Его звали Аль-Малик ан-Насир Салах ад-Дунийа ва-д-Дин Абуль-Музаффар Юсуф ибн Айюб. Но в европейской историографии он более известен как Саладин. Хотя Саладин, а точнее Салах ад-Дин (1138−1193), является не именем в общепризнанном смысле, а прозвищем, которое можно перевести как «Благочестие веры». В период крестовых походов в рыцарских хрониках встречалось еще одно его именование: Сайф ад-Дин («Меч веры»).

Книга французского историка-египтолога Альбера Шамдора не является биографией знаменитого султана (султан Египта, Ирака, Хиджаза, Сирии, Курдистана, Йемена, Палестины, Ливии). Исследование восстанавливает его военно-политическую деятельность, связанную не только с противодействием крестоносцам, но и борьбой с другими исламскими правителями, что в итоге позволило Салах ад-Дину создать империю.

Гюстав Доре. Победоносный Саладин

Касаясь борьбы султана против Запада, ученый писал, что «для мусульман эта война не будет религиозной до тех пор, пока после глупого поступка Рено де Шатильона, захватившего в мирное время торговый караван, проходивший по его владениям, ее не возглавит Саладин».

Борьба завершилась победой и подписанием осенью 1192 г. мира (точнее, перемирием «на три года, три месяца, три недели и три дня»). Но в значительной степени эта победа была обусловлена дипломатическими талантами султана. Обе противоборствовавших стороны к началу переговоров, начавшихся еще в январе того же года и трудно проходивших, были обескровлены. Шамдор приводит слова Ричарда I Львиное Сердце: «Повсюду разрушенные города. Как у мусульман, так и у христиан резервы живой силы и запасы продовольствия исчерпаны». Подобная ситуация, а также три поражения, понесенных Салах ад-Дином под Акрой, Асколоном и Яффой, предполагали как минимум равные взаимоуступки. Тот же Аскалон (совр. Ашкелон, Израиль), отбитый у мусульман, был объявлен не принадлежащим крестоносцам, а нейтральным. Кроме того, Ричард не получил компенсации за фортификационные работы, проведенные вокруг города.

Жан Коломб. Избиение пленных мусульман Ричардом I. 1474

Тем не менее Саладин остался в памяти побежденных скорее со знаком плюс, чем минус. Крестоносцы воспринимали его как равного себе рыцаря, который соблюдает обычаи войны и благороден по отношению к поверженному противнику. Последнее так описывалось в западноевропейских хрониках тех лет. Если крестоносцы сражались честно и открыто, то их противники наносили «нечестные удары» (ниже пояса и т.д.). За исключением Саладина. В реальности обе стороны были далеки от благородства (вспомним Рено де Шатильона), но для последующей мифологии это было совершенно не важно.

Издание предоставлено книжным магазином «Циолковский».