Воскресный киноклуб: «Выживший», или Зачем нам христианство

«Выживший» прогремел. Не только потому, что Лео за него наконец получил «Оскара», но и потому, что многие в этом фильме увидели гимн человеческим возможностям.

Среди зрителей нашего киноклуба есть те, кто безоговорочно разделяют такой подход: по их мнению, путь главного героя — это кинематографически засвидетельствованная, хотя и вымышленная, повесть об истинном мужестве. Об умении жить и выживать, о способности преодолевать самые невероятные преграды и опасности. Так почему же этот взгляд разделили не все? И как вообще смотрится в 2021 году «Выживший» глазами зрителя, который уже видел его в 2015-м, когда он был снят, или увидел впервые сейчас?

Достойный, не зря отмеченный многочисленными наградами, захватывающий фильм не помешал нашему въедливому зрителю попробовать разобраться, что произошло на экране, пока шел «Выживший». Стоит начать с того, что название переведено совсем не точно: легшее в название слово revenant по смыслу больше похоже на «восставший», «долго пропадавший». Действительно, в начале фильма жизнь героя, кажется, не просто висит на волоске, но угасает без малейших шансов вспыхнуть вновь. А «воздвигает из мертвых», ставит его на ноги жажда мести — после того, как на его глазах злодей, уверенный в своей безнаказанности, убивает его сына.

Фильм красив. Местами страшен. В страшных сценах — величественен. Великолепная и суровая северная природа здесь — совсем не только декорации, в которых разворачивается действие, это тоже один из героев повествования, но его сила несопоставима с остальными. Этот герой могуч и молчалив, он наблюдает за людьми и пропустит к цели только сильных. Это природное величие еще раз играет на стороне коренных обитателей этих мест, индейцев, которые тысячелетиями «вели разговор» с этим северным гигантом, местной природой, знают его характер, да и сами стали своими для него. На этом фоне, как подметил один из наших зрителей, белые — что англоязычные американцы, что французы (наверное, канадцы?) — кажутся жадными и суетливыми пришельцами, которые лишены корней и сколько бы ни изощрялись в грабежах и насилии, конец им будет один. Недаром и главный герой обретает силу, восставая против порядков своих собратьев по крови и обретая истинную близость с братьями по духу — индейцами, с которыми он долго жил, из которых была его жена… Именно месть за сына, убитого бесчестным белым, поднимает Выжившего на ноги в момент, казалось бы, безнадежного бессилия, когда он лежит, израненный медведем.

Да и, сравнивая принципы, которые ведут по жизни белых и индейцев, трудно не симпатизировать краснокожим, таким спокойным, уверенным и сражающимся за свою землю, свою традицию, свою многовековую правду. Белые же озабочены наживой, настоящий «бог» в фильме — сейф с деньгами на чердаке форта. Даже показанный как лучший из них, капитан всего лишь держится за воинскую честь как средство выживания и господства среди «сухопутных пиратов», оказавшихся под его командой.

Если же оставить за скобками красочную погоню и месть, которые прекрасно сняты, но «идеи добра» в себе не несут, то фильм зрителю, проводя его по всем кровавым и жестоким эпизодам поножовщины, ледяного холода, убийств, скальпирования доносит одну весьма спорную мысль, вокруг которой центрировалось обсуждение после просмотра ленты. В фильме твердо заявлено моральное превосходство не только персонажей-индейцев над персонажами-белыми, это еще куда ни шло. Преподносится превосходство индейскости над европейством как таковым, даже над христианством, над которым режиссер тонко глумится как в исповеди злодея, так и приводя героя в ходе погони в христианский храм, разрушенный, обвалившийся, с бессильным и бесполезным Христом, беспомощно взирающим со стены…

Да, главный герой — Хью Гласс, чью роль так замечательно исполнил Леонардо Ди Каприо, — черпает свою силу и в знании природы, ее путей и возможностей, которые предоставлены для жизни знающему, и в то же время в родстве с индейцами, на чьем языке он умеет говорить, чьи обычаи ему знакомы. Поэтому и исполняемые в режиме «медицински невероятного» подвиги Гласса — особенно там, где в качестве врага выступает мороз, — выглядят на экране естественно и не вызывают отторжения своей чрезмерностью: ведь этому герою помогают и природа, и традиция.

Вместе с тем, глядя на пути персонажей, хочется еще раз спросить — так ли необходимо для цивилизации быть злобной и беспощадной к природе и заслуживает ли традиция архаичных племен такого превознесения, которое уже невозможно не заметить в современном кинематографе? Европейцу постоянно тычут в нос его несовершенством и моральной низостью по сравнению с разного рода и цвета «аватарами», детьми природы, как бы намекая — стань таким же, ведь это так хорошо и естественно… Только вот подоплека такого искушения может быть весьма далека от прелестей, которые обещает навязшая в зубах «экологическая» пропаганда.

Зрительские симпатии разделились — кто-то целиком погрузился в перипетии сумасшедшей погони по заснеженным лесам и рекам, кто-то обратил внимание на бедствия индейцев, а кого-то возмутила нарочитая, выходящая за пределы привычного даже для фэнтезийного повествования «неубиваемость» героя.