Порнография как синоним вечных ценностей

Этот фильм мне пришлось посмотреть совершенно случайно. Мой индийский пожилой приятель, который гостил у меня, будучи писателем, художником и просто любопытным человеком, решил во время прогулок по городу зайти в кино. Что-то вроде детского похода с мороженым. На что-то доброе. Мы пришли в кино и взяли ближайшие билеты. Первые попавшиеся. Мне и в голову не приходило, что на экране будут бегать древнееврейские пророки с обрезанными эрегированными членами и разыгрываться прочие интеллектуальные драмы отчуждения. Вроде сцен у порнографа в Париже.

Мне стало неловко, что в России мы стали смотреть такое кино. Причём случайно.

Знакомый мой индус, человек совсем другой культуры, не то чтобы «болливуда», но всё-таки не «кина не для всех». Хуже того, оказалось, что он не знал ни французского, ни русского субтитров — совсем. Когда я спросил его, как Вам фильм? То он ответил: «Интересно. Но не очень понятно. У нас мало такого психологического кино». Допустим, «порнографией» и насилием индуса не удивишь. Особенно профессора истории искусств, каковым мой приятель и является. А вот замысловатостью «интеллектуального кино»… Ради чего городить огород? Я бы хотел посмотреть это кино именно так. С нуля. Без моего «багажа» и набора клише. Но, увы, не получается.

А что получается? А получается, что перед нами выдающийся образец современного фильма. О вечных проблемах. Я думал, как объяснить для себя какие-то особенности стиля «авторского кино» на этом примере. Я бы сказал, что это некоторая рассогласованность ожидания, некоторая филигранная нарочитая небрежность. Причём на разных уровнях. Это и ручная камера (частая гостья в этом фильме), и великолепный монтаж, который явно продуман до секунд местами, и, что самое главное, на уровне организации драматургии, перед нами, в отличие от «ясных» мотивировок какого-нибудь сериала о «ментах» или «ворах», «сбивчивое» повествование, чуть-чуть джазовое в этом смысле, словно бы мы постоянно обманываемся. Жизнь как бы течёт сама собой. Удивительно, как мало фильмов могут «обыграть» человека, который их смотрит. Этот фильм — один из образцов, когда сложно уложить его в любую однозначную схему. В нём есть всего по чуть-чуть. Такой импрессионизм, размытость, неловкий нечеткий фокус, постоянная игра с акцентами, ожиданиями, оценками. Все меняется и течёт. Кто от кого чего хочет? Кто кого хочет? Буквально, нас проводят по тонким лабиринтам сексуальных и прочих желаний героев. Конечно, это всё до известной степени «тошнота» экзистенциалистов. Но кроме того, здесь и очевидная метафоричность ближнего востока, с его вечными притчами, и смехотворная парадоксальность современной жизни. Трагикомедия современного человека, который вроде бы должен был далеко уйти от Вавилона, Сиона, и чего-то там ещё старого. Но так ли далеко ушёл? Спросите в арабском квартале Парижа.

Еврей, который ненавидит еврейство. Я огрубляю. Чуть тоньше. Человек, который бежит от войны. Войны с отцом. Войны с самим собой. Вечный поиск невозможной Родины. Надо признаться, что фильм этот произвел на меня большое впечатление. Я бы даже сказал, что он мне понравился. Постепенно возникающая тема «человека в поисках себя», говоря казенным языком шаблонов. Глубокий фильм про идентичность. Так легко в наши дни вывешивать статус: «je suis…» Однако, что скрывается за этим? В фильме показывается, как разные люди отвечают для себя на этот вопрос. Удивительно, насколько постепенно начинаешь ненавидеть всех в этом фильме: «евреев», «арабов», «французов», «порнографов», «святош», «традицию», «молодых писателей», «современное общество», «чиновников», «учителей», «музыкантов», «простых ребят из охраны супермаркета». Себя. Если быть честным до конца.

Скрываются ли за этим «вечные» библейские, то есть почти целиком еврейские истории? Давайте только не будет про национальность мессии… Ну конечно, скрываются, если откопать. Разумеется, что это кино про большее, чем просто «современный распад». Фильм продуман до мелочей. Даже в сценах, где мы видим отказ героя говорить на языке отца с отцом, но согласие на то же с «порнографом». Вообще, история унижения и оскорбления. Вполне себе огромных масштабов. Про антисемитизм Достоевского тоже не будем. Вообще такое кино оставляет самые разные мысли и простор для восприятия. Разные герои. У каждого своя линия. Вполне себе достойная симфонического оркестра фильма. Насколько это надуманно и претенциозно? Наверное, можно и так сказать. Но право слово на фоне огромного количества коммерческого кино. Что-то подобное смотрится почти как шедевр. Пусть мы и понимаем, что это «реализм», только очень условно. Финал фильма, его финальные сцены с оркестром и совсем уж лобовой метафорой — буквально, почти с ударами лбом о закрытую дверь, да хоть Стену Плача — почти заставили плакать и меня. Хотя я уж человек не слишком часто в кино плачущий. Часто ломящийся в закрытую дверь. Особенно в тех местах, где никакой двери и нет…

Короче говоря, если вы не слишком брезгливы, или слишком умны, или хотя бы любите современное кино и вам есть 18+ лет, и вы читали книгу Иова, или Екклесиаста, или любую другую книгу без картинок, или ругались с отцом — кто будет мыть посуду, или воевали за Голаны, или, если вы хотите понимать, что модно нынче на фестивалях с голландским сыром и фуршетах, или почему евреи такие евреи… То вам стоит зайти в кинозал. Возможно, вы выйдете чуть-чуть другим человеком.