Творцы или клоуны на содержании?

В Госдуму на днях пригласили ведущих деятелей российской культуры, чтобы они посоветовали, как, по словам организатора встречи депутата Елены Ямпольской, «сохранить национальную культуру, не впадая в какие‑то протекционистские настроения». Из этой прекрасной затеи ничего конкретного пока не вышло и, как стало очевидно при живом наблюдении, выйти не может.

Первая причина — доминирующая самовлюблённость творческих людей, их неспособность приходить хоть к какому-то консенсусу. Как заметил в первые же минуты режиссёр Владимир Хотиненко, здесь собраны настолько выдающиеся люди, что договориться о чём-то общем априори невозможно. Известные актёры Безруков, Машков, мэтры Калягин, Хотиненко, Урсуляк, Сельянов, руководители Пиотровский, Урин, музыканты Макаревич и Матвиенко, писатели Шаргунов и Поляков произнесли много красивых и правильных слов, но каждый о своём, практически не слыша друг друга. Любить себя в искусстве — давняя болезнь творческой российской элиты…

Полное ощущение лебедя, раки и щуки. По грустному признанию Александра Калягина, возглавляющего Союз театральных деятелей, во многих театрах постоянны конфликты в руководстве — между директорами и худруками. А тут их просят посоветовать что-то в масштабах всей страны. Причём просит та самая кремлёвская власть, которую они поливают грязью — в кулуарах или публично. Разве не нонсенс?

Вторая причина — тотальная неспособность к действию. Даже там, где нынешним творцам удаётся достичь хотя бы приблизительного единства, когда подходит время принимать решения — всё сразу распадается. Наглядно это было продемонстрировано тут же на Совете: практически все участники возмущались тому трэшу, который царит на телевидении и пробивает одно дно за другим. Так, гендиректор Большого театра Владимир Урин с искренним ужасом поражался жуткому крику и агрессии на популярных телешоу, где не важно, что именно сказать, главное — перекричать и задавить всех вокруг.

Выдающийся психиатр Зураб Кекелидзе подтвердил опасение, что этот телевизионный угар негативно влияет на психику граждан, на мироощущение всего народа. А Евгений Миронов чуть ли не возопил в театральной манере, что «на ТВ уничтожают имя Шукшина, как уничтожили Джигарханяна!»

Тем, кто давно отказался от телепомойки, поясню: оказалось, что на одном из центральных ток-шоу вот уже несколько месяцев идут дрязги вокруг новой свадьбы Лидии Федосеевой-Шукшиной, и участникам за это платят вроде бы миллионные гонорары. Особый цинизм шоуменов в том, что это происходит в год 90-летия Василия Шукшина…

Казалось бы, вот оно редкое единение деятелей культуры, народа и даже представителей власти — все согласились, что засилие грязного белья и хамства на телевидении недопустимо, и надо это прекращать. И что же? Ни-че-го. В ответ на предложение Миронова выступить публично с требованием к телеканалам прекратить издевательство над Шукшиной, писатель Юрий Поляков резонно заметил: телевизионщики ответят вам, что не надо вмешиваться в их творчество; вы же сами бы так отреагировали, если бы стали что-то запрещать вам, не так ли?

О, запрет на запреты — это самое дорогое, что есть у современных творцов! Этот единственный настоящий их консенсус — стоп цензуре! Нет никаких запретов! Свобода ради свободы! — они подняли на щит и носятся с ним в течение последних 30 лет. Любую, даже самую невинную, попытку государства хотя бы оговорить какие-то рамки приличия они встречают как покушение на самих себя… И пусть бы, если б их вседозволенность, скорее напоминающая бессмысленность, породила нечто по-настоящему выдающееся, что-то духовно ценное или хотя бы такое, на что пошли бы миллионы людей.

Но нет, за всё постсоветское время не видно ничего такого, что было бы признано современниками без подсказок кинокритиков как выдающееся произведение искусства. Только-только научились делать по одному в год более-менее искренние фильмы о легендах спорта и космоса, которые Голливуд клепает десятками в год… Но, согласитесь, этого явно недостаточно для оправдания неограниченной свободы, которая порождает массмедийные уродства.

Великие в своей песочнице, наши творцы требуют не трогать их свободу творчества, но на деле охотно отдают её на откуп продюсерам, смирившись с принципом «успешно то, что продаётся». И тем самым потворствуют дикому диктату рынка, ориентированного на всё низменное и гогочущее. Лишь бы только не цензура от государства.

Характерен короткий эпизод на Совете в Госдуме. Андрей Макаревич традиционно призвал государство не вмешиваться в культуру: «Не надо суетиться, не надо ничего запрещать. Если мне не мешают — я считаю, что уже хорошо».

— А оплачивать надо? — отреагировала Ямпольская.

— Не знаю, — ещё тише ответил Макаревич.

Хотиненко понимающе засмеялся.

Тут кроется третий и, возможно, ключевой фактор бессилия художественных элит — тотальная зацикленность на деньгах. Почти каждый выступающий начинал или упоминал о том, что культуре катастрофически не хватает финансирования, и его надо срочно увеличить. Конечно же, за счёт государства. Принципы свободного рынка, которые признаны единственно разумными, сразу же забываются и уступают место патернализму.

Один из участников даже бросил красивую фразу, будто специально для заголовков СМИ: государство должно тратить на культуру больше, чем на армию. Беда в том, что в ней заложено ложное противопоставление военных и творцов, в то время как русская и советская армия были неразрывно связаны с великими представителями национальной культуры.

Да, в идеале культуру следует финансировать щедро (кто бы спорил). Но постойте — разве в творчестве главное деньги? Разве художественное созидание не есть чудо, подобное божественному, и подвиг, подобный самопожертвованию? Разве может получиться по-настоящему великое у того, кто думает, прежде всего, о деньгах? Привычные по такому случаю отсылки к Достоевскому и его долгам — ханжеские, так как Фёдором Михайловичем двигало не стремление заработать, наоборот — он работал под бременем долгов. И потом — кто тут хотя бы на тысячную часть претендует на уровень Достоевского? Раз вы требуете у государства денег, то оно, как заказчик, вправе выставлять требования по содержанию, не так ли?

Но стоило только Министерству культуры в своё время поинтересоваться финансированием театра Константина Райкина, как тут же его обвинили в сталинизме. Вот и сейчас комитет Госдумы собирает деятелей культуры, чтобы не дай Бог не обидеть какими-то новыми решениями. Государство бережно, чуть ли не заискивающе, спрашивает у творцов, как возродить современную русскую культуру?

Вы же профессионалы, вам ли не знать? Но в ответ слышит традиционное: дайте денег и не трогайте! И ничего конкретного, по-настоящему стратегического и прорывного. Прошло три года после блестящего выступления той же Ямпольской на Госсовете культуры при президенте России, в котором с предельной болью выражена проблема культурной деградации, но воз и ныне там: дельцы, тиражирующие пошлятину по законам рынка, продолжают разрушение богоподобного в человеке.

Государству пора перестать советоваться и ждать, что деятели культуры сами о чём-то договорятся. Такого никогда не было и не будет. Главная проблема не в деньгах и даже не в отсутствии достойных творцов (они появляются в каждую эпоху), а в отсутствии стратегического видения развития России — кто мы и куда идём? В чём видим истину и за что готовы умирать? А без такого видения (идеологии) ничего не решить бесконечными обсуждениями, от которых мухи дохнут на подлёте. Уже давно все всё высказали, пора принимать решение и системно проводить его в жизнь.

В момент крымского национального консенсуса 2014 года было заявлено о русском мире как проекте, впитавшим лучшие качества и достижения 1000-летней истории нашей цивилизации, и служащим альтернативной однополярному миру глобального постмодерна. Если так, то его надо наполнять содержанием и смыслами, выдвигая на первые роли тех творцов, которые согласны с ним и готовы внести свой вклад в построение русского мира XXI века. Несогласные же с государственной идеологией пусть живут по законам рынка, сколько хватит гибкости и беспринципности.