Умираешь? Учи китайский! Небанальный фильм о любви и смерти

Фильм режиссера Бориса Гуца «Смерть нам к лицу», взявший в этом году главный приз на фестивале российского кино «Окно в Европу» в Выборге, обозначен как «комедийная мелодрама». В общем-то, и не поспоришь — в центре картины нежно любящая друг друга семейная пара, а герои то и дело попадают в забавные и гротескные ситуации. Вот только смех при просмотре сидит в обнимку с ужасом — словно влюбленные в кресле для романтиков на заднем ряду кинотеатра. Потому что название фильма — это не просто кивок в сторону известной фантастической комедии Роберта Земекиса с Брюсом Уиллисом, Мэрил Стрип и Голди Хоун. Лента Бориса Гуца — не только о любви и верности, но и о смерти, дышащей холодом в спину героини Маши — а значит, и ее мужа Пети, который не видит себя отдельно от любимой — здорова она или смертельно больна.

Впрочем, «лентой» этот фильм вряд ли можно назвать. В наши дни всё реже снимают кино на пленку, а эта картина — вторая в режиссерской карьере Бориса Гуца, полностью снятая даже не на профессиональную цифровую камеру, а на «мобилу». И если к показанной в Выборге в прошлом году комедии «Фагот» отношение было, скорее, ироничное — режиссеру дали спецприз «За лучший фильм, снятый на телефон» (при том, что подобный фильм в фестивальной программе был единственным) и вручили большой старинный аппарат с трубкой и диском, то всего через год произошло чудо. Нужно было видеть потрясенное лицо режиссёра, когда он шел к сцене получать высшую награду. Впрочем, потрясен и удивлен был далеко не только автор.

На первый взгляд сюжет предельно прост. Юная семейная пара жила легко и беззаботно, не заморачиваясь денежным вопросом, да и вообще не заморачиваясь, пока Маше не поставили страшный диагноз — меланома, уже и с метастазами. Врачи дают девушке в лучшем случае полгода жизни и даже не берутся за этот безнадежный случай. Впрочем, в клинике в Германии (ох уж эта Германия, предстающая уже не в первой российской картине как некий заповедник чудодеев от медицины!) есть новейшие технологии, которые могут дать шанс на спасение. Но на поездку и суперсовременное лечение нужны 4 миллиона. Которые курьеру и студентке не взять ни в какой тумбочке.

И Маша, понимая это, вместо слез и истерик пытается занять себя полезным делом — педантичной организацией собственных похорон, и заодно всячески развлечь и подбодрить мужа, посмеиваясь над близкой смертью, превращая ее из беспросветного кошмара в этакое экстремальное приключение («Надо срочно учить китайский язык — представляешь, сколько на том свете китайцев?!»). В это время Петя отчаянно пытается раздобыть денег, но мать наотрез отказывается помочь, а отец, работающий вахтовым методом на нефтеносных северах, обещает дать денег… через месяц, когда вернется. На слегка сдвинутого друга по кличке Кактус и разных прочих знакомых тоже надежд нет, да и старая дружба в итоге быстро растворяется в подлинном несчастье, как шипучая витаминка в стакане воды. Петя в полном отчаянии даже пробует себя в амплуа порноактера, но все заканчивается полным конфузом. Маша тоже постепенно отчаивается и уже готова наложить на себя руки, чтобы не мучиться и не мучить любимого. И тут случается чудо — весьма пошленькое, как говорится, в духе времени, но имеющее вполне материальный эквивалент — полную собственность на бабушкину квартиру, которую герои теперь могут продать, чтобы Маша могла поехать лечиться. В итоге — почти хеппи-энд, смерть если не побеждена совсем, то отступила.

Пожалуй, даже несмотря на волнующую почти каждого тему, на определенный шок-контент и успешное балансирование на грани «чёрной» комедии — жесткий, ершистый и довольно-таки циничный автор, напротив, сумел сделать ее светлой — и на экспериментальный, но уже, впрочем, не новый способ съемки, фильм вряд ли вызвал бы единодушную благосклонность жюри. Парочка почетных дипломов или спецприз… Но Борис Гуц добавил в свое «зелье» волшебный ингредиент — он замаскировал свой игровой фильм под документальное кино, снятое методом «включенного наблюдения» — примерно такое же, как «Хроники ртути», тоже, кстати, ставшие победителем в своей номинации.

Автор притворился, что почти всё время фильма Машу и Петю сопровождают два оператора — Даша и Борис. Они, как незримые духи, обитают в их квартире и повсюду ходят за ребятами с камерой. Иногда они берут у них короткие интервью-комментарии. Неизвестно, что представляет собой этот проект — творческий изыск или немного изуверский психологический эксперимент, но то, что каждый шаг героев фиксируется по взаимному согласию, предложено считать данностью. «Это Даша, но ты с ней не разговаривай, как будто ее тут нет». Странно, но факт — кажется, в век надвигающейся тотальной виртуальности растет цена на реальность — настоящую или поддельную. Хотя почему странно? Алмазы дороги, потому что редки, а валяющиеся под ногами камешки интересны разве что детям.

Еще один «счастливый билет» фильма — это составленный каталог чуть ли не всех возможных реакций на известие о чьей-то близкой смерти. Готичная с виду одноклассница Маши, оказывается, ужасно боится кладбищ и то и дело порывается рыдать и обниматься. Друг Петра от попыток помочь не слишком умными советами переходит к очень некрасивой психологической защите. Лощеная визажистка, вызванная, чтобы обсудить последний макияж, узнав, что должна подготовить Машу не к свадьбе, а к похоронам, чуть ли не с визгом пулей вылетает из кафе. И только немолодая библиотекарша, знакомая с Машей еще со школы, реагирует как душевно здоровый и неравнодушный человек.

Из всего этого вместе получилась интересная, живая и небанальная вещь, которую ни коим образом нельзя счесть «слезовыжимательной» поделкой. Наверное, подобные картины и нужны нашему циничному времени, когда бросить заболевшего мужа или жену считается чуть ли не психологически здоровым решением, а в верность и самоотверженность верят лишь чуть больше, чем в Деда Мороза. Борис Гуц из тех, кто меньше всего склонен снимать рождественские сказки и льстить человечеству, а потому ему веришь.