Теряя моногорода, власть потеряет власть. Кто займет ее место?

Количество моногородов в России, финансируемых государством, может сократиться почти вдвое: с 321 до 170. Такую вероятность не исключают эксперты. И связана она может быть с принятием Минэкономразвития России новой программы развития моногородов. Не последнюю роль в сокращении финансирования государством городов, оставшихся не у дел после закрытия монопрофильных градообразующих предприятий, сыграл Алексей Кудрин. Возглавляемое им ведомство — Счетная палата — сочла траты на их диверсификацию неразумными и неэффективными. Потому программа «Комплексное развитие моногородов», рассчитанная на реализацию с 2016 по 2025 год, при выполнении которой уже на их поддержку было затрачено порядка 18 млрд рублей, завершилась досрочно, прекратив свое действие с 1 января этого года.

Интересно, что при оценке эффективности реализации программы Счетная палата выявила то, что упорно отрицают отдельные чиновники, — сокращение предпринимательской активности — на 27% по числу юридических лиц. Происходит и снижение числа трудоспособного населения.

Думаю, здесь умалчивается также причина оттока трудоспособных граждан в более крупные города, где есть работа. Не погорячилась ли Счетная палата, делая выводы на основе программы двухлетнего действия, не потому ли, что диверсификация экономики этих городов не успела состояться и происходит сокращение числа трудоспособных граждан?

Президент НИУ ВШЭ Санкт-Петербург Александр Ходачек заявил ИА REGNUM о том, что моногородам может помочь либо появление новых предприятий, либо создание зон опережающего развития. Между тем, напомним, что ранее Счетная палата также забраковала деятельность подобных зон опережающего развития — там тоже, по мнению Кудрина, деньги используются неэффективно.

Какие меры могли бы оказаться эффективными для моногородов и какими результатами, возможно, мог бы удовлетвориться Алексей Кудрин? Достаточно заглянуть в не такое уж далекое прошлое подобных населенных пунктов — перенестись лет на 30 назад.

Экономику моногородов определяли крупные предприятия. После перестройки эти предприятия перешли в частные руки. Бизнесмены, в руках которых был весомый аргумент для манипулирования местной властью, так как жизнь города по большому счету зависела от них, превратились, как их называл народ и федеральная власть, в местных царьков. Царьки не только строили политику целых городков, но и лезли в большую политику — становились депутатами, лоббирующими интересы своего бизнеса. Не будем говорить, что всегда, а скажем — иногда — они избегали социальной ответственности — не платили или задерживали выплаты зарплаты, не готовы были ликвидировать экологические последствия деятельности их предприятий. В итоге нарастало социальное напряжение, достаточно вспомнить различные митинги и голодовки, устраиваемые работниками, например, угольной сферы, экологические проблемы — замусоренные в больших масштабах территории, несоблюдение или невыполнение технологически необходимых процедур при завершении разработки тех же шахт или безопасной утилизации химически опасных отходов, которые тяжким бременем ложились на госбюджет.

Высосав все соки из предприятий, так называемая местная элита пыталась продолжать оказывать влияние на местную власть. Происходило это до тех пор, пока не вмешалась федеральная власть, попытавшаяся выстроить вертикаль. Но бюджетная и фискальная политика Минфина, денежно-кредитная политика ЦБ, промахи Минэкономразвития в решении вопросов по росту экономики страны и доходов населения свели на нет эти усилия. В региональных бюджетах остается не так много заработанных ими денег для самостоятельного решения проблем своих моногородов. Теперь же и Счетная палата добивается прекращения финансирования моногородов. И вот сейчас мы оказались в той же точке проблемы, из которой пытались выбраться очень много лет подряд.

Моногорода и их проблемы существуют не только в России, они есть и в других странах. В различных информационных источниках можно найти данные о совершенно опустевших городках, куда завлечь новых жильцов местные власти пытаются даже путем финансирования их жизнедеятельности. Подобные опустошения зарубежных поселений и есть результат той порочной политики, осуществляемой международными организациями, следовать которой по их планам обязана и Россия.

Но расслаблять свою бдительность мыслями о том, что мы не одиноки и где-то там есть похожие проблемы, не стоит. «Ведомости» сообщили в одном из своих проектов о том, что голландская по происхождению компания, работающая в сфере сельского хозяйства, кстати, свои проекты она реализует и в России, в частности в Калуге, за свой счет проведет реновацию американского города Пелла с населением 10 тысяч человек, расположенного в штате Айова. Компания переводит туда свою штаб-квартиру и вызвалась полностью обновить инфраструктуру городского хозяйства. Общая стоимость проекта — $16 млн, доля софинансирования со стороны округа Марион составит $1,5 млн. Главной задачей компании является обновление структуры ЖКХ и дорожной сети, а также создание в Пелле системы общественного транспорта, как того требовали от компании власти штата, поскольку у поселения не было на это средств. Как сообщает издание, сама штаб-квартира компании расположится в чистом поле за пределами города, чтобы не мешать жителям городка, туда же, в чистое поле, будут подведены все коммуникации.

В этой истории хочется выделить пару моментов. Один из них — почему правительство России, подразумевая в своей политике повышение мобильности граждан страны, не готово повысить свою мобильность, почему бы чиновникам не покинуть свои комфортабельные офисы, перенеся их в моногорода? В частности, почему бы офису Счетной палаты не переехать в ближайший моногород, чтобы иметь возможность лучше контролировать эффективность расходования госсредств на их диверсификацию?

Второй момент, если мы уж встали на капиталистические рельсы и добиваемся роста инвестиций, то почему на корню губятся российские инвестпроекты и пестуются западные и почему власть не может выработать четких требований? Заметим, в США не всех инвесторов к себе пускают и не все инвестиции принимают. Ну, а третий, пожалуй, самый главный — не ответив на выше поставленные вопросы, политическая власть, допуская частных иностранных инвесторов по благоволящим только им правилам, может потерять контроль над страной, ведь управлять ею станут с помощью экономических инструментов глобальные международные корпорации — не к этому ли ведет Кудрин? Разве не эти планы преследуют МВФ и Всемирный Банк??? Не потому ли все, что делается государством, то есть политической властью, причем не за личные финансы Кудрина, а за наш счет, счет налогоплательщиков, расценивается как неэффективная трата денег? А что же тогда эффективно — софинансирование нашими деньгами частных проектов??? А устранять последствия, с которыми мы столкнулись в моногородах после частного бизнеса и можем столкнуться и впредь, будет опять государство и опять за наш счет???