Бытуют легенды, что русские поселения возникли на Аляске больше чем за век до появления на ней опорных баз России. Доказать это — трудно, подвергнуть сомнению — сложно. Впрочем, даже реконструировать быт русских владений за океаном, сегодня нелегкая задача. Работа профессора Светланы Федоровой «Русская Америка: от первых поселений до продажи Аляски» — проверенное переизданиями этнографическое исследование. Из этой книги можно узнать, почему в Российской Америке не поселили крепостных, как вымирали зависимые алеуты и из-за чего промысловики имели вдоволь чая и рома, но питались в основном красной рыбой, тюленями и медведями.

Истории эскимосов и индейцев, отчеты англичан и испанцев говорят о том, что русские робинзоны ступали на берега Аляски уже давно. Возможно, что промысловики, уносимые с середины XVII века штормами через Берингов пролив в Северную Америку, строили избы и смешивались с аборигенами; вернуться назад они не могли. Но когда Российско-Американская компания обосновалась в пушном регионе, то ничего, кроме слухов, обросших сказочными подробностями, собрать не удалось. Истина, если она и была, то растворилась в Аляске, как сгнивают бревна и ружья в болотах Севера.

Парадокс Российской Америки — за век существования колонии русское население балансировало на уровне 500−800 человек. Из империи в колонию отправлялись в основном готовые к суровому климату Северов вологодцы и сибиряки. Поначалу Российско-Американская компания изъявляла желание завозить крепостных, но потом избрала политику ограниченного присутствия — только чиновники, рабочие и промысловики. Впрочем, несколько белых рабов оказались на Аляске. Роль крепостных досталась алеутам — их обязали уходить на промысел, обрекая на смерть от голода их семьи; политика компании быстро сократила их численность с 12 до 4 тысяч человек.

Быт на Аляске был тяжел, а климат в XVIII—XIX веках холоднее, чем в нашу эпоху. Редкие поставки продуктов из Якутии, Германии, Калифорнии и Чили были дефицитом или практически все уходили на стол бюрократам; и промысловики жили впроголодь — так, топленое и соленое сливочное масло им было недоступно. Влажная земля Аляски не принимала зерновые, а держать скот не хватало рабочих рук. В поселениях спасали огороды, но что примечательно — в городке Ново-Архангельск уходить в лес за грибами и ягодами русские боялись — тлинкиты отстаивали свои земли. Еще хуже было с одеждой: готовое платье обходилось в треть годового заработка рабочего, и люди, вопреки запретам, носили одежду из шкур животных, предназначенных на продажу.

К середине XIX века колония превратилась в банкрота. Канадцы с Компании Гудзонова залива вытеснили русских с китайского рынка, предложив первосортные меха взамен скверно выделанных с Аляски. Экспорт льда в Калифорнию дал лишь временную стимуляцию экономики, а Кенайская угольная экспедиция не оправдала надежд. Золото еще не отыскали. Жесткая монополия Российско-Американской компании на Аляску исключила прогресс. Впрочем, ее владельцы в убытке не остались.

Передача в 1867 году прав на Аляску Вашингтону выглядит по современным нормам сюрреалистично. Колонию населяло 10−12 тысяч человек: русских, метисов-креолов, алеутов и индейцев. Но Внутренняя, Арктическая и Юго-Восточная Аляска были за коренными жителями, которых там обитало порядка 50 тысяч. Такие нравы — европейцы торговали чужой землей с «дикарями». После поднятия флага США русские поселения несколько десятилетий ветшали, а затем на Аляску хлынули пришельцы — за золотом. А почти все русские покинули Аляску вслед за её продажей, как отмечено в рапорте сержанта-янки, «в подавленном состоянии». О гражданских правах двух тысяч русских креолов высокие стороны забыли, и в итоге их приравняли к туземцам.