Ослабленная поражениями в Маньчжурии и революцией 1905−1907 гг. Россия находилась в тяжелейшем положении. Внешнеполитические и военные неудачи угрожали самой природе самодержавного режима, для существования которого, по меткому замечанию, сделанному еще Н. М. Карамзиным, необходимо было «государственное могущество».

Министром иностранных дел России в апреле 1906 г. был назначен А. П. Извольский, который был убежденным сторонником французского союза и стремился обеспечить решение русских внешнеполитических задач на традиционном направлении — Проливах — за счет отказа от противостояния на других. Эта внешнеполитическая программа категорически исключала возможность участия страны в новой войне как минимум в ближайшее десятилетие. Новые реалии, сложившиеся после проигранной войны и революции, в немалой степени способствовали подобному развороту во внешней политике России.

Сразу же начались переговоры о разграничении сфер влияния с Японией на Дальнем Востоке и с Англией — в Центральной Азии. В результате 17(30) июля 1907 г. с Японией были заключены торговый договор, рыболовная конвенция сроком на 12 лет и соглашение по политическим вопросам. Маньчжурия делилась на северную (русскую) и южную (японскую) сферы влияния. В первую также входила и Внешняя Монголия (совр. МНР), а во вторую — Корея. Япония получала право промысловой деятельности на 2/3 акватории русских морей Дальнего Востока, включая Амурский лиман. Ограничения вводились лишь на охоту на морских бобров и котиков. Эта уступка была продиктована осознанием слабости своего положения в регионе, в том числе и военного.

18(31) августа 1907 г., через месяц после заключения договора с Японией, Извольский и британский посол в России А. Николсон подписали в Петербурге конвенцию об Иране, Афганистане и Тибете. Обе стороны договорились признать Афганистан и Тибет лежащими в сфере влияния Англии, гарантировать территориальную неприкосновенность Тибета, сноситься с далай-ламой только через китайское правительство. Россия обговорила права для своих подданных — паломников-буддистов. Англия обязалась не аннексировать часть афганской территории и не предпринимать в Афганистане действий, направленных против России. Главной частью договора было соглашение по разделу Персии, в которой русское влияние, политическое и финансовое, было весьма велико. Иран делился на три зоны — русскую (северную), английскую (южную), нейтральную, промежуточную между ними. Раздел имел скорее стратегическое, чем экономическое содержание, так, нефтяные запасы на юге Персии были разведаны только в 1912-м. Британская зона отсекала Россию от границы с Индией и выхода из Персидского залива, большая часть побережья которого — т. е. как раз наиболее богатые запасами нефти районы становились нейтральной зоной. Таким образом, давнее желание Лондона о буферной зоне вокруг «жемчужины в короне Британской империи» было реализовано.

После соглашения по разделу сфер влияния в Центральной Азии Англия становилась региональным партнером русско-французского союза. Договор 1907 г. с Россией укреплял движение Лондона в этом направлении. Вслед за этим соглашением Извольский сосредоточился на преодолении противоречий с Германией и Австро-Венгрией. В марте 1907 г. он согласовал позицию России в отношении повестки дня 2-й Гаагской конференции. В результате Берлин, Вена и Петербург вместе выступили против расширения ее программы за счет принятия британского предложения — включения пункта об ограничении вооружений. Кроме того, русская дипломатия активно сотрудничала с германской в разработке и принятии договора о нейтралитете и территориальной целостности нового европейского государства — вышедшей из унии со Швецией Норвегии.

В сентябре 1907 г. русский министр встретился в Вене с министром иностранных дел Дунайской монархии графом Алоизом Эренталем. «Мой русский коллега, — докладывал Эренталь императору Францу-Иосифу, — не хочет ничего, кроме решения проблемы Проливов в русском понимании.» 28 сентября 1907 г. последовало соглашение с Австро-Венгрией о продлении действия Мюрцштегских соглашений 1903 г. о реформах в Македонии до 1914 г. 16 (29) октября 1907 г. Извольскому удалось заручиться и принципиальным согласием Берлина на изменение статуса Аландских островов — отмену конвенции об их нейтрализации. Казалось бы, все шло хорошо. Но вскоре последовала активизация австрийской политики на Балканах.

Вену явно утомлял режим оккупации занятых в 1878 г. Боснии и Герцеговины. Контроль над ними должен был стать полным. По эдикту Франца-Иосифа, изданному в феврале 1880 г., две провинции должны были управляться исключительно на средства, полученные от налогов, собранных в них. Примерная их сумма поначалу равнялась 6,5 млн флоринов в год. С 1882 по 1903 год налоги в провинциях выросли в пять раз, но на их развитии это почти не сказалось. Вена была экономной. Теперь австрийцы предполагали проведение железных дорог через территорию Боснии и Герцеговины или Болгарии на Салоники, соединяя таким образом этот важнейший порт, новоприобретенные территории и новую балканскую страну с коммуникациями Дунайской монархии. Правда, строительство в горах предполагало колоссальные затраты. Ни один из австрийских проектов не мог конкурировать с линией через Сербию, окончательно выпавшей после переворота 1903 г. из австрийской сферы влияния. Железная дорога до Салоник через Боснию имела бы протяженность 1464 км., через Болгарию — 1600 км., а через Сербию (преимущественно по равнине) — 1304 км. В июле 1908 г. в Турции началась младотурецкая революция. 28 июля Абдул-Гамид принес присягу на верность конституции. На ноябрь 1908 г. в Османской империи были назначены выборы в парламент. Формально они должны были состояться и в оккупированных австрийцами провинциях. Эренталь счел, что время для «заморозки» Балкан завершилось. Извольский решил воспользоваться сложившейся ситуацией для договоренности с Австро-Венгрией. 19 июня 1908 г. The Times опубликовала меморандум Извольского, попавший в руки редакции, в котором говорилось о том, что Австро-Венгрии будет предложено право аннексии Боснии и Герцеговины в обмен на свободу плавания через Проливы для русских военных судов. 22 июня 1908 г. Извольский обратился к Вильгельму II с просьбой о поддержке его предложений, недвусмысленно намекая: «От того, поддержит ли Германия новый русский проект, будет зависеть, сможет ли восстановиться в той или иной форме старая группировка трех консервативных держав или же Россия будет вынуждена еще теснее связать себя с Англией». Для Петербурга одностороннее решение вопроса, как и оспаривание этого решения военным путем, исключались.

В августе 1907 г. Извольский и Эренталь обсудили программу возможных действий на встрече в Карлсбаде. Было ясно, что аннексия Боснии и Герцеговины — не за горами. 15−16 сентября 1908 г. в замке Бухлау (совр. Чехия) состоялась встреча русского и австрийского министров. Было достигнуто устное предварительное секретное соглашение. Оно предусматривало, что Австро-Венгрия не будет препятствовать изменению режима Проливов с предоставлением России права проводить свои военные корабли поодиночке, а Россия согласится на аннексию Боснии и Герцеговины. Вена обязывалась вывести войска из Ново-Базарского санджака, признать вместе с Петербургом провозглашение Болгарии независимым королевством (царством), передачу Крита Греции, допустить Сербию и Болгарию в Дунайскую комиссию. Однако план Извольского потерпел неудачу — Германия и Италия требовали компенсаций за изменение режима Проливов, Париж и Лондон не соглашались с этими предложениями.

7 октября 1908 г. Австро-Венгрия провозгласила аннексию провинций. 8 октября Франц-Иосиф принял депутатов венгерского парламента и в краткой речи высказал свое убеждение в необходимости повышения военной мощи Дунайской монархии, вслед за этим настала очередь министра иностранных дел, который заявил о том, что монархия имеет право вознаградить себя присоединением Боснии и Герцеговины, и обвинил Сербию в антиавстрийской агитации в провинциях. Намек был ясен, как, впрочем, очевидна была и направленность австрийской политики. Сербия сразу же резко негативно отреагировала на аннексию Боснии и Герцеговины. Уже 7 октября Белград ответил на нее нотой протеста. 8 октября нота протеста последовала из Константинополя. В Турции началась кампания по бойкоту австрийских товаров, однако в целом кризис обошел ее стороной.

Эренталь был уверен в успехе. «Я знаю Россию, как свой собственный карман, — заявил он в одном из интервью, — она безусловно не пойдет на войну». Русские финансы вплоть до 1909 г. находились в плачевном состоянии. Петербург надеялся на посредничество Берлина. 12(25) декабря 1908 г. состоялось выступление Извольского в Думе. В нем превалировал примирительный тон. Надежды Николая II и Извольского на достижение компромисса с помощью Германии вскоре были разрушены до основания. В Берлине не боялись опасности всеобщей войны — там в нее попросту не верили. Предупреждения Извольского о том, что славянофильские настроения могут заставить его правительство вмешаться в вопрос о Боснии и Герцеговине, вызвали лишь усмешку императора Вильгельма II. 28 января 1908 г. с письмом к Николаю обратился Франц-Иосиф. По его мнению, Сербия и Черногория угрожали Дунайской монархии самим фактом своего существования, и она готова была защищаться против их агрессии. Франц-Иосиф заложил почти на столетие основы политики Запада по отношению к сербскому народу. Выведя войска из Санджака, австрийцы договорились с Константинополем о строительстве железной дороги через него на Салоники. Потеряв контроль над Белградом, Вена любым путем стремилась сохранить контроль над коммуникациями с Салониками и, естественно, удержать status quo в Европейской Турции. 26 февраля 1909 г. было заключено австро-турецкое соглашение, по которому Константинополь признавал аннексию Боснии и Герцеговины, а Вена полностью отказывалась от каких-либо прав на Ново-Базарский санджак. Мусульманам Боснии гарантировалось свободное отправление культа, сохранялась и духовная власть султана как халифа. Австро-Венгрия обязалась заключить с Турцией торговый договор на основе европейского права, а не режима капитуляций, и, кроме того, оказать поддержку турецкому правительству, которое планировало созыв международной конференции, ожидая отмены капитуляций. На компенсацию турецкому правительству Вена выделяла 2,5 млн турецких фунтов. Вскоре после этого прекратился и бойкот австрийских товаров в Османской империи. Таким образом, правовые противоречия между формальным и реальным обладателями двух провинций были преодолены.

21 марта 1909 г. Берлин направил в Петербург ультимативный запрос о признании аннексии Боснии и Герцеговины. Россия вынуждена была согласиться. 29 марта правительство Австро-Венгрии заявило о подготовке частичной мобилизации. Оставшись без поддержки России, Сербия вынуждена была 31 марта 1909 г. признать аннексию. Так закончилась «дипломатическая Цусима», следствием которой было резкое ухудшение русско-германских отношений. По меткому выражению У. Черчилля, Эренталь, втянув в кризис Германию, использовал паровой молот, чтобы расколоть орех, и, что было гораздо хуже, он «втянул Россию в публичное унижение», которое никто не собирался прощать. Успех германских держав должен был быть компенсирован действиями славянских стран. Ответ последовал скоро.