Транстихоокеанское партнёрство как предостережение
Инициированное Вашингтоном Транстихоокеанское партнёрство (ТТП) неоднозначно оценивается американским обществом и экспертами. Многие из противников упомянутого соглашения обвиняют правящую верхушку американской элиты и в предательстве национальных интересов, и в действиях, противоречащих чаяниям «простого американца».
Читайте также: Путин раскритиковал закрытые торговые партнерства — ТТП и ТТИП
Предложенное к рассмотрению Конгресса президентом Соединённых Штатов Бараком Обамой партнёрство собрало 12 государств Тихоокеанского бассейна (Австралия, Бруней, Вьетнам, Канада, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, США, Чили, Япония), которые на сегодняшний день участвуют в 40% мировой торговли и представлены 800-миллионным населением. Упомянутое соглашение подписано всеми странами-участницами и должно быть ратифицировано в феврале 2018 года.
С политической точки зрения ТТП является краеугольным камнем политики Барака Обамы в АТР, названной «Тихоокеанским разворотом». В своей программной речи, касающейся значимости партнёрства, президент США объяснил необходимость и тем, что «Азиатско-Тихоокеанский регион продолжит экономическую интеграцию с или без Соединённых Штатов». Такое положение дел фактически «не оставляет выбора» для правящей элиты США и «вынуждает» идти на заключение подобного соглашения. Правда, экономическая повестка дня всё равно увязывается с политической составляющей: оказывается, странам-участницам необходимо отказаться от некоторых национальных интересов, а правила торговли «будут диктовать США, а не такие страны, как Китай». И уже не 44-й президент Соединённых Штатов, а ярый сторонник свободной торговли, известный политолог Фарид Закария радостно восклицает со страниц Washington Post: «Такие торговые соглашения, как ТТП, готовятся открыть другие экономики — такие, как Япония или Вьетнам, например, — настолько, насколько открыта Америка». Тем самым апологет неолиберального курса также невольно признаёт наличие политических мотивов, лежащих поверх экономики.
Читайте также: Лавров: «Закрытость торговых партнёрств США является нежелательной»
С точки зрения международной торговли ТТП заявляется благом для торгующих стран, так как нивелирует или приводит к общему знаменателю около 18 тысяч тарифов в упомянутых странах. Это считается большим достижением, так как американский бизнес сможет поставлять больше товаров в страны-партнёры, создавая новые рабочие места в Соединённых Штатах. При этом сторонники партнёрства скромно обходят тот факт, что многие тихоокеанские государства готовы активно играть на курсе национальной валюты, как это неоднократно делала Япония. В этом случае все длительные согласования сводят на нет возможности американского среднего и малого бизнеса, делая товары из США неконкурентными из-за курсовой разницы. В этой связи также «забывается», что входящие в ТТП страны не нуждаются в столь значительном объёме товаров из Соединённых Штатов, тем более, когда есть Китай.
При этом, как отмечает в Counterpunch американский экономический обозреватель Джек Расмус: «ТТП — это не о том, чтобы экспортировать больше товаров из США. ТТП создаёт более благоприятные условия для корпораций из США, чтобы инвестировать в другие страны и затем реэкспортировать оттуда товары по низким ценам в США, получая, таким образом, максимальную прибыль и не платя налогов».
И вот теперь уместно задуматься, почему не только внешние наблюдатели, но и сами американцы в той или иной форме задаются вопросом: «Кто является субъектом партнёрства и выгодополучателем этого соглашения?» Ответ вполне очевиден: транснациональные корпорации (ТНК), большая часть из которых «прописана» в Соединённых Штатах. По сути, над соглашением трудились не только и не столько законодатели, сколько более пяти сотен лоббистов крупнейших международных корпораций. Профессор права Гарвардского университета Лоуренс Трайб заявил в Haffington Post, что подобные гиганты не заинтересованы в развитии демократических или конституционных процессов. И если в США ещё сохраняется подобие демократии, то странам-участницам предлагаются максимально кабальные условия, когда экономическая необходимость извне ограничивает политические права внутри государства.
«Корпорации фальсифицируют законы, чтобы вознаградить 1% верхушки, в то время как страдают простые работяги и окружающая среда», — прямо утверждает Haffington Post сошедший с президентской гонки сенатор от штата Вермонт Берни Сандерс.
Одним из основных камней преткновения является процедура урегулирования споров на уровне инвестор — государство (investor — state dispute settlement (ISDS)). Упомянутый юридический механизм уравнивает в правах корпорации и государства, делая ТНК полноправным субъектом международного права. К чему это может привести, уже известно. Например, в рамках торгового блока NAFTA, где действуют схожие правила, фармацевтическая корпорация Eli Lilli выдвигала судебный иск против канадского правительства на сумму около 500 миллионов долларов США.
Фактически ISDS представляет собой подобие арбитражного суда, включающего корпоративных адвокатов. Сам текст партнёрства ограничивает главенство законов государства — участника ТТП над корпорациями. Неудивительно, что сенатор-демократ Джефф Меркли полагает такого рода условия размывающими суверенитет непосредственно Соединённых Штатов. А ярый оппонент Партнёрства Элизабет Воррен, сенатор от Демократической партии, прямо заявила в Haffington Post: «ISDS позволяет маленькой группке сверхбогатых инвесторов вытягивать миллиарды долларов от налогоплательщиков, пока они (корпорации) разрушают нормальные финансовые, экологические и общественные правила по всему миру».
Читайте также: «США ратифицируют договор о Транстихоокеанском партнёрстве после Обамы»
Поэтому не кажется удивительным саркастическое замечание Джека Расмуса: «ТТП — смышлёный ребёнок транснациональных корпораций США, которые добивались зоны свободной торговли в Тихоокеанском регионе с тех пор, как Барак Обама вошёл в кабинет в 2009 году».
На сегодняшний день это хор голосов, критикующих не только партнёрство, но и американский истеблишмент, стоящий на страже интересов финансово-промышленных гигантов, в чём-то совпадает с движением Occupy Wall Street в 2011 году, направленным против могущественных корпораций.
И тогда, и теперь ярко прорисовывалась современная основа североамериканского государства, против которого выступают гражданские активисты и многие политики. Крупный капитал, называемый ли трестами в конце XIX в начале XX веков, затем корпорациями в XX и XXI веках, декларирует свои права собственника на властные институты в США. Соединённые Штаты, созданные идеалистами как библейский «Град на холме», выдержали испытания в годы Американской революции. Теперь же Белый дом наглядно иллюстрирует высказывание Бисмарка: «Революцию готовят гении, делают романтики, а пользуются её плодами мерзавцы». Вероятно, ТТП и подобные соглашения должны продлить время «плодоношения» американской революции, но у большого числа американцев возникает вопрос: кто пользуется достижениями американской экономики спустя более чем два столетия после обретения независимости от английской короны?
У меня нет абсолютно никакого желания делать выводы за народ Соединённых Штатов, их законодателей и уж тем более за президента США. Однако, хотелось бы провести неочевидные параллели. В рамках программы развития Дальнего Востока России в 2014 году запущен механизм действия Территорий опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР или сокращённо ТОР). Даже при беглом взгляде на законодательное определение ТОР без труда можно усмотреть сходство с другими экономическими зонами свободной торговли, включая и ТТП. Естественно, что левиафаны типа НАФТА или ТТП оперируют совершенно иными экономическими величинами, нежели российские территории опережающего развития, но у всех подобных соглашений есть «родовые черты», о которых сказано выше. Насколько свободный доступ зарубежных инвесторов на участки РФ, наделённые экстерриториальностью с арбитражем, напоминающим ISDS в ТТП, соответствует внутренним интересам России?
Читайте также: Механизмы ТОСЭР и порто-франко провалятся вслед за ОЭЗ
ТОРы можно признать элементами внешней политики РФ в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Касательно же внутренних проблем… Правильность решения заключается в том, что государство не пошло на ограничения суверенитета в пользу международной торговли (в пользу транснациональных корпораций), тотально меняя законодательство для внешних игроков. С одной стороны, ТОРы действительно важны как локомотивы роста на дальневосточных землях, с другой — это один, но не единственный инструмент для развития региональной экономики. Правительство РФ, отдавая дань неолиберальному консенсусу, который правит бал в мировой экономике, рисует несколько иное будущее для российских земель.
Читайте также: Откроют ли «дальневосточные» ключи страны АТР для экономики России?
Внимая критике американского партнёрства со стороны своих же граждан и части политической элиты, уместно заметить, что российская экономика в случае вхождения в соглашение, подобное ТТП, вряд ли сможет претендовать на лидирующие позиции. По крайней мере, не с такими экономическими гигантами, как Китай или Япония. Если представить, что корпорации упомянутых стран и других государств Тихоокеанского бассейна получат свободу действий на всей территории Дальнего Востока, то несложно предвидеть последствия: уничтожение субъектов российской экономики, зависимость местных органов власти от зарубежных ТНК, выключение реальных механизмов социальной защиты населения и многое другое.
При всех имеющихся обстоятельствах следует признать, что дальневосточные ТОРы — это демонстрация того, что политика — это балансирование в рамках имеющихся возможностей. В этом аспекте уместно сравнить несравнимые вещи: американское ТТП и российские ТОРы. Что такое на сегодняшний день свободные экономические зоны — уступка исчезающему миру или шаг к формированию нового мирового порядка? Даже принимая во внимание утверждения критиков российского закона о ТОСЭРах касательно того, что подобные территории могут повлечь за собой негативные последствия для региона и страны, следует отметить, что дальнейшее зависит от фактического режима деятельности ТОРов. Как говорил средневековый врач Парацельс: «И яд может быть лекарством, и лекарство может быть ядом, всё зависит от дозировки».