«Завод»: братва, не стреляйте друг друга

Живет на Руси режиссер Юрий Быков, автор драм «Дурак» и «Майор», постановщик детективного сериала «Метод» и блистательного авторского дебюта «Жить». И вот на широкие экраны вышла новая картина — «Завод», где главные роли исполняют прекрасные артисты Денис Шведов и Андрей Смоляков, которые так и остаются главными и единственными героями — других запоминать бессмысленно.

И вдруг написал режиссер печальные слова, что, мол, фильм в кинотеатрах провалился, народ не смотрит, поэтому не жить его творчеству на большом экране. «Залы пустые. Чувство даже не смущения, а стыда просто пожирает изнутри», — жалуется Быков и продолжает: «Нужно было снимать честное, грязное дешевое кино на коленке, как «Майор», для думающей аудитории центральных городов, не заигрывая с публикой, которая на последние гроши просто хочет выдохнуть в конце рабочей недели». Звучит, конечно, странно, потому что «Завод», названный режиссером «авантюрой, которая была обречена», — и зрительское, и авторское, и подумать, и погрустить. Даже писатель Захар Прилепин вступился за приунывшего автора «Завода»: не будем, говорит, льстить народу — народ не смотрит умное кино, смотрит глупое.

Тревожный нуар Юрия Быкова не глупый и не пошлый. Картина задает вопросы и размышляет, целится в сердца и умы зрителей, которым небезразлично. Художественно эта драма сурова, мрачна и натуралистична. А по-другому никак — крепкие мужики на заводе бунтуют. «Завод» — не праздник, не аттракцион, без визуальных красивостей, на таком не похрустишь кукурузой, да и фильм полезный, поучительный, даже романтический.

«Завод» — социально-политическая драма, чисто мужская, без женщин, почти. Провинция. Утро холодное, серое, тоскливое, хмурый мужик по кличке «Седой» (Шведов) идет на завод, который, оказывается, вот-вот закроют. Предприятие обанкротилось, зарплату задерживают, и работяги, недолго думая, решают взять под стволы владельца — бизнесмена Калугина (Смоляков). Выясняется, деятель этот «за 20 лет не то что станка, болта, провода сраного не купил», а все равно забастовок не боится. Делов-то — похитили, получили деньги, обменялись, разбежались. Это классическая история восстания, поставленная Быковым в традиции криминальных триллеров об ограблении, где вооруженные бандиты в масках, заложники, ультиматумы, переговоры, предательства и штурм.

В похожем на смесь «Нападения на 13-й участок» и «12» (здесь разгневанных мужчин только шесть) фильме Быкова нетрудно разглядеть политическое заявление. Да что там разглядывать, это заявление проговаривается громко и начистоту — власть цинична и жестока, система порочна, а пролетарий бедный страдает. Непонятно, однако, за что боролся этот народ в 90-е, если сегодня, как и 100 лет назад, ждет чисток, репрессий и расстрелов. Ждет ли публика быковских криминальных разборок с буржуями? Выступает ли режиссер за освобождение угнетенных? Призыв, кажется, правильный, но не думайте, что режиссер записался в ряды большевиков.

Народ, по Быкову, что трудится на заводе, похож на бандитов. Таких же бандитов, что подтягиваются спасать олигарха из мозолистых рук отчаявшихся. Все персонажи разговаривают как отсидевшие зэки, будто этот завод при тюряге. Сплошное быдло, отчего война кажется не классовой, а бандитской. Это что ли народный фильм народного режиссера? Видно же, что «Завод» — про бандюганов, маски, кожанки да стволы. Это даже, выражаясь словами режиссера, не «колхозники». Так, «лохи на измене». А потом спрашивается, почему народ кино не смотрит. Потому что народ это дело видел, пережил и знает. Быков не говорит ничего нового. Восстание против несправедливости показано остро, внятно и по делу, но в чем новость? Работяги — ничтожные, полиция — ручная, а братки разлива «лихих 90-х» рулят-разруливают, и виноваты в творящемся беспределе абсолютно все. И все равно каждый хочет жить по-людски.

Если «Завод» — прямая критика современной капиталистической России, то почему пролетарии, якобы «идейные борцы за справедливость», изображены обиженным на мир сбродом? Видимо, режиссер придумал себе свой народ. Такой трагически самоотверженный, но унылый, истерящий, рявкающий и боязливый, чтобы сдаться, пока не грохнули, и черт с деньгами — тюрьма так тюрьма. И зачем? Чтобы история о «революции» рабочих, где и кровь проливается, и богатства угнетателей разделяются, превратилась в месть выжившего, вожака этого шаткого мятежа? Бунт на заводе превращается в дуэль одиночек. Или все же в дуэль идеологий?

Беда в том, что в одиночку революции не делаются. Даже у Быкова — один в поле не воин, хоть и по-русски скроен. А народ не созрел, не идейный. И этот народ «должен» идти на «Завод»? Понятно, в 90-е советские предприятия отхапали воротилы, а народец теперь за гроши пашет и истекает кровью. «Тяжело работягам, тяжело», — признает олигарх. Неужели этой исповедью Быков придает капитализму человеческое лицо? А одноглазый «революционер» кричит угрюмым товарищам, мол, вы не люди, рабы, готовые дерьмо жрать, добавляя вечное «где справедливость?». Так, похоже, Быков намекает на по-балабановски братское «в чем сила?», а «Я тебе не друг» напоминает «Не брат ты мне». «Один ты за правду», — накидывает богатей под занавес трагедии, которая порождает сомнения в самой системе. В общем, всем досталось от дяди Юры, который через образ «Седого» на вопрос «Чем ты недоволен?» отвечает скучным «Всем». Ну что тут скажешь.

Тоска и безнадега — типично для русского кино. А что народ не идет на «Завод» — зря, но понять можно, ведь автор не решил, за кого выступать. Здесь и безыдейный пролетарий, и сытые власть имущие — все злые. Народу непонятно, зачем ему про себя мрачного смотреть и терпеть, как никому не нужный маленький человек прозябает в ничтожном месте. Не бывает «одной жопой на двух стульях», поэтому «Завод» получился не пролетарским, а вполне буржуйским. Я вам не скажу за весь народ, но от творцов прекрасного требуется решительность «Седого», а не двухчасовая драма среди ржавых станков. А выходит как в песне:

«Братва, вам нечего в жизни делить.

Обесценилась жизнь,

И к чему теперь истина,

Если, рыдая, так рвется душа?»