Рок воскрес в 2018: у конца света должен быть свой саундтрек
Rock is dead, как пел когда-то Мэрилин Мэнсон — и в это уже почти можно было поверить за наркотическими комами и засильем хип-хопа. Но нет — 2018 год, как Винсент Вега в Миа Уоллес, всадил в рокеров адреналиновый шприц. Рок оказался не только не мёртв — он ещё и пахнет весьма достойно.
И особое внимание тут стоит обратить на новый альбом культовых Smashing Pumpkins с сюрреалистически претенциозным названием Shiny and Oh So Bright, Vol. 1 / LP: No Past. No Future. No Sun (в переводе на русский это означает нечто вроде «Блестящий и очень яркий, Vol. 1 / LP: Нет прошлого. Нет будущего. Нет Солнца»). Зафиксируйте Vol. 1: если стать оптимистом (для этого, впрочем, Pumpkins слушать противопоказано), можно поверить, что мы услышим вторую часть диска. «Тыквы» вообще — мастера двойных пластинок: достаточно вспомнить легендарную Mellon Collie and the Infinite Sadness и недооценённую Machina.
Меж тем предыдущий альбом Smashing Pumpkins вышел четыре года назад: Monuments to an Elegy с убойными треками вроде One and All (We Are) или Drum + Fife. Но участников на нём было всего двое — Билли Корган и Джефф Шредер, к коим добавился секс-гигант рок-н-ролла Томми Ли из Mötley Crüe. Из оригинального «тыквенного» состава был пусть и наитемнейший, но единственный мистер Корган.
А вот альбом Shiny and Oh So Bright изначально прекрасен тем, что в Smashing Pumpkins наконец-таки вернулись первородные участники: гитарист Джеймс Иха, коего мы не видали с 2000 года, и периодический возвращенец ударник Джимми Чемберлейн. Для роял-флэша не хватает только басистки Д’арси Рецки. Но та после наркотический зависимости боится приближаться к рок-сцене и уединённо живёт на отдалённой ферме. Именно Корган, Иха, Рецки и Чемберлейн наряду с Nirvana (эти впереди всех) и Radiohead определили альтернативный рок 90-х, написав Today, Disarm, Bullet with Butterfly Wings, 1979 и Tonight, Tonight.
Так что от воссоединившейся троицы — плюс Шредер — можно было ждать прорыва. Случился ли он в долгожданном Shiny and Oh So Bright? Скорее, нет. Но, однозначно, вышла очень качественная пластинка, до уровня которой современным рокерам, как Хаски до Public Enemy. Корган и компания продемонстрировали: вот так, малыши, надо писать альбомы, даже если ты уже всерьёз задумался о пенсионной реформе.
Shiny and Oh So Bright стартует с тематической песни Knights of Malta («Мальтийский орден»), в которой Билли отдаёт дань своему давнему увлечению трактовками Библии и эзотерическими практиками. Собственно, в тексте говорится: «We're gonna make this happen. I'm gonna fly forever. We're gonna ride that rainbow». Левитация, алхимия, тайные знания — такой себе Пауло Коэльо и Дэн Браун, переложенные на скучноватую музыку в духе New Order. Спасают разве что фирменные гнусавые интонации Коргана. Однако так и хочется спросить: стоп, а где фирменные печаль и меланхолия?
Впрочем, далее — привычнее. Вступительный проигрыш на Silvery Sometimes до ностальгии по 90-м напоминает хит «1979». При этом чувствуется, что «тыквы» уже слезли с наркотиков и перешли на БАДы. Максимально гитарно, ускоренно, но — пустовато. То же, в общем-то, касается и более замедленной Travels, где Корган аки Роберт Плант (неслучайно Smashing Pumpkins так любят исполнять кавер на Stairway to Heaven) скачет по вокальным ступеням, а отличные ударные Чемберлейна и чуть подвывающая гитара Иха создают разные психосостояния. В результате незамысловатый рефрен «It's where I belong, but it's far from here, or else I'm gone» вводит в почти гипнотическое состояние, от которого веет идеей вечного возвращения по Ницще. Отчасти тот же эффект, что и с «гансовской» Sweet Child o' Mine, в которой «Where do we go now» распевают как мантру.
А вот уже следующая песня с Shiny and Oh So Bright напоминает, что Билли Корган всегда был большим обманщиком, и Smashing Pumpkins просто заманивали нас. Презентованная ранее всех Solara демонстрирует, за что мир полюбил «тыкв», и те стали одной из самых коммерчески успешных групп 90-х. То, что нащупывалось в прошлой песне, здесь распускается, как цветы зла — идеально сбалансированная работа. Торжество металла мы слышим и в Marchin' On (Брюс Дикинсон и Ларс Ульрих озадаченно хмурятся). Это, пожалуй, самая злая работа с альбома, напоминающая времена пластинки Adore, но с вкраплениями ранних панковских Pumpkins: так звучит металл XXI века, разбавленный Misfits, укушенными в гримёрке Кейтом Флинтом. Тут мы слышим оригинальных Pumpkins из чикагских гаражей, а не сбитых музыкантов, брюзжащих из-за того, что музыку скачивают бесплатно, а не покупают на компактах и iTunes.
Между двумя этими психоделическими треками, точно дух Сида Баррета вселился в Керри Кинга, спряталась довольно проходная композиция Alienation, звучащая, действительно, несколько отчуждённо. Зато под конец мы услышим ещё один классный трек: With Sympathy звучит как игра мануального терапевта на флейте водосточных труб, отсылая к альбому 2000 года Machina. Ну, а закрывает альбом песня Seek And You Shall Destroy — почти панковский, но скорее по тексту, нежели по музыке, манифест.
В общем, Shiny and Oh So Bright, Vol. 1 / LP: No Past. No Future. No Sun монументальна скорее по названию, по заявке, нежели по содержанию. Smashing Pumpkins как бы пробежались по всей своей 30-летней истории, зачерпнув из прошлых альбомов и накидав будущее широкими мазками. И всё же — тыквенный пациент скорее жив, нежели мёртв. Реюнион не получился абсолютным, как у Black Sabbath в «13»: тут мы скорее видим, как оригинальные участники вспоминают друг друга, стараясь восстановить химию отношений — однако в восьми песнях Shiny and Oh So Bright, несомненно, чувствуется колоссальный потенциал большой группы. Перефразируя Led Zeppelin, Smashing Pumpkins remain the same.
А песен на новом альбоме, да, всего 8, что более чем скудно для суперпродуктивного Билли Коргана, писавшего ранее для пластинок по 40−50 композиций. Однако недавно вышедшая последняя часть трилогии легендарных Nine Inch Nails во главе с Князем боли Трентом Резнором под названием Bad Witch содержит всего 6 песен. Ведь важно другое: Nine Inch Nails с нами, и они вбивают в тела обывателей гвозди.
И это всё год 2018. Здесь есть ещё новые альбомы от Muse, P.O.D., Слэша с Майлзом Кеннеди, стабильно образцовые Foo Fighters, а панк-легенды The Damned впервые за десять лет записали альбом — Evil Spirits, кружевной арт-панк. И даже сэр Пол Маккартни после пятилетнего молчания разразился сольной пластинкой Egypt Station. Год же грядущий выглядит ещё более насыщенным: по слухам, ожидаются новые альбомы от AC/DC, Pearl Jam, Mötley Crüe.
Закрывая же плодотворный 2018, необходимо сказать и о прекрасной пластинке Alice in Chains. В первой половине 90-х эти героиновые монстры входили в великую четвёрку сиэтловского гранжа — вместе с Nirvana, Soundgarden и Pearl Jam. Для лидера «алис» Лейна Стейли всё кончилось так же, как и для Курта Кобейна — только форма отправки к Аиду у них оказалась разной. Но перед смертью вокалиста Alice in Chains записали два шедевральных альбома Dirt (идеальное название) и Alice in Chains — монументальные глыбы отчаяния.
Альбом же 2018 года Rainier Fog (прямая отсылка к горе в Сиэттле) — уже полностью очищенная через кровь, боль и метадон работа новых Alice in Chains, где солирует один из основателей — гитарист, а теперь и вокалист Джерри Кантрелл. Да и заменивший, казалось бы, незаменимого Стейли Уильям Дювалль весьма хорош: в частности, именно он написал So Far Under, отсылающую к natural black Alice in Chains. На моём же плеере чаще всего звучит Maybe, сочащаяся свободой 90-х, но очищенная матрицей нулевых от вредных примесей. Пластинка Rainier Fog обязательна к прослушиванию. Ведь как пел бы Гребенщиков, родись он в Сиэтле: «Кобейн, Стейли, Вейланд, Корнелл мертвы, а Alice in Chains ещё нет».
Да, в расшатанном 2018 году, когда мир вплотную приблизился к апокалипсису (уже слышится шум саранчи и чувствуется смрад гниения), если что и могло порадовать нас, то это отличная рок-музыка. И неслучайно вынырнула она к нам из топи отравленных 90-х, тех, где культу успеха предпочитали культ саморазрушения, ЗОЖу — sex, drugs & rock-n-roll, а ванилькам — группис. Конец света, определённо, близок — и у него должен быть свой саундтрек. Хотя бы с ним нам повезло.