Опасный мираж Saudi Vision 2030 для Эр-Рияда

Госсекретарь США обсудил с министром иностранных дел Саудовской Аравии ситуацию в Йемене. О чём речь шла конкретно — официальные лица выражаются весьма обтекаемо. Майк Помпео с Аделем аль-Джубейром обменялись мнениями по широкому кругу вопросов, включающих Сирию, Иран, Ливан, Ливию, Афганистан и Йемен.

Однако, если судить по как бы случайно совпавшему согласию королевства прекратить боевые действия и способствовать достижению мирного соглашения между правительством соседней страны и хуситскими повстанцами на переговорах в Иордании, можно с уверенностью сказать, что главной темой встречи явилось прекращение войны. Отказ Эр-Рияда, единственной фундаментальной основы антихуситской коалиции, от продолжения боевых действий фактически означает скорый официальный окончательный распад созданной американцами коалиции.

Вторым косвенным подтверждением предположения служит отставка бывшего генерала Корпуса морской пехоты Энтони Зинни, до недавнего времени отвечавшего за создание из ближневосточных государств «арабского НАТО».

Всё вместе означает, что самая богатая монархия Ближнего Востока не вынесла бремени финансовых расходов. Это выдвигает на первый план вопрос возможных перспектив развития событий. В отличие от многих других стран, королевство является не просто одним из ведущих поставщиков энергоносителей на мировой рынок, оно оказалось теснейшим образом связано с итогами глобалистской экономической революции. В определенном смысле нынешние саудиты повторяют путь французских рантье конца XIX — начала ХХ века. Только тогда история глобализма еще только начиналась, а сегодня она находится на своем закате.

У Эр-Рияда существует план, обещающий возможность проведения коренной модернизации национальной экономики, гарантирующий сохранение лидирующих позиций на мировой арене. Что из него выйдет — становится вопросом, определяющим не только судьбу самой Саудовской Аравии, но и способным кардинальным образом повлиять на политические события на всем Ближнем Востоке.

Называется он Saudi Vision 2030 и был официально презентован в апреле 2016 года. Считается, что идея проекта принадлежит нынешнему кронпринцу королевства Мохаммеду Бен Салману Аль Сауду. По замыслу авторов, через полтора десятка лет Саудовская Аравия намеревалась получить решительно диверсифицированную экономику, мало зависящую от нефтяных доходов, с абсолютным доминированием несырьевых, в том числе промышленных секторов экономики.

Добиться желаемого предполагалось путем взаимосвязанного решения нескольких базовых задач. Во-первых, кардинально расширить частный бизнес, доведя его долю в ВВП с 37 до 67%. Во-вторых, сократить вклад нефтяных доходов до трети от совокупных поступлений государства, при этом объем самой нефтегазовой выручки поднять в полтора раза.

В-третьих, создать конкурентоспособный и экспортно эффективный промышленный кластер. В том числе — способный производить «дома» по меньшей мере половину используемых страной систем вооружений (сегодня доля составляет всего 2%). В-четвертых, построить в стране (прежде всего на побережье) пять супермегасовременных городов на два миллиона жителей каждый, где все обеспечивающие функции станут выполняться компьютерами, автоматическими системами и роботами под управлением искусственного интеллекта.

В-пятых, создать инновационный кластер производства передовых медицинских препаратов. В-шестых, стать центром ближневосточного туризма. Причем в двух видах. Туризм исламский, связанный с осуществлением хаджа и посещением священных для мусульман городов Мекки и Медины, должен расшириться с нынешних 2,5−3 млн паломников в год до по меньшей мере 10 млн.

Кроме того, планировалось создать особую туристическую зону со значительными послаблениями норм шариата для иностранных туристов, в том числе с разрешением употребления алкоголя. По расчетам это должно было привлечь в страну еще до 5 млн богатых и сверхбогатых туристов в год. Ну, и прочее по мелочи, вроде расширения возможностей саудовских инвестиционных фондов, повышения уровня образования и даже предоставления дополнительных прав женщинам, в том числе права работать.

Теоретически, уже к концу 2020 года королевство намеревалось «слезть с нефтяной иглы», сократить безработицу с 11,6 до 7% и создать не менее 2 млн новых рабочих мест, с перспективой к 2030 году валовый внутренний продукт по меньшей мере удвоить, доведя долю ненефтяного экспорта до 64%. До контрольного срока остается еще более десятка лет, но слишком многое указывает, что результат получится, скорее всего, полностью противоположным. По крайней мере, программа «Национальный поворот 2020», являющаяся своего рода первым ключевым этапом «большого плана», явно критично буксует.

На данный момент вообще ничего не слышно о каких-либо подвижках в развертывании на территории Королевства Саудовская Аравия производств корпораций Boeing и Lockheed Martin, анонсированных в качестве ключевых элементов будущего кластера высоких технологий. Аналогичным образом обстоят дела с заводами Intel, Apple и AMD. Принц Салман посещал штаб-квартиру Facebook, а также встречался с создателем Twitter, но, кроме общих выражений о сближении позиций и улучшения взаимопонимания, итоговые пресс-релизы не содержали больше ничего.

Судя по активности, проявляемой руководством страны в привлечении к внутренним проектам иностранных компаний (кстати, включая российские), в базовых поведенческих принципах саудиты остаются верны своим старым традициям. Реализовывать всё заявленное великолепие предполагается, как и всегда, чужими руками. 85% рабочих мест в стране занято специально ввозимой иностранной рабочей силой, тогда как граждане Саудовской Аравии достойной для себя считают лишь службу в армии, среднее и высшее руководящее звено в частных компаниях, а также госслужбу.

В результате сложился заметный перекос, когда 5/6 из, на первый взгляд, не очень высокой (11,6%) безработицы в стране приходится преимущественно на молодежь, у которой безработица достигает четверти. Все создаваемые госпрограммами рабочие места, как правило, связаны с низкоквалифицированным трудом, традиционно неприемлемым для саудовцев.

Иными словами, апеллируя к Saudi Vision 2030, правящая верхушка Королевства на самом деле подспудно пытается свое будущее просто купить. Буквально. За деньги. И это создает тупик, чреватый распадом государства в перспективе ближайшей четверти века. По той простой причине, что у саудитов банально заканчиваются деньги.

Сначала слишком дорогим оказалось вторжение в Йемен. По данным Гарвардского университета, Эр-Рияд на него расходовал в среднем по 200 млн долларов в день. С апреля по декабрь 2015 года общая сумма затрат, по свидетельству журнала «Форбс», составила 725 млрд, а к лету 2017 года планка поднялась уже к 1,5 трлн долларов. Это при том, что дефицит бюджета КСА в 2015 году оценивался в 98 млрд, и со следующего года для финансирования бюджета стране пришлось прибегнуть к внешним займам.

Потом случилось «большое падение нефти». Существует несколько достаточно обоснованных мнений по поводу авторов и исполнителей процесса, но сейчас важно другое: в конечном итоге снижение котировок более чем в три раза очень больно ударило по доходам королевства. Если в 2011 году король Абдалла бен Абдель Азиз сумел погасить рост внутреннего возмущения общества выделением более 121 млрд риалов на пособия бедным и безработным, то принц Салман сейчас вынужден действовать наоборот — через сокращение численности чиновников, снижение их зарплат, урезание бонусов и повышение внутренних цен на топливо (бензин подорожал в 1,8 раза), электричество и воду.

С новыми городами тоже как-то не задалось. Из пяти изначально заявленных на сегодняшний день в медийном пространстве пока еще поминается только один — NEOM — площадью в 26,5 тыс. кв. километров совокупной проектной сметой в 500 млрд долларов на северо-западном побережье Красного моря в заливе Акаба. Руководит проектом бывший глава Siemens AG Клаус Кляйнфельд, кстати, член руководящего комитета Бильдербергского клуба. Одно время он также возглавлял работу Американо-российского делового совета и входил в состав участников консультационного совета при премьер-министре КНР.

Помимо собственно города, кластер будет иметь собственное энергоснабжение от крупнейшей в мире солнечной электростанции и обеспечиваться пресной водой от опреснительных установок (возможно, АЭС, построенных при российском участии), а также высокотехнологическую зону по производству роботов, как для нужд самого города, так и на экспорт.

Первый этап строительных работ обещается закончить к 2025 году, то есть время еще как бы есть, однако хочется отметить, при безусловной красоте и авангардности заявленной цели, но пока на месте строительства по-прежнему гуляет ветер между вековыми барханами. Более того, еще в далеком 2006 году саудиты анонсировали очень похожий финансовый и деловой центр имени короля Абдаллы, куда меньшей стоимости — всего 10 млрд, — который тоже в конечном итоге забросили еще на этапе разговоров. Хотя тогда возможностей и денег у страны было не в пример больше нынешнего.

Таким образом, из всех заявленных мечтаний у Саудовской Аравии остается единственный потенциальный источник будущего благосостояния — инвестиционные фонды, накопившие прилично денег во времена нефтяного благополучия. И это — всё, чем сегодня располагает королевство. Причем решимость, с которой принц Салман выколачивал деньги «в фонд Saudi Vision 2030» во время большой зачистки среди остальных принцев (было арестовано и, если так можно выразиться, «раскулачено» более семнадцати членов королевской семьи), говорит о том, что денег в фондах на самом деле не так уж и много.

Тем более что главный источник потенциального финансирования — IPO Saudi Aramco — в конечном итоге так и не состоялось. Как говорят в деловых кругах, приглашенные для подготовки первичного размещения влиятельные международные аудиторы оценили актив примерно в три раза ниже минимальной цены, обозначенной Королевством.

В конечном итоге Саудовская Аравия остается пусть пока еще не бедным, но все-таки самым обыкновенным рантье. К тому же — с деньгами, вложенными в слабо управляемые и нередко даже слабо подконтрольные активы.

Например, шантажом «разрешить гражданам Америки подавать иски против Саудовской Аравии за «теракт 11 сентября 2001 года» Трамп уже выбил из саудитов больше 120 млрд долларов на закупки совершенно им не нужного американского оружия только за последние полтора года и не намерен останавливаться на достигнутом.

Одним из итогов визита Помпео в Эр-Рияд стало заявление о том, что королевство профинансирует восстановление экономики и инфраструктуры разрушенной войной Сирии. Только делать это должны будут саудовские фонды из США, то есть инвестиционный доход пойдет сначала в Америку и только потом, что останется — саудитам.

Впрочем, главный риск заключается в другом. Эпоха глобализма заканчивается. Даже делавший на него ставку Китай вынужден задумываться над серьезным пересмотром планов. А уж выстраивающая собственный замкнутый кластер Америка всех своих иностранных инвесторов вообще откровенно грабит. Разве что беглые российские олигархи в очереди на раскулачивание оказались перед саудитами.

Стало быть, в предстоящее десятилетие объем рентных поступлений неизбежно будет падать, и это поставит последнюю крупнейшую абсолютную монархию планеты перед сложной перспективой глубокого внутреннего кризиса. В сущности, они там могут у себя строить сколько угодно «самых высоких в мире небоскребов», но единственной основой, удерживающей местные кланы в составе единого государства саудитов, была и остается нефть. Пока она там еще есть, Саудовская Аравия существует. Ее исчерпание станет концом всего саудовского королевства.

Хотя случится это, конечно, еще не завтра. Пока скважины нефть давать продолжают. Другой вопрос, как долго всё это продлится. Достоверность саудовских официальных цифр по имеющимся запасам становится всё более сомнительной. Но суть в другом. Как известно, политика всегда является концентрированным выражением экономики и прямо зависит от размеров доступных финансовых ресурсов. Величина былого влияния Саудовской Аравии на Ближнем Востоке в конце девяностых — начале нулевых годов опиралась на обширные запасы капитала, обеспеченного нефтью. Сейчас их денежное озеро явно существенно пересыхает, что неизбежно ведет к кардинальным переменам в общем балансе сил в регионе.

Дело даже может обернуться войной, так как собственное ослабление Саудовской Аравии и неоднозначное положение Турции ведет к существенному возвышению Ирана. А любое значительное политическое усиление одной из сторон там всегда традиционно оборачивалось попыткой обмена политического веса на контроль над соседними территориями, что не обходилось без применения оружия. А тут еще нерешенная проблема Израиля на горизонте маячит.