Москва, 23 ноября, 2016, 22:26 — ИА Регнум. У каждого есть свои представления о факторах опасности. Кто-то считает весьма опасным терроризм, однако потери от терроризма меньше, чем от ДТП в Москве. Другие считают важным фактором научно-технологическое отставание, однако технологии всегда можно купить, а там, где их нельзя купить, их можно украсть — на худой конец, элементарно создать. Многих беспокоит инфраструктурное отставание. Россия всегда страдала этим заболеванием, оно никуда не исчезло, но не исключено, что в новом шестом технологическом укладе роль инфраструктуры может измениться и снизиться. Однако есть единственное отставание, которое может оказаться действительно чрезвычайно опасным — это отставание концептуальное, отставание в картинах будущего. Такое заявление сделал президент Общественной организации работников науки и культуры «Энциклопедия» Сергей Переслегин на третьей Всероссийской научно-практической конференции «Консолидация общества: аналитика обеспечения развития России и ее национальной безопасности» в Общественной палате Российской Федерации.

Виктор Васнецов. Витязь на распутье. 1882

В то время как в США концепции развития и будущего общества постоянно сменяются — так, возникли идеи новой космической гонки, новых медиа, посткапиталистического развития, — всё, что может предложить Россия, заключается в идеях с минимальным шансом на воплощение, как правило, это сценарии, направленные в прошлое.

Это либо маргинальный сценарий с крайне малой вероятностью реализации, либо сценарий, направленный в прошлое — назад в СССР, назад в Российскую империю, вплоть до возврата в языческую Русь. «Никакой из сценариев, направленный в прошлое, быть реализован для развития России не может», — считает президент Общественной организации работников науки и культуры «Энциклопедия».

«Россия не соперничает с Западом на рынке будущего. Это делает наш конфликт малосодержательным. Ситуация может быть резко изменена, если мы изменим работу с наукой», — считает Переслегин.

По его мнению, в связи с этим давно назрела необходимость в серьёзной и системной реорганизации российской науки — чтобы интенсифицировать её, получать гораздо большие результаты и генерировать принципиально новые идеи, научную деятельность нужно разделить на несколько уровней обработки информации, и распределить её между искусственным интеллектом и, собственно, исследователями. «Для этого нам нужна оцифровка и автоматизация управления в науке», — заявил Переслегин.

«Необходимо снизить информационную нагрузку, которая идёт на все системы, чтобы они начали, наконец, пусть даже плохо, но как-то работать. При этом нельзя потерять важное: машина может работать с big data, но машина не умеет отличать важное от неважного», — подчеркнул он.

Таким образом, управление развитием науки выступает в качестве важного фактора обеспечения национальной безопасности, и преодоление «концептуального отставания» — в этом плане важнейшая задача. О том, в чём это отставание проявляется и чем оно вызвано, президент Общественной организации работников науки и культуры «Энциклопедия» рассказал корреспонденту ИА REGNUM.

ИА REGNUM: Вы рассказали о «концептуальном» отставании России от Запада. Могли бы вы пояснить, в чём оно проявляется, отражается ли оно на уровне конкретных сфер деятельности, может быть, отраслей народного хозяйства?

Концептуальное — это не вопрос отраслей народного хозяйства. Это вопрос того, за какое будущее данная страна или данная социальная группа «играет». Например, был великий потенциальный проект западной модели, демократии, марксизма. Он (марксизм) тоже был западный, но в России был очень сильно переосмыслен, и его можно называть своим.

В принципе, таких концептуальных подходов не очень много — за последние 300 лет, возможно, где-то 8−10. Россия на этом самом узком из всех рынков представлена — есть концепция ноосферы — Владимир Вернадский, Пьер Тейяр де Шарден, уже потом, в более позднее время, также Иван Ефремов, Стругацкие, Кара-Мурза, кстати. Но эта концепция создана 60 лет назад, ну или 50 — последняя её модель.

В Европе ситуация не лучше, потому что постмодерн не является концепцией. Скорее это попытка сказать, что тот кошмар, который случился, — якобы именно то, что мы хотели. Но мы видим очень сильное продвижение США. Если посмотрим за тот же период с 1950-х годов, когда мы создавали ноосферный коммунизм, они создавали концепцию «Основания» Айзека Азимова, потом у них была концепция виртуального мира, соответственно, киберпанк, затем появилась концепция сингулярности Вернора Винджа и Рэймонда Курцвейла… В этом плане можно сказать, что они сделали 4−5 концепций за то время, за которое мы сделали одну. И сейчас они делают концепцию медиамира.

Сейчас вся эта игра за выяснением, кто за кого будет работать, какую позицию займёт молодёжь — это вопрос того, кто будет управлять миром сериалов и компьютерных игр. А в этой области — заметьте, это уже переход концепции в совершенно что ни на есть прагматику и финансы — в этом мире мы в общем-то никто и нигде. Даже китайские и индийские сериалы, пусть ничего и не стоят, но их хотя бы много. Но у нас нет ни «масс» (массового продукта — прим. ИА REGNUM ) в этом вопросе, ни «вершин». Я позволю себе сказать, что за 30 лет после Советского Союза мы в России, возможно, сделали пять по-настоящему достойных внимания фильмов. Но пять фильмов за 30 лет — это не борьба на рынке концепций. И это я говорю лишь о старых концепциях.

ИА REGNUM: А как обстоят дела с новыми концепциями?

А новых концепций у нас нет. Мы говорим — нам не нравится западный капитализм. Отлично, но что тогда предлагаете? Мы говорим, у нас, в общем, тоже капитализм, но… И дальше идёт разговор — а что у нас другое в зоне «но»? Хорошо, у нас нет политкорректности, у нас похуже — или получше, с какой стороны смотреть — с феминизмом. Но в целом получается, что мы, имея жёсткий конфликт с Западом — военный, политический, экономический, — играем в то же будущее. И тогда они имеют полное право сказать — вы же хотите того же самого! Тогда вопрос — а что мы, собственно выясняем? С Союзом понятно — с ним было серьёзное противоречие. А вы-то кто такие?

И когда мы это понимаем — а мы это понимаем — мы начинаем трудолюбиво создавать концепции. Либо как было здорово в Советском Союзе, либо концепцию — ужас, кошмар, большевики разрушили великую империю, а вот раньше всё было отлично и здорово. Но ни то, ни другое нас никуда не ведёт. Я пытаюсь говорить именно об этом.

ИА REGNUM: Выделяете ли Вы какие-то причины, предпосылки, благодаря которым в одних странах концепции будущего развития возникают и развиваются гораздо активнее, в то время как в других наблюдается стагнация?

Я бы сказал, почти во всех странах стагнация. Здесь скорее вопрос, откуда взялся феномен Америки. Почему в ситуации, где у них и так всё хорошо, они дерутся и на этом фронте? Это принципиальный вопрос.

Америка находится в зоне двух жёстких противоречий. Есть одна очень большая разница между нами и американцами. Если про нас говорят всегда, что мы постоянно вставали с колен, то они (американцы) говорят, что никогда не вставали на колени — пусть у них и история 200 лет с небольшим, но тем не менее.

Попав в два жёстких противоречия — противоречие между интересами Америки как таковой и интересами мирового доминанта (интересами, которые предполагают поддержание роли доминирующей страны в мире — прим. ИА REGNUM ) и противоречие между (текущим) положением Америки и отсутствием для неё позитивного вектора развития, они поняли, что есть либо дорога вниз, либо надо искать другой ход — в этих условиях у них оказались силы на поисковую активность (имеется в виду неожиданное избрание Дональда Трампа президентом США — прим. ИА REGNUM ).

Плюс ещё у нас стандартная ситуация — если кто-нибудь что-нибудь новое придумал, то начинают выяснять, было ли это уже где-то на Западе, а если не было, то приходят к выводу, что это лженаука.

На этом фоне они (американцы) совершенно спокойно готовы ошибаться. Вся концепция форрестеровской мировой динамики (теория системной динамики Джея Форрестера — прим. ИА REGNUM ) была от начала до конца жёстко ошибочной. Ну и что? Она была озвучена и сыграла свою роль. На её основании потом появилась уже новая концепция. Второй момент — американцы не боятся показаться глупыми. Мы же очень боимся. И, наконец, третий — английский язык действительно гораздо удобнее для трансляции.

ИА REGNUM: Если резюмировать — что может сделать государство для того, чтобы помочь работе российского научного сообщества в этом направлении?

Я и предлагаю двигаться именно в этом направлении — резко уменьшить информационную нагрузку на большую часть науки, заменив её роботами (автоматизированными системами обработки информации, где это возможно — прим. ИА REGNUM ). Я, естественно, полагаю, что нужно огромное усилие прилагать на то, чтобы (выделить в научной работе) чисто человеческое.

Но главное — когда Союз был одним из первых в космосе, в астрофизике, в теоретической физике, он много где мог звучать. Естественно, мы начнём получать другие места в общем контексте той же мировой науки, мы будем по-другому звучать, будем лучше слушать — это важная часть. Наконец, нам элементарно нужно ещё научиться продвигать, что опять же Америка отлично умеет делать.

23 ноября 2016 года в Общественной палата РФ прошла научно-практическая конференция, посвященная вопросам консолидации общества в условиях нарастающих угроз развитию и национальной безопасности России. Мероприятие организовано в Общественной палате Российской Федерации по инициативе Ассоциации «Аналитика» и при участии Российской академии наук, Института экономических стратегий, АО «Системы управления».