Как поделить шкуру неубитого медведя. Цифрового
17 октября 2017 года состоялось пленарное заседание форума «Открытые инновации» в технопарке «Сколково». Принявший участие в заседании премьер-министр Дмитрий Медведев высказал свое представление о развитии цифровой экономики в России.
Выступление предваряла презентация, в которой Россия была представлена в виде активного участника меняющих мир процессов цифровизации. Что подтверждалось тем, что Россия занимает первое место в Европе и шестое место в мире по числу пользователей интернета, а 60% населения имеют смартфоны. В ролике голословно утверждалось, что искусственный интеллект (пока отсутствующий) уже к 2021 году принесет мировой экономике 1 триллион долларов, а к 2030 году — еще 15,7 триллионов. На этом месте стоит задаться вопросом, не походит ли происходящее на надувание очередного финансового пузыря и предложение «Сколково» себя в качестве самого удобного инструмента такого рода процедуры? Как бы то ни было, слова о «самом большом» шаге в истории человечества, в качестве которого пытаются подать цифровизацию, требуют объективного взвешивания: не повторят ли они то, что уже наблюдалось в 90-х годах под видом пузыря интернет-проектов, с которыми почти дословно совпадают нынешние заклинания?
Первое, из чего складывается такое впечатление: все «достижения», представленные как прибыльные, относятся — пусть даже и не к слишком далекому — будущему. По озвученным прогнозам, уже через 7 лет в России появятся 10 отраслевых цифровых платформ и 10 компаний, способных конкурировать на мировом рынке. Хочется спросить словами одного из комментаторов ролика, выложенного в сети: «Прежде, чем конкурировать на международных рынках, не пробовали ли вы захватить внутренние?». Потому что всякая иная позиция предполагает сдачу в аренду своей страны, в данном случае — оцифрованного пользователя, неким зарубежным структурам. Стоит отметить, впрочем, мнение российского премьера о том, что бесконтрольность в цифровом секторе — не то, к чему следует стремиться российскому государству.
«Первое — это готовность людей к новой технологической волне, — заявил Медведев одно из слагаемых происходящих изменений, — мы немало сделали, чтобы цифровая культура стала для нашей страны привычной».
Премьер-министр также указал, что цифровизация сильно меняет рынок труда: в будущем будут востребованы специалисты в обработке больших данных, математическом моделировании, финансовых технологиях, кибербезопасности. Стоит отметить, что такие специалисты должны не просто уметь грамотно написать ключевое слово и вытащить ссылки, но и представлять себе математику и логику процесса сопоставления. В противном случае они будут не более чем цифровыми лакеями, но не цифровыми инженерами. К несчастью, наш уровень школьной подготовки по математике предполагает именно «лакейский» путь развития событий. Чему свидетельством всё ухудшающиеся результаты в образовании с 34—37-м местами в мире по математике и физике.
Премьер-министр подчеркнул, что уже сейчас государство предпринимает усилия по улучшению ситуации со знаниями молодого поколения в математической и инженерной областях. Это похвальное стремление, декларируемое уже на протяжении нескольких лет, всё еще не может переломить нисходящий тренд, говорящий о всё большем погружении российских школьников в математическую дикость. Впрочем, отдельные случаи действительно заслуживают похвалы, как, например, санкт-петербургский ИТМО, в седьмой раз ставший победителем международных соревнований по программированию. Но отдельные достижения недостаточно утешают на фоне общей безрадостной картины.
Читайте также: Вместо кадров для цифровой экономики Россия готовит профигроков в «танчики»
Основное противоречие в общей презентации форума и в выступлении Медведева можно было бы отлить в слоган «Будущее — это Не Сейчас». Все позитивные тенденции, описанные премьер-министром, либо носят пассивно-экстенсивный характер вроде роста числа пользователей интернета и смартфонов (которые используются большей частью не для бизнеса, а для развлечения), либо отсутствуют в настоящем, являясь лишь отражениями неких планов, ярчайшими из которых являются десять компаний и десять цифровых платформ через семь лет.
«У нас много изобретателей, но мало законченных коммерческих проектов», — обратил внимание Медведев.
Причина в том, что сама по себе возникающая среда, прозрачная и обладающая информационной избыточностью, агрессивна по отношению к классическому предпринимательству. Если мы сопрягаем понятие цифровой экономики с экономикой знания, то в экономике знания непредставима прибыль в ее классическом понимании как некая «наценка», получаемая за предоставление «более качественной услуги или товара». Качество и время предоставления товара или услуги неудержимо выравниваются и перестают оказывать какое-либо влияние на цену. Прибыль в рамках данной схемы возникает как владение процессом, которое может идти только на уровне платформы. Которая, как заявлено, появится через семь лет.
«Инновационная экономика должна думать не столько об инвестициях и количестве стартапов, сколько решать те или иные проблемы общества и государства. Но сейчас складывается впечатление, что этим словосочетанием прикрываются самые примитивные бизнес-интересы. На это указывает и весь шум вокруг цифровой экономики, криптовалют и всевозможных интернет-проектов. Всё это модные мировые тенденции, которые больше напоминают пузырь или финансовые пирамиды, способные в любой момент лопнуть, развалиться и исчезнуть, уступив место новым, не менее модным трендам. Участвовать в этом можно только с расчётом быстро провернуть финансы и по возможности соскочить без потерь. Но это не имеет ничего общего с инновациями. Хотя, если инновационность заключается в том, чтобы прокручивать финансы новым способом, то это, несомненно, прорыв», — считает эксперт по сетевой безопасности и информационным технологиям Юрий Носов.
Самое главное, в сущности, о чем сказал Медведев, — то, что цифровизация позволяет в перспективе достичь адекватного уровня планирования на всё увеличивающемся временном горизонте. Практически премьер-министр в своем выступлении описал переход от конкурентной экономики, основанной на недостатке информации и элементе игры, к экономике плановой, то есть такой, в которой можно спланировать потребность, основываясь на исчерпывающей информации о потребителях любого уровня, предоставляемой массивами Big Data (больших данных). Действительно, в таком виде классические представления о бизнесе уходят в прошлое. Что же предлагается сделать для преодоления противоречия? Явно не переход к социалистическому хозяйствованию.
Медведев также упомянул о неготовности с точки зрения безопасности отдать всё и вся на откуп зарубежным цифровым платформам с «неустановленной юрисдикцией». Хочется поддержать премьер-министра в этом направлении. Проявленная Медведевым государственная позиция также прозвучала при комментировании нормативного обеспечения новых процессов, которое обязательно должно иметь место.
«У нас имеется потенциал, чтобы гарантировать цифровой суверенитет, но мы не собираемся замыкаться и строить такой цифровой колхоз», — сказал премьер.
К сожалению, для этого необходимо введение собственной, подконтрольной собственным потребностям цифровой платформы. Но говоря «собственной», кого мы имеем в виду? И является ли этот собственник достаточно ответственным перед своими согражданами?..