В заключительной части мемуарной трилогии о Гражданской войне (о первом томе см. тут) журналист и политик Василий Шульгин (1878−1976) со своими соавторами рассказывает о жизни в Константинополе после эвакуации в турецкую столицу беженцев и остатков белой армии, а затем о нелегальной поездке в Советскую Россию.

В исторической литературе довольно много говорилось о посещении Шульгиным СССР в 1925−1925 гг., которое он описал в своей книге «Три столицы». Напомню, что в тот раз всё организовали сотрудники госбезопасности в рамках операции «Трест», направленной на разложение активной части эмиграции. Но, как видно из приведенных воспоминаний, это не было первым посещением мемуаристом своей родины после изгнания.

Чем были вызваны эти поездки?

Шульгин искал своего сына Вениамина (Лялю), служившего в марковском полку врангелевской армии и пропавшего без вести в самом конце войны. Последний раз его видели в бою 29 октября 1920 года в Крыму. Там же в Крыму оставался и другой близкий родственник Василия Витальевича Дмитрий Пихно (впрочем, к тому времени уже по одной версии расстрелянный, а по другой — скончавшийся от разрыва сердца).

К бывшему депутату Государственной думы присоединился историк литературы Юрий Никольский, чья невеста также не успела покинуть Крым, будущий архимандрит Андрей, а пока еще капитан Всеволод Коломацкий и граф Евстафий Капнист (Врублевский). Всего в экспедиции приняли участие десять человек, из которых только двое на возмездной основе.

Само путешествие, развивавшееся по законам приключенческого фильма, окончилось неудачей. Из-за предательства (а может быть, простого нарушения конспирации) о незаконном переходе границы стало заблаговременно известно советским властям. В итоге часть шульгинских сподвижников была арестована чекистами, а части, в том числе Василию Витальевичу, удалось спастись бегством. Интересно, что бежавший вместе с Шульгиным Коломацкий принципиально решил не отстреливаться: «Я не мог душой позволить моим рукам взводить курок и стрелять — убивать человека за то… за что, собственно?»

Поэтому спустя несколько лет Шульгин вновь нелегально (по крайней мере, так ему казалось) посетил родину. Сына он так и не нашел, а вот написанная о поездке книга в контексте провокации «Треста» серьезно дискредитировала его. Белые опять проиграли.