Крабовые аукционы. Правительство Медведева против «исторического принципа»

Впервые нестандартную «мягкую» акцию протеста провели рыбаки Северного бассейна посредством гудков своих судов в море и в порту против намерений правительства Российской Федерации при поддержке Минсельхоза и Росрыболоства возродить аукционные торги квотами на вылов краба.

Дело в том, что уже более полугода правительство Д. А. Медведева продолжает «кошмарить» рыбацкое сообщество крабовыми аукционами. Ведется это с тем, чтобы создать прецедент по разрушению «исторического принципа», который закреплен законодательно и который поддерживается рыбаками. Да и президент Российской Федерации В. В. Путин не раз подчеркивал в своих выступлениях, что «исторический принцип» себя оправдал и его нельзя разрушать.

Между тем крабовый промысел, например в Баренцевом море, действительно требует вдумчивого государственного подхода, включая научный мониторинг, регулирование его промысла и формирования ценового механизма. А вот на это у медведевских подчиненных — «впереди смотрящих за рыбно-крабовыми делами», предложений не просматривается.

Баренцево море — рыбное море

Исторически Баренцево море формировалось природой как вотчина трески, пикши, камбалы, зубаток, сельди, мойвы, палтуса и других видов. Словом, это рыбное море, запасы которого веками использовались прибрежным населением России и Норвегии не только для собственного прокорма, но и для торговли, прежде всего, на европейском рынке. Набеги на рыбные ресурсы постоянно вели и живущие на берегах других морей рыбаки, и прежде всего Великобритании, которые в предвоенные годы по существу вели хищнический лов камбалы вблизи российских берегов на Канинской банке. В послевоенные годы рыбный баренцевоморский промысел привлек сюда еще и рыбаков Испании, Португалии, Германии, Исландии, Дании и других государств. Нависла угроза опустошения этими флотами Баренцева моря от рыбы. С тем, чтобы предотвратить такой негативный ход событий, два прибрежных баренцевоморских государства, Советский Союз и Норвегия, в условиях холодной войны объединили свои усилия и создали на научной основе лучшую в мире совместную систему управления рыбными запасами. В нее входит, прежде всего, признание двумя сторонами, что рыбные запасы — это единый экологический комплекс этого моря. К тому же они являются общими запасами для двух соседних баренцевоморских государств, и именно они несут ответственность за их состояние и оптимальное использование. В этой связи, наряду с другими элементами, был установлен и действует еще и контроль над рыболовством и справедливое, на основе «исторического принципа», наделение ежегодно национальными квотами на вылов того или иного запаса рыбаков как России и Норвегии, так и третьих стран. Это позволило предотвратить разрушение рыбных ресурсов и даже дать им возможность восстановиться. Эстафету такого подхода Советского Союза приняла и новая рыночная Россия. Правда, в первые лихие ельцинские годы, когда российские власти применили необдуманно аукционные торги «квотами на вылов рыбы в воде», и в Баренцевом море начал расцветать браконьерский лов со стороны «новых русских рыбаков». Это насторожило норвежцев, и они призвали российские власти принять соответствующие меры и строго следовать договоренностям, достигнутым в годы холодной войны. Одновременно в своей 200-мильной зоне контрольные норвежские органы жестко пресекали действия российских браконьеров. Все это была вынуждена учесть уже путинская администрация и вернуться на поле тех договоренностей, которые были ранее достигнуты и которые позволили пресечь браконьерство и пойти на отмену не оправдавших себя аукционных торгов «квотами на вылов рыбы в воде». С трудом все же порядок на промысле был наведен. Российско-норвежское сотрудничество было продолжено в позитивном направлении, что способствовало восстановлению рыбных запасов Баренцева моря. Рыболовство приобрело устойчивых характер.

Годовой вылов баренцевоморской дикой, следовательно, самой ценной биологически чистой рыбы составляет всеми странами в урожайные годы (они характерны не только для сельского хозяйства, но и рыбного) 4,3−4,6 млн т, а в неурожайные — 1,3−1,4 млн т. В последние годы благодаря тесному российско-норвежскому сотрудничеству ученых, представителей рыбных ведомств и рыбаков по рациональному использованию рыбных запасов по единым согласованным правилам рыболовства ежегодный вылов стабилизировался на отметке 2,3−2,6 млн т. Стоимость такого объема рыбы первого предъявления составляет около 144−168 млрд рублей. Казалось, так будет и далее. Словом, наступал вроде золотой рыбный баренцевоморский период.

Однако и здесь медведевское правительство сумело внести свою ложку дёгтя в баренцевоморскую рыбную бочку меда. Оно стала систематически урезать финансирование российских морских исследований по мониторингу рыбных запасов в Баренцевом море, доведя их с 1,2 млрд рублей до 600 млн рублей в год, что почти в 10 раз ниже финансирования таких же исследований, чем у норвежских партнеров. К тому же наш научно-исследовательский флот состоит из судов еще советского периода. Он значительно устарел и в последние двадцать лет вообще не обновляется. Эти суда отстали от норвежского научно-исследовательского флота на три порядка. Словом, и здесь формула:"Денег нет, но вы держитесь» процветает во всей красе. Такой подход со стороны правительства приведет к тому, что при расчете возможного годового вылова российские научные данные учитываться не будут со всеми вытекающими отсюда последствиями для расчета национальной квоты.

А ведь надо-то всего принять решение о строительстве современных 2−3 научно исследовательских судов для рыбохозяйственных целей в арктических условиях. Такое предложение рыбаков-северян поддержал и Научно-экспертный совет Морской коллегии при правительстве Российской Федерации.

Обращение по этому вопросу в президентскую и правительственную администрации рыбацкой и научной общественности остаются без ответа.

Крабовое наступление на Баренцево море

Наряду с вышеупомянутыми положительными и отрицательными рыбными проблемами прибавились и новые проблемы, вызванные «наступлением» крабов в Баренцевом море. Причем этот процесс, с одной стороны, связан с «мичуринским» опытом по вселению отечественными учеными камчатского краба, а с другой стороны, сама природа подкинула в это море еще и другого вселенца — краба-стригуна опилио, или, как его еще называют, «снежного краба». Читатель скажет: «Ну и что? Радоваться надо, новые объекты для промысла и пополнения внутреннего рынка!» Так-то оно вроде и так. Однако оба вселенца ранее никогда не обитали в Баренцевом море. Следовательно, не ясно, какое влияние они окажут на всю экосистему Баренцева моря и прежде всего на рыбные запасы и рыбный промысел. Камчатский краб, который был вселен в Баренцево море еще в 60-х годах прошлого века, активно освоил не только южную часть российского континентального шельфа, но и подался на запад — на норвежский континентальный шельф. Последнее вызвало вначале отрицательное отношение к этому со стороны норвежских рыбаков, так как краб съедал наживку с ярусов, запутывался в сетях, которыми ловили треску и пикшу. Норвежцы даже пытались предъявить нам (автор в то время участвовал в переговорах с норвежцами по данному вопросу) претензии и ставили вопрос о возмещении им ущерба от такого вселенца, как камчатский краб. Норвежцы в то время даже приняли решение ловить его на своем континентальном шельфе без ограничений. Словом, уничтожить его как нежелательного «восточного» вселенца. Затем, оценив его гастрономические качества, изменили свою позицию и начали осуществлять его промышленный лов на основе научных рекомендаций. Причем дали ему и национальную окраску — переименовав с камчатского краба в «королевского». Словом, к России их «королевский краб» никакого отношения не имеет. Вот даже так отстаивают норвежцы свои национальные интересы.

Вылов камчатского краба норвежцами в отдельные годы на своем континентальном шельфе достигал 5,1—5,6 тыс. т. В последние годы вылов его стабилизировался на уровне 1, 9—2,6 тыс. т стоимостью около 4,5—5,0 млрд рублей. Российский же вылов камчатского краба на российском шельфе на основе научных рекомендаций составляет в разные годы от 6,5 до 9,2 тыс. т стоимостью 12,1—17,2 млрд рублей. Суммы внушительные, и они-то и «манят» взоры чиновников и «денежных мешков» с одной целью Ч отнять этот прибыльный промысел у традиционных рыбаков. У тех, кто открывал, осваивал этот крабовый промысел и вкладывал средства, и не малые, для его изучения и формирования мер регулирования в целях устойчивого состояния его запасов и стабильного промысла.

Таким образом, промысел камчатского краба в Баренцевом море становится традиционным, а квоты на него добывающие российские компании рассчитывают получить в соответствии с установленными законом на очередной 15-летний период на основе «исторического принципа». Однако медведевские рыбно-крабовые чиновники настаивают устроить «крабовые аукционы» не только для вылова краба Баренцева моря, но морей Дальнего Востока, по крайне мере, для 50% от рекомендованного вылова. Мотивы их вроде благие. Дескать, казна государева получит от таких «крабовых аукционов» не менее 25−30 млрд рублей. Но главная цель чиновников, похоже, не казну пополнять, а осуществить передел ресурсов краба в пользу «денежных мешков» и крупных, близких их сердцу компаний. Одновременно с этим, полагаю, ставится задача посредством «крабовых аукционов» создать прецедент для разрушения в целом «исторического принципа». Сегодня крабы на аукцион, завтра — треска, пикша, минтай, сельдь и прочие. Стучи аукционным молоточком и получай барыши. При этом забывают, что именно в ельцинские годы посредством аукционных торгов квотами в воде был порожден небывалый расцвет браконьерства в 200-мильной российской зоне и на ее континентальном шельфе. Следы от него зализывает природа до сегодняшнего дня. Неужели эти уроки ничему не научили медведевских чиновников?

Другое положение с незваным новым вселенцем Баренцева моря крабом-стригуном. Появился он на российском баренцевоморском шельфе, по мнению ряда ученых, в результате сброса балластных вод с танкеров. С этими водами и краб-стригун был неожиданно «вселен» в Баренцево море. Он, широко расселившись на северо-востоке моря, стремительно начал наращивая свою численность. Это стало известно, прежде всего, краболовам-браконьерам из прибалтийских стран, и они начали его несанкционированный промысел на той части шельфа, которая была временно «бесхозной» — в анклаве, но фактически принадлежала все же России. О том, что этот «бесхозный» анклав является частью континентального шельфа России убедительно писало ИА REGNUM в интервью «Договор Медведева — Столтенберга урезал владения России в Арктике» (от 26 августа 2017 года).

Этот браконьерский вылов краба-стригуна достиг 9—10 тыс. т в год. С большим трудом российские власти под давлением СМИ и рыбацкой общественности все же обратили внимание на эту проблему. Удалось с привлечением еще и норвежских властей пресечь этот браконьерский лов.

Так и этот краб-стригун стал уже новым объектом промысла на шельфе в Баренцевом море как российских, так и норвежских рыбаков. Его годовой вылов норвежцами на их континентальном шельфе составляет ежегодно 3,0—5,2 тыс. т стоимостью 2,4 млрд рублей. Российский же вылов на своем континентальном шельфе, а именно на нем имеются наибольшие запасы, пока ограничивается научными рекомендациями. Он составляет ежегодно 7,6—9,2 тыс. т стоимостью 5,6—6,9 млрд рублей.

Судя по площади его распределения на нашем континентальном шельфе и прошлым объемам его браконьерского вылова, запасы его значительны, и рекомендованный вылов вполне может быть увеличен не менее чем в двое. Но для этого надо проводить мониторинг его запасов. А вот здесь опять «денег нет, но вы держитесь». Да и в целом следует определиться в главном: «Этот новый вселенец, краб-стригун, во благо или вред для экосистемы Баренцева моря, и в частности для рыбных запасов?» Рыбаки, промышляющие треску, пикшу, камбалу, палтуса, ропщут, что, дескать, из-за этого пришельца закрывают традиционные районы рыбного промысла, поскольку в них выставляются крабовые ловушки.

Проблемы с нежданным пришельцем крабом-стригуном появляются все новые и новые. А тут еще и «подарок» от рыбно-крабовых чиновников по предстоящим аукционным торгам крабовыми квотами в воде! Пора правительству раз и навсегда отказаться от разрушительных аукционных торгов квотами на вылов рыбы в воде, включая и крабов. Напомню служивым, что ни в одной стране мира с развитым морским рыболовством и рыночными отношениями не применяются аукционные торги квотами на вылов рыбы, крабов, да еще и в воде. Там существуют только аукционные торги уже выловленной рыбы, крабов или рыбной продукцией и морепродуктаов. А как говорят в Одессе, это две большие разницы.

Ну, а что нашему покупателю с тощим кошельком от этих крабовых игр правительства совместно с «денежными мешками»? Стоимость 1 кг мяса краба в магазинах Мурманска зашкаливает за 2,5 тыс. рублей, в Москве можно найти и по 5,3 тыс. рублей. По такой цене он недоступен нашему массовому покупателю. Спрос на внутреннем рынке весьма ограничен. Вот и идет почти 98% вылова крабов Россией на экспорт. Не за этого ли экспортного краба борются «денежные мешки», поддерживаемые недальновидными федеральными чиновниками разного уровня? Уверен: именно за него.

Не менее важный и такой нерешенный вопрос, как о значении крабового промысла для тех приморских субъектов Российской Федерации, континентальный шельф у которых начинается от их прибрежной территории. Сейчас они просто наблюдатели дележа крабов федеральными органами, а ведь по Конституции Российской Федерации эти природные ресурсы находятся в совместном владении, пользовании и распоряжении.

Вот где поле деятельности правительству Российской Федерации, включая и рассмотрение формирование цены на краба на внутреннем рынке с тем, чтобы он был все же доступен и для отечественного покупателя.

По крабам же, принимая во внимание, что это наиболее ценные объекты промысла, пора разработать и принять специальную национальную программу по поддержанию их запасов на оптимальном уровне с тем, чтобы обеспечить их устойчивый отечественный вылов. Заслуживает внимания и рассмотрение такого вопроса, как о введении на крабов государственной монополии.

Мурманск, 16 июля 2018 года

Вячеслав Зиланов — председатель КС «Севрыба», заслуженный работник рыбного хозяйства России, почетный гражданин Мурманской области