Забвение человека, ставшего уже при жизни великим русским писателем
Валерий Брюсов. Выбор Ивана Волкова. М.: Б.С.Г.-Пресс, 2018.
В предисловии составитель сборника и автор вступительной статьи поэт Иван Волков размышляет, почему прижизненная слава Валерия Брюсова (1873−1924) вскоре сменилась посмертным забвением.
При этом следует иметь в виду, что значение автора «Юпитера поверженного» для современной ему литературы было действительно значительно. Он повлиял не только на близких ему символистов, но и на боровшихся с последними акмеистов Николая Гумилева, и, на первый взгляд, совсем уж далеких от Брюсова футуристов.
По мнению Волкова, забвение Брюсова было обусловлено в значительной степени его относительно благополучной судьбой. Читатель болезненно падок на трагические биографии поэтов, а в данном случае не было ни расстрела, ни смерти в лагере (Гумилев, Мандельштам), ни самоубийства или, на худой конец, изгнания (Цветаева, Ходасевич).
Другой не менее важной причиной для забвения стал брюсовский образ в мемуарах современников. Опять-таки, читатель принял бы описание Брюсова-злодея, но никак не Брюсова-маленького человека, привычного для всех обывателя. По сути слова Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина — «Вот так скотина! добрые люди кровопролитиев от него ждали, а он Чижика съел!» — вполне могут быть отнесены и к Валерию Яковлевичу Брюсову как герою воспоминаний.
Касаясь поэзии, Волков пишет, что за автором «Огненного ангела» прочно закрепилась репутация холодного литературного дельца. Думается, подобное утверждение легко опровергается приводимыми в сборнике стихами, например, такими:
Я сознаю, что постепенно
Душа истаивает. Мгла
Ложится в ней. Но, неизменно,
Мечта свободная — светла!
***
Я больше дольних смут не вижу,
Ничьих восторгов не делю;
Я никого не ненавижу
И — страшно мыслить — не люблю!
(«В горнем свете»).
Кроме того, для понимания нынешнего места поэта, нужно учитывать его эстетические предпочтения, особенности картины мира, во многом отличной от других стихотворцев. Как отмечает Волков, «творчество Брюсова — не набор лирических откровений, а сложная драма со множеством персонажей (…). Поэтому его стихи тем интереснее, чем больше их читаешь, — напряжение возникает не между отдельными строками, а между разными стихотворениями».
Вот только читать Валерия Яковлевича, увы, все равно никак не хотят.
Издание предоставлено книжным магазином «Циолковский».