе, то есть недостаточными изолирующими свойствами потенциальных пород-покрышек в тех местах, где были выполнены хоть какие-то работы в рамках выбранной изначально Н.С. Шатским авлакогенной модели геологического строения региона. Из этого следует вывод, что вероятность обнаружения структурных ловушек углеводородов — весьма низкая. А для обнаружения ловушек углеводородов тектонического типа либо органогенных построек ордовикского возраста слишком мала плотность геофизических исследований при ничтожной плотности глубокого опорного бурения.

Изучение фактического материала данных глубокого бурения и переосмысливание имеющихся геофизических данных дало основание усомниться в объективности прогнозной геологической модели региона и, следовательно, во всех следующих из этой модели выводах: об отсутствии ловушек углеводородов в регионе и, соответственно, о низкой перспективе нефтегазоносности территории.

Территория приурочена к Русской плите, имеющей гранитогнейсовый фундамент архейского возраста, выходящий на поверхность на Балтийском и Украинском щитах. В осадочной толще выявлены региональные закономерности:

— на одном стратиграфическом горизонте в пределах значительных территорий в различных скважинах обнаружены «дайки» эффузивных пород преимущественно основного состава;

— отсутствие выклинивания нормального слоистого залегания пород в осадочном чехле при приближении к многочисленным так называемым сводам фундамента, выделенным по результатам сейсмических работ и поверхностному бурению (до встречи кристаллической породы, там, где отбирался керн, представленными эффузивными породами преимущественно основного состава);

— деление территории на две части, видимо, по Среднерусской зоне шовного разлома: на западную, в которой наблюдается полный разрез осадочной толщи, а «дайки» имеют вендский возраст, и на восточную, в которой размыт нижнепалеозойский этаж, а «дайки» и вскрытые поверхностным бурением эффузивы имеют нижнедевонский возраст.

Единственным общепланетарным явлением, с учетом выводов глобальной геотектоники, объясняющим вышеперечисленные особенности территории, является проявление траппового магматизма, вызванного байкальской и каледонской фазой тектогенеза. Из этого следует, что территория восточной части Русской плиты, покрытая осадочными отложениями, представляет собой единый осадочный бассейн, выполненный древними отложениями, получивший название Московский осадочный бассейн (МОБ), особенностью строения которого является присутствие в средней части разреза траппов вендского или раннедевонского возраста, распространенной на значительной части территории.

Трапповые покровы, «накрывая» обширные зоны, создают благоприятные условия как для генерирования углеводородов из органического вещества, которое присутствует, например, в редкинской свите венда, под воздействием повышенного за счет экранирования теплового потока, так и для их накопления и сохранения в различного типа локальных ловушках. При этом «излишние» углеводороды, продолжая миграцию, выходят в зоны, свободные от траппов (выглядящие в плане как вытянутые геологические тела — на этом, собственно, и базировалась авлакогенная гипотеза), где проявляются в виде различных проявлений нефтегазоносности или даже формируя небольшие местоскопления типа Даниловской залежи в Ярославской области, месторождений Ульяновской, Пензенской, Саратовской областей, Удмуртии, Татарии и Башкирии.

Таким образом, картирование трапповых полей в осадочной толще МОБ позволит определить нефтегазовый потенциал новой нефтегазоносной провинции.

Бюджет проекта составляет 15−20 млн руб. в ценах января 2018 года. Срок выполнения 90 дней.

Выполнение проекта позволит однозначно ответить на вопрос о природе многочисленных «сводов»: являются ли «своды» выступами фундамента или обусловлены присутствием траппов в средней части осадочной толщи.

* * *

Публикации на тему

1. Шиловский А.П. Магматизм в осадочной толще Московской синеклизы // Геология, геофизика и разработка нефтяных и газовых месторождений, № 4, 2002, с.37−39.

2. Шиловский А.П. Траппы на Восточно-Европейской платформе // Геология, геофизика и разработка нефтяных и газовых месторождений, № 8, 2009, с.11−13.

3. Barenbaum A.A., Shilovskya T.I., Shilovsky A.P. Trap rocks magmatism on East-European platform as result of the heating of astenosphere by galaxy comets // Vestnik Otdelenia nauk o Zemle RAN VOL. 1, NZ2003, doi:10.2205/2009NZ000003, 2009, 3 p.

4. Шиловский А.П., Шиловская Т.И. Неразведанные запасы углеводородов: Недра Московско-Мезенского осадочного бассейна // ISBN: 978−3-8473−9482−2, Palmarium Academic Publishing, Saarbrüken, Deutschland, 2012, 92 с.

5. Шиловский А.П. Резервы нефтегазодобывающей промышленности России// Нефтяное хозяйство, № 3, 2015, с.48−50.

* * *

Приложение №4. Письмо директору Федерального Государственного Казённого Учреждения «Росгеолэкспертиза» Гудкову С.В. от заместителя директора — главного геолога Полеванова В.П. Москва. 22 января 2018 г.

В соответствии с Вашим поручением от 18.01.2018 о предложениях по проекту Стратегии по развитию МСБ Российской Федерации до 2035 года (далее — Стратегия) считаю необходимым добавить в Стратегию следующее:

1. Главу по комплексному изучению и, главное, сохранению уникального озера Байкал — главного источника чистой питьевой воды не только в России, но и на планете Земля в целом. Вода в XXI веке станет главным ресурсом человечества.

2. В главе II Стратегии совершенно резонно постулируется:

«…в связи с высокой степенью изученности перспективных регионов России найдены они могут быть лишь с использованием принципиально новых методов прогнозирования и поисков, направленных на обнаружение месторождений нетрадиционных типов, скрытых и слабоконтрастных объектов».

В первую очередь это применимо к поискам нефти. Используемая для определения стратегии поисковых работ органогенная гипотеза доказала свою неспособность привести к принципиальным открытиям, поскольку ключевые её положения об образовании нефти за счёт диагенеза и катагенеза органических остатков в осадочных слоях так называемых нефтематеринских пород с последующей латеральной миграцией на десятки и сотни километров не имеют под собой ни теоретического, ни практического смысла. Не содержит теоретического обоснования и ключевой тезис органогенной гипотезы о наличии рифейской, девонской, юрской и т.д. нефти. Нефть не может сохраняться сотни миллионов лет. Необходимо пересмотреть стратегию поисков нефти, исходя из её неорганического происхождения. Это даст принципиально новые районы для поисков.

Кроме того, потребует изменений и главная «паническая» парадигма биогенной гипотезы о конечности ресурсов нефти. С учётом глубинного источника углеводородов нефть — возобновляемый ресурс. Возобновляемость нефти доказана учёными на уникальном Ромашкинском месторождении, на газовом месторождении Шебелинка, на месторождениях Грозненского района и во многих других местах. Исследованы даже количественные параметры возобновляемости. Для мелких и средних месторождений действует механизм «переформатирования» пластов. Через 10−12 лет после консервации скважин из-за обводнённости и малодебитности повторная отработка скважин показала возможность получения в среднем 20% дополнительной нефти за счёт переформатирования пластов. Конкретные примеры таких месторождений приведены в работах Дьячука И. А, Халимова Э.М. и многих других. На Рис 1. и в Табл. 1 приведены данные о повторной эксплуатации таких месторождений.

Табл. 1. Геолого-физические характеристики продуктивных пластов месторождений.

Параметры

Месторождение

Карлинское

Малышевское

Буруновское

Кисяпкуловское

Цветаевское

1941−1960

1951−1961

1949−1953

1935−1960

1947−1960

01.03.1993

01.01.1992

01.08.2003

01.01.1986

01.09.1997

112.321

99.005

18.461

386,070

9.349

0.205

0.226

0.242

0.077

0.373

63.2

51.9

59.1

36.8

87.9

240.287

165.18

40.2185

305.3312

77.899

64.597

40.612

4.882

305,349

-0.731

0.255

0.350

0.366

0.105

0.428

0.051

0.124

0.123

0.028

0.055

78.81

80.27

89.18

50.00

100.9

91.6

77.8

96.3

2.0

49.4

Некоторые законы восстановления нефти на крупных месторождениях даны в многочисленных работах Р.Х. Муслимова, А.А. Баренбаума, В.П. Гаврилова и многих других. На приведенном ниже Рис. 2 А.А. Баренбаума показано, что после 30−35 лет эксплуатации добыча из этих месторождений вступает в фазу «плато», которое в количественном выражении составляет примерно 20% от максимальной добычи. То есть темп восстановления нефти составляет примерно одну пятую от добычного пика.

С учётом ежегодного восстановления 20% нефти от максимально достигнутой нефтедобычи Муслимов предусмотрел 200-летнюю эксплуатацию Ромашкинского месторождения (Рис. 3).

К правильно поставленной задаче изучения сланцевой и тяжёлой нефти, где перспективы РФ громадны, на мой взгляд, в Стратегию следовало бы добавить изучение битумных проявлений с предполагаемыми ресурсами в миллиарды тонн, в первую очередь Татарских и Оленёкских (Рис. 4).

3. Несмотря на хорошее положение с запасами газа, необходимо включить в Стратегию раздел по составлению программы изучения газогидратов, хотя бы в российском секторе Арктики. Газогидраты — ещё одно доказательство неорганической природы углеводородов, могут быть лучшими экранами для концентрации обычного конвенциального природного газа. Этот факт установлен на первом в мире открытом и уже отработанном газогидратном Мессояхском месторождении в Красноярском крае.

4. Необходимо включить в Стратегию работ возобновление работ с учётом поисковых особенностей неорганической парадигмы нефтеобразования плохо опоискованной Московской и Мезенской синеклиз в Европейской России. Нет никаких противопоказаний к открытию здесь крупной нефтегазовой провинции, не уступающей по ресурсам Татарской.

5. Не совсем понятно исключение из Стратегии морских геологопоисковых работ. С учётом последних находок японских геологов чудовищных ресурсов редкоземельных металлов (Рис. 5), ресурсы океанов изучены крайне слабо и могут дать столь необходимые нашей промышленности месторождения редких земель иттриевой группы.