После Курентзиса: о будущем директорской модели управления в Пермской опере

Итак, свершилось. Пермский театр оперы и балета перешел на директорскую модель управления. Генеральным директором был назначен прежний исполнительный директор театра Андрей Борисов. Таким образом, художественного руководителя теперь не будет.

Что это означает на практике? Если прежде решения по творческой части определялись художественным руководителем, а хозяйственные дела утверждались директором, то теперь вся полнота власти сосредоточена в одних руках. Это налагает на руководителя серьезную ответственность, с которой под силу справиться не каждому.

Как минимум генеральный директор должен обладать серьезной компетенцией, должен разбираться во всех тонкостях театрального искусства, чтобы быть готовым принимать решение с полным осознанием его последствий. Однако здесь важны и лидерские качества руководителя, его желание и способность развивать театр.

Таким образом, в конечном счете, все сводится к личности директора. Пример Теодора Курентзиса ярко демонстрирует тот факт, что художественное руководство, направленное в определенное русло, может развалить театр за несколько лет. Поэтому будущее театра всецело зависит не столько от модели управления, сколько от лидерских качеств руководителя, его профессионализма.

Способен ли Андрей Борисов стать тем лидером, который поведет судно под названием Пермский театр оперы и балета к новым берегам? Ответу на этот вопрос и посвящена настоящая статья.

Назначение Борисова на должность исполнительного директора Пермской оперы состоялось 14 апреля 2017 года, он стал третьим человеком на этом посту за период царствования Теодора Курентзиса, начавшегося с 2011 года.

За несколько лет жизни на посту исполнительного директора Пермского театра оперы и балета Борисов успел произвести определенное впечатление на общественность, поэтому некоторые выводы о нем, как о новом полновластном руководителе Пермского театра оперы и балета, уже можно сделать.

Очень важно, что новый генеральный директор местный. Местный даже не в том смысле, что жил и живет в Перми, местный — в смысле привязанности к театру: он постоянно присутствует на спектаклях, многие его высказывания говорят о том, что ему не безразлична его судьба. Тем более его карьера напрямую с ним связана. Если маэстро Курентзис заботился, как мне кажется, только о собственной славе и работа в Перми ему была в тягость, то Борисов не может «уехать на вечные гастроли», во всяком случае пока.

Многие эксперты отмечают тот факт, что статус директора значительно увеличил благосостояние Борисова, а значит, он будет держаться за свое место, что делает его более гибким, склонным к компромиссу, а также лицом, зависимым от начальства.

Наиболее ярко это проявилось в споре из-за бренда Дягилевского фестиваля, полемика о котором просочилась в СМИ. Оказалось, что дирекция театра обладает определенной субъектностью в отношении бывшего худрука и отнюдь не собирается подчиняться его воле. Ранее Борисов демонстрировал полную лояльность Курентзису, доходившую до неприличия, чем и заслужил ответную похвалу, выраженную ультиматумом маэстро, пугающим власти «сожжением мостов» в случае отставки Борисова. Теперь, когда начальство сменилось, Борисов будет выполнять волю министерства культуры, что, однако, не означает полной потери автономности.

Еще два года назад Борисов рассказывал о том, как пристрастился к музыке и театру, делал он это как бы извиняясь за отсутствие профильного образования. Лично у меня сложилось впечатление, что он стесняется своего непрофессионализма (хотя, по-моему, для должности исполнительного директора его компетентности было вполне достаточно), что также делает его склонным к влиянию, во всяком случае в вопросах узкопрофессиональных, повышая тем самым роль художественного совета, созданного для управлением театром, о чем пойдет разговор ниже.

Что касается взглядов на будущее театра, то Борисов придерживается идеи смешанного театра — некоего гибрида между театром-стаджионе и репертуарным театром. Суть его сводится к ранжированию зрителей по двум категориям — каждому свое, кто-то любит классические постановки, а кому-то нужны новомодные эксперименты в духе Ромео Кастеллуччи. Не знаю, возможно ли это в сложившихся обстоятельствах, однако лично мне такая модель импонирует. Зритель сам решит, что ему ближе, главное — чтобы была возможность выбора. Если два года назад Борисов прямо признавался в неудовлетворённости ситуацией с разрушением репертуарного театра, обещая восстановить хотя бы часть утраченного в бурную эпоху Курентзиса, теперь у него в руках все рычаги, теперь уже не получится все свалить на маэстро.

Таким образом, на первый взгляд складывается впечатление, что Борисов — фигура компромиссная, устраивающая всех, в том числе и своей способностью договариваться со всеми. В сложившейся ситуации такой вариант выглядит оптимальным. Первым шагом Борисова на новом посту, как мне представляется, должно стать представление на суд общественности стратегии развития Пермского театра оперы и балета.

Художественный совет

Помогать в этом нелегком деле Борисову будет его команда, роль которой тем выше, чем ниже компетентность директора в тонких, специфических вопросах.

Коль скоро Борисов не является человеком от искусства это обнажает главную проблему директорского театра. Если раньше вся ответственность за художественную часть ложилась на худрука, то теперь она разделена между четырьмя членами художественного совета, которые будут действовать автономно, возможно, противореча друг другу, а лидера, способного привести работу творческой дирекции к единому знаменателю, уже не будет.

Итак, художественный совет при Борисове состоит из четырех человек.

1. Главный балетмейстер

Алексей Мирошниченко по праву пользуется славой высокого профессионала в балетном искусстве, его взгляды разносторонни — он одинаково мастерски ставит как классические постановки, в частности широкий успех имела его «Баядерка», так и неоклассику, например балет «Золушка».

Важным фактором, как мне кажется, в развитии пермского балета является его укорененность в Перми. Мирошниченко прямо подчеркивал эту необходимость, противопоставляя ее вечным гастролям Курентзиса. Когда из труппы театра ушла чета Четвериковых и балерина Инна Билаш, а также наметился общий кризис, вызванный реформами Курентзиса, Мирошниченко предпринял серьезные усилия, чтобы все исправить. Негативная инерция продолжает сохраняться, и потребуются немалые усилия по ее преодолению, однако твердость в желании что-то изменить явным образом была заявлена главным балетмейстером, что внушает надежду. Этот человек явно находится на своем месте, и для театра очень важно его сохранить.

2. Главный дирижер

Артем Абашев давно известен пермскому зрителю, он успел себя зарекомендовать себя как очень серьезный пианист. Что касается его дирижерских качеств, то эксперты отмечают его хороший контакт с оркестром, способность быстро входить в партитуру, в целом умение работать с людьми. Также Абашев обладает высокой музыкальной культурой и широким кругозором. В своем творческом методе идет вслед за Курентзисом. В целом достоин своего места.

3. Главный хормейстер

После ухода Теодора Курентзиса вместе с ним Пермь покинул и главный хормейстер театра Виталий Полонский, на его место был назначен Евгений Воробьев, который в 2011—2013 гг. был артистом хора musicAeterna. Несмотря на то, что новый главный хормейстер только вступил в должность, он уже успел произвести определенное впечатление на артистов.

4. Директор оперной труппы

Медея Ясониди является осколком эпохи Курентзиса, она пришла в театр вместе с ним и, похоже, никуда уходить не собирается. О ее профессиональных и человеческих качествах следует говорить отдельно. Здесь скажу лишь одно, если Курентзис вызывал негатив как руководитель, то по части профессионализма к нему никогда не было вопросов. Здесь же речь идет о том, что человек просто находится не на своем месте, что еще скажется на работе Пермского театра оперы и балета. Ясониди, в отличие от всех других членов художественного совета, в отличие от директора Борисова, является чуждым человеком для Перми, а значит, объективно, но и субъективно тоже, будет играть негативную роль в его развитии. Рано или поздно, но наши власти это поймут, надеюсь, что не слишком поздно.

В целом новое руководство театра внушает определенный оптимизм, однако сама модель управления, как мне представляется, будет создавать значительные трудности, которые вскоре дадут о себе знать. Тем не менее в сложившихся условиях решение было оптимальным: какое-то время театр сможет функционировать подобным образом, а пока власти края должны найти нового лидера масштаба Теодора Курентзиса, но готового работать в Перми и для Перми.