Грязный и душный, заваленный использованными шприцами и контролируемый исламским режимом аятолл, Тегеран живет двойной жизнью. Разросшийся город приучен лгать и давать взятки, чтобы избежать проблем; и в нём нужно унижаться — в семье, в школе, на улице и в кабинетах бюрократов. И, как и до революции, в Тегеране увлеченно губят себя героином и изменяют женам с проститутками. Книга британской журналистки и иранки Рамиты Наваи «Город лжи. Любовь. Секс. Смерть: вся правда о Тегеране» — это то, что мы не увидим за маской из чадры, скорректированных носов и пустых мечетей современного Ирана.

Рамита Наваи. «Город лжи. Любовь. Секс. Смерть. Вся правда о Тегеране»

Улицы Тегерана окутывает смог, на них умирают редкие деревья и игнорируют светофоры. И рыщут басиджи — стражи аятолл: они назовут шлюхой, изобьют и отправят в каталажку женщину — за сползший с волос платок или поцелуи с мужем. Впрочем, бандит в футболке «USA» назовет «парой безграмотных педрил» приставших к нему исламистов и спокойно уедет в свою лабораторию по производству метамфетамина. Некоторых басиджей в юности насиловали командиры… Такова страна, где за гомосексуализм полагается смерть, но не всем.

Даже жадная до денег полиция презирает навязанных ей фанатиков и регулярно закрывает глаза на запретную жизнь иранцев. «Да, моя жена проститутка! — орал он, размахивая левой рукой — единственной действующей. Она продает себя, потому что только так мы можем купить мне лекарства. Вот так исламская революция обращается с ветеранами войны… Да срать я хотел на Исламскую Республику Иран! Ну давайте, убейте меня!» Эта сцена разыгралась в одном полицейском участке; жена искалеченного мужчины была арестована, когда обслуживала клиента. Он был рядом.

Иран — это тройные стандарты, двойная мораль и злость людей к орущим из мечетей усилителям, зазывающим на молитву. Доносы и пропаганда ненависти к «врагам ислама». Разбогатевшие муллы и неотесанные учительницы совращают девочек-простолюдинок, но тюрьмы забиты «аморальными» женщинами-смертницами, а судья спит с выпоротой по его приговору проституткой. Обман пропитывает общество: глава консервативного семейства говорит, что отправляется в паломничество по шиитским святыням, — и вновь улетает в Таиланд, где много дешевых борделей.

Вечное ожидание расплаты, разбитые судьбы и тягость от воспоминаний из прошлого. Здесь судья, отправивший в годы хомейнистского террора на виселицу мужа с женой из интеллигенции за левые взгляды, преследует их сына, чтобы вымолить прощение. Наваи пишет: «Работа была легкой. За одно лето 1988 года было повешено более 3000 иранцев, а может быть, и 5000. Гассем получал щедрое вознаграждение за свой кровавый труд, и ему предоставили роскошный дом в самом начале Вали-Арс».

«Город лжи» балансирует на грани безупречной журналистики и невыдуманной прозы. Часто его образы — собирательные: «Ложь — это следствие необходимости выживать в деспотическом режиме, ведь нами управляет правительство, считающее своим правом вмешиваться даже в самые интимные дела граждан».

Страницы закончились. И я вдруг понял, что герои Рамиты Наваи, кроме жалости, едва ли вызывают интерес к себе. Тегеран тех, чьё сознание не отравлено, — это рефлексирующая южная пустота, увлеченная гламуром, косметикой и ностальгирующая по персидскому могуществу в чаде урбанизации. И даже светская оппозиция «Моджахедин-э Халк» мало чем отличает в своем тоталитаризме и идиотизме от мулл, а праздные сыновья прогрессивных богачей ищут жен-девственниц среди консерваторов. Но «Город лжи» — редкая книга, которая впечатляет, трогает и со знанием дела погружает в самые глубины Ирана, недоступные нам здесь — на севере.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.