Как создавалась музыка с отпечатком судьбы — первая песня русского рока
В 2021 году исполняется 60 лет русскому року. Как ни парадоксально, но первый советский рок-н-ролл сочинили отнюдь не самодеятельные рок-музыканты из андеграунда, а профессионалы: молодой композитор Андрей Петров и поэт Сергей Фогельсон, написавшие «Песню о морском дьяволе» («Эй, моряк») для фильма «Человек-амфибия». Инициатором появления первого советского рок-н-ролла же стал кинорежиссер Владимир Чеботарев.
Жажда героизма
Первый советский рок-н-ролл явился зеркалом настроений, царивших среди военного поколения. Владимир Чеботарев прошел войну, как говорится, от края до края, командовал противотанковой батареей, был ранен, попал в плен, бежал, а когда вернулся к нашим, стал разведчиком, поскольку хорошо знал немецкий язык.
Поэт Сергей Фогельсон, как известно, сочинил тексты для песен к культовому кинофильму «Небесный тихоход», в которых создал необыкновенно романтичный образ советских военных летчиков.
Андрей Петров в войну был еще подростком, но он пережил ужасы эвакуации, праздновал Победу и, как любой мальчишка, грустил из-за того, что ему не хватило лет, чтобы пойти на фронт бить фашистов.
И вот 1961 год. С военной поры минуло 16 лет. За эти годы экономика страны восстановилась и даже были сделаны гигантские шаги вперед — мы запустили первый искусственный спутник Земли, в чём опередили американцев. А в 1961 году была реализована самая фантастическая мечта, которая когда-либо владела человечеством: отчаянный русский парень Юрий Гагарин полетел в космос.
По свидетельству современников, в конце 50-х и начале 60-х годов в советском народе бурлила жажда романтики и героизма. Когда человеку удается раз за разом, из года в год побеждать, преодолевая сложные ситуации, то у него возникает, как говорят психологи, «аддикция» — то есть героизм входит в привычку, и человек начинает испытывать неодолимую потребность в таком образе жизни. Часто случается так, что люди «подсаживаются» на героизм. В 50-е и 60-е годы на героизм «подсела» вся страна.
Вот и начинающий кинорежиссер Владимир Чеботарев в мирное время сам стал искать опасности и приключения, чтобы преодолевать их и вновь испытать сладкое чувство победы. Он даже освоил плавание с аквалангом, которое в те годы считалось крайне опасным.
Когда Чеботарев нашел в архиве киностудии «Ленфильм» сценарий фильма «Человек-амфибия» по роману Александра Беляева, он понял, как будет снимать эту картину: актеры станут играть свои роли на глубине, лишь в крайний момент припадая к нагубнику акваланга, чтобы глотнуть воздуха. Такого в мире еще никто не снимал.
Все жаждали сотворить то, чего никто еще не делал. Актеры Владимир Коренев и Анастасия Вертинская учились плавать с аквалангом, операторы придумывали новые технические приспособления для съемок артистов под водой, аквалангисты искали места для съемок.
Приключения песни
Поскольку для Чеботарева это был всего лишь второй самостоятельный фильм, он во всём слушался редакторов «Ленфильма», которые порекомендовали начинающему режиссеру пригласить весьма уважаемого профессора консерватории. Чеботарев встретился с композитором и постарался объяснить, что он будет снимать абсолютно новаторский фильм, и ему хотелось бы свободной, легкой и очень современной музыки.
«Уже начались съемки, и мне потребовались фонограммы, потому что я целый ряд эпизодов хотел снимать под музыку, — вспоминал Владимир Александрович. — Съемки проходили в Баку. Туда и привезли музыку. Я зарядил пленки в магнитофон, и раздалась музыка, очень чуждая этому фильму. Казалось, что она была рождена не в ХХ, а в XIX веке. И я понял, что композитор совершенно не попал в тему. Это было страшно, потому что съемки уже шли полным ходом. И мне пришлось приостановить съемки. Я дал телеграмму в музыкальный отдел, в которой написал, что буду менять композитора».
Это был момент отчаяния, но жена Ада посоветовала Чеботареву разыскать в Ленинграде молодого композитора Андрея Петрова, отважный стиль которого, по мнению жены, был очень близок тому, что должно звучать в фильме. Режиссер срочно вылетел в Ленинград, отыскал Петрова и объявил, что приглашает его на фильм. Рассказав про свою идею, Чеботарев увлек Петрова за собой в Баку. Режиссер хотел, чтобы композитор посмотрел материал, отснятый под водой, и срочно сочинил музыку.
«Получается очень романтичный фильм», — сказал Петров после просмотра. И тут же спросил: «Когда нужны песни?».
«Могу дать тебе только десять дней, — ответил режиссер. — Поезжай в Ленинград и пришли нам заготовки как можно скорее».
Через десять дней Петров прислал с оказией пленки с записями. Звукооператор торжественно включил магнитофон, и над Старым Баку полилась волшебная музыка.
«У нас стояла большая баржа, где хранились декорации, — вспоминает артист Владимир Коренев. — И там наши звуковики пускали эту музыку. Мы слушали ее по много раз. Музыка была чудесная. И она была совершенно неожиданной для нашего кинематографа, который был социально ориентирован на производственную тематику. У нас были замечательные композиторы, но такой музыки написать не мог никто. Эта музыка пахла солнцем. У Андрея Петрова это была солнечная музыка!».
Музыка эпохи
Тем не менее «Песню о морском дьяволе» оказалось чрезвычайно сложно «пробить» для широкого показа. Редакторы «Ленфильма» сочли, что песня слишком фривольная. Владимиру Александровичу пришлось даже кулаком по столу ударить, чтобы музотдел пропустил нужную ему музыку.
На экране под песню «Эй, моряк!» танцевала молодая манекенщица Нина Большакова. А исполнила первый отечественный рок-н-ролл замечательная джазовая певица Нонна Суханова, которую в те годы именовали не иначе, как «советская Элла Фитцджеральд». Позже Нонна Суханова выступала в ленинградском джаз-оркестре Анатолия Бадхена, с которым записала несколько песен, но популярной певицу сделала именно «Песня о морском дьяволе».
Фильм «Человек-амфибия» имел необыкновенный успех. В 1962 году он стал лидером проката в СССР: его посмотрели более 67 миллионов зрителей, а потом цифра перевалила и за сто миллионов. Огромную роль в успехе фильма сыграла «Песня о морском дьяволе» — первый советский рок-н-ролл.
«Мне чрезвычайно нравилась эта энергичная музыка, — сказал Владимир Чеботарев однажды автору этой статьи. — Я танцевал бы буги-вуги, но не мог, так как у меня в ноге с войны остался осколок мины. Но я был влюблен в эти ритмы. Это — музыка эпохи!».
С чего начинается рок-музыка
Русский рок — одна из немногих музыкальных инноваций ХХ века, которая смогла сохранить и в ХХI веке свою энергию. Да, рок-музыка пришла к нам из-за рубежа, но прошла, как и положено, все стадии ассимиляции. Сначала молодежь просто копировала западные образцы, затем пыталась подражать, сочиняя собственные песни. И вот что интересно: стоило музыкантам начать писать самим, как дала о себе знать память крови, и национальные мелодические ходы проникли в новую музыку. Можно сказать, что русский рок был рожден у слияния этих двух мощных потоков. Его отец — биг-бит. А мать — традиционная мелодика русской народной песни. В дальнейшем этот стиль взрослел, мужал и видоизменялся, вбирая в себя ритмы джаз-рока, хард-рока и диско. Но одно его качество оставалось во все времена неизменным: российские национальные интонации.
Но существует еще одна важная деталь, которая определяет суть русского рока. Это само слово «РОК». В английском языке слово rock обозначает скалу, камень. Да, именно ритмы, рожденные на Западе, являются основой этой музыки. С немецкого слово Der Rock переводится как юбка или платье, то есть оно несет в себе что-то материальное и, если хотите, эротическое. И только в русском языке «рок» — это судьба. У нас, в России, любой стиль современной музыки, где присутствует отпечаток судьбы, является роком. Если отпечатка судьбы в песнях нет, то это не рок, а обычная эстрадка.
Недаром, кстати, русский рок родился в 1961 году, когда ракета Юрия Гагарина взмыла в космос. В полете русского космонавта также присутствовал отпечаток судьбы, ведь он не знал и не мог знать, вернется ли на Землю. Но Юрий Гагарин рискнул и победил.
Таким человеком был и сам Владимир Александрович Чеботарев. Пройдя войну от самого начала и до конца, не раз оказываясь на волосок от смерти, в мирное время он не боялся больше ничего. Экстрим стал его стихией.
А «дьяволами» тогда называли людей отчаянных, готовых на подвиг, на прыжок в неизведанное. Вот и в песне морской дьявол — это отнюдь не морское чудовище, это — символ человеческого бесстрашия. С того момента рок-н-ролл в СССР сделался музыкой смелых и отчаянных людей.