В чём смысл рыбного хозяйства России?

В октябре 2015 года решениями президиума Государственного совета были определены направления развития рыбохозяйственного комплекса в Российской Федерации. Уже можно подвести итоги первой пятилетки рыбных реформ. В этой связи имеет смысл процитировать президента России В. В. Путина, который 19 октября 2015 года сказал, что «изменения должны привести к позитивным измеряемым результатам и ни в коем случае не допустить, конечно, разрушения уже достигнутого, не нанести административный удар по отечественному рыбному рынку». К сожалению, по прошествии пяти лет административного воздействия на российское рыбное хозяйство однозначного подтверждения указанного президентского тезиса нет.

В соответствии с Перечнем поручений по итогам заседания президиума Госсовета правительство в эти годы выборочно обеспечило внесение в законодательство соответствующих изменений по перераспределению квот добычи (вылова) водных биоресурсов между предприятиями. В то же самое время остались так и невыполненными пункты поручений, в частности, касающиеся ставок сборов за пользование объектами водных биоресурсов. А это, как отмечено в этих самых поручениях, в первую очередь имеет отношение к субъектам малого предпринимательства, градо‑ и посёлкообразующим российским рыбохозяйственным организациям, которые обеспечивают жизнедеятельность малых населенных пунктов на морском побережье в районах Дальнего Востока и Арктики. С другой стороны, правительство инициировало изменения законодательства и были проведены крабовые аукционы в инвестиционных целях, о которых на заседании президиума Госсовета речь не шла. Правительству было поручено провести анализ административных барьеров и представить предложения по оптимизации контрольно-надзорной деятельности — результата нет. Ничего не известно также о судьбе поручения ФАС России и ФНС России провести анализ формирования оптовой цены рыбной продукции, наценки посредников и розничной торговли, а также стоимости транспортно-логистических услуг.

В итоге, какими бы благими намерениями не была выслана дорога в светлое будущее, по результату после Госсовета из рыбного хозяйства было изъято почти 350 миллиардов рублей, больше годового финансового оборота отрасли — бесследно это не пройдет и негативно отразится на отрасли. Одновременно цены на рыбо — морепродукты на внутреннем рынке с 2015 года выросли в среднем в два раза. Пока мы наблюдаем то, о чем в 2015 году предупреждал В. В. Путин — «административный удар по отечественному рыбному рынку». Если называть вещи своими именами — это «шоковая терапия», и для отечественной рыбной отрасли, и для потребителей рыбной продукции, то есть, для всего населения России. И здесь необходимо понять, для чего это сделано, какова конечная цель.

Говорят, что в результате инвестиционного перераспределения квот между компаниями на отечественных верфях будет построено 43 рыбопромысловых судна и 35 краболовов. Авторы идеи утверждают, что через некоторое время российский рыбопромысловый флот существенно обновится и станет более эффективным. Однако на практике все выглядит несколько иначе. Данный проект не имеет отношения к эффективности рыбного хозяйства и рыбному рынку, тут другая постановка, она известна с 2010 года. С самого начала этой истории главной целью было: в определенный период, в том числе, и за счет рыбаков, обеспечить загрузку российских судостроительных предприятий и их смежников, а по ходу перераспределить морские биологические ресурсы между частными рыбохозяйственными организациями. Приманкой для крупного бизнеса являлись дополнительные квоты («квоты под киль»), изымаемые у средних и малых предприятий. Для этого были придуманы соответствующие типы инвестиционных объектов (большие и дорогие суда-фабрики). Когда все начиналось крупным рыбопромышленникам процесс не казался очень дорогим, а теперь, после того, как десятки недостроенных бортов «зависли» в цехах судостроительных заводов, а цены от исполнителей этого самого строительства ожили и стали кусаться, — рыбаки-заказчики теперь так не думают. Тем более, что сроки окончания инвестиционных договоров с Росрыболовством уже маячат на горизонте. Получается «капкан» за собственные деньги. Как недавно сказал один уважаемый предприниматель, «я был сторонником этой идеи, но если бы знал, к чему это приведет, то никогда бы не влез в эту авантюру».

Дело все в том, что существует экономическая реальность — ограниченный срок действия различных типов договоров на добычу (вылов) водных биоресурсов, лимит общего ежегодного допустимого объема добычи (вылова) этих водных биоресурсов (фактически объем продаж) и возникшие в связи с «реформами» у добровольных участников эксперимента внушительные долги банкам. Да еще и рыболовные суда на верфях делают без особого энтузиазма, с нарушением графиков строительства, а значит, запланированные продажи рыбной продукции и доходы отодвигаются на несколько лет.

Для малых и средних рыболовных компаний, кто не смог по финансовым возможностям участвовать в строительстве больших судов, результат реформнеизбежно приведет к потере объемов квот и, собственно говоря, объемов продаж, финансовая ситуация этих организаций ухудшится. В добавок ко всему этому пока не утихают разговоры об общем аукционном принципе допуска лиц к морскому рыболовству после 2033 года. Такая перепродажа рыбной отрасли не вызывает экономического оптимизма у хозяйствующих субъектов.

Существует тезис о том, что наши рыбопромышленники получают квоты бесплатно по историческому принципу и реализуют за рубеж не переработанную мороженную рыбу. А где-то в Азии из нее делают филе, а потом продают дороже — решения президиума Госсовета в 2015 году как раз и направлены на создание рабочих мест и глубокую переработку рыбы в нашей стране, в том числе и на новых береговых рыбоперерабатывающих предприятиях. Как бы это не звучало парадоксально, но этот тезис не очевиден. Для предпринимателя важен финансовый результат, а для государственной казны — устойчивые налоговые и социальные отчисления от бизнеса. Перекрутка в филе половины общероссийского вылова рыбы (минтай и треска) в целом по отрасли не дает принципиального роста выручки ни бизнесу, ни государству. Это подтверждается многолетней таможенной статистикой в части, касающейся средних цен на соответствующие товары. Объемы продаж российской рыбной продукции будут значительно меньше, а рыбных отходов гораздо больше. Проект «рыбная мука» имеет очевидные слабые стороны, он базируется на прошлом. Резкий рост предложения российского рыбного филе на внешних рынках снизит цену на этот вид продукции, подвинув ее на другой уровень. А на внутреннем рынке платежеспособный спрос на дорогое рыбное филе существенно ограничен. В конкуренции затрат производства и государственных уровней налогообложения мы уступаем Азии, и это совершенно нормально, мы же не хотим жить, как в Азии.

На самом деле не следовало бы чиновникам лезть в производственные и коммерческие процессы хозяйствующих субъектов, главное для государства установить бизнесу разумные налоги и иные отчисления, ну и, конечно, гарантировать долгосрочные договорные отношения с природопользователями.

В целом отечественная рыбная отрасль в среднесрочной перспективе не станет более эффективной от результатов подобных реформ законодательства в сфере рыболовства, скорее наоборот. Соответственно ничего хорошего не ожидает и внутренний рыбный рынок.

Несмотря ни на что, идеи «реформирования» рыбного хозяйства продолжают прокладывать себе дорогу уже в новое правительство Российской Федерации. В настоящее время рыбная отрасль обсуждает очередное письмо от принадлежащей Глебу Франку «Русской рыбопромышленной компании» к председателю правительства России М. В. Мишустину. Если вспомнить, что явилось поводом проведения заседания президиума Государственного совета по вопросам развития рыбной отрасли в октябре 2015 года, а также изменений законодательства под крабовые аукционы в 2019 году, то относится к самому факту появления подобного рода писем от указанной коммерческой структуры надо серьезно. Однако, если согласиться с тем, что последнее письмо есть продолжение линии Госсовета, то возникает резонный вопрос о том, что первично — письмо или линия? Кто на самом деле устанавливает эту государственную линию? Не хочется верить в то, что в российском государстве это делает какой-то один частный предприниматель. Тогда возникает справедливый вопрос — для чего нужны различные общественные советы и иные формы диалога бизнеса и власти, может уже достаточно одного бизнесмена, который определит, какие решения необходимо принимать государству.

Сегодня в 2020 году анализируя промежуточный итог реализации решений президиума Государственного совета 19 октября 2015 года по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса в Российской Федерации можно сказать следующее. Давайте смотреть правде в глаза — пока в рыбной отрасли «очень хорошо на всё население страны» не распространилось. Увы, по доступности рыбной продукции для жителей России ситуация за пять лет стала хуже. По данным таможенной статистики, официальным показателям ежегодного производства рыбной продукции и численности населения России среднедушевое потребление рыбы и морепродуктов свалилось ниже 13 кг на человека в год (в товарном весе), при официально рекомендованной государством норме в 22 кг (в товарном весе). А ведь величина потребления продуктов питания — главный показатель работы пищевой промышленности. Причина лежит в организации системы управления рыбной отраслью России. В структуре правительства ликвидирован главный функциональный стержень отраслевого ведомства — нормативно-правовое регулирование, «рыбу» засунули в громадный агропром (Минсельхоз). По факту в настоящее время самые разнообразные сухопутные министерства, службы и прочие департаменты решают, как быть с рыбной отраслью, делают это исходя из своих ведомственных и внутриструктурных интересов — запутались основательно в определении целей и стратегий рыбной отрасли, толи она для еды, то ли для чего: для экспорта, для внутреннего рынка, для «особенных» частных компаний, для банков или все-таки для судостроителей в первую очередь. Непонятно, в чем теперь смысл рыбного хозяйства?

Валентин Балашов — председатель правления Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна.