«Богемская рапсодия»: friends will be friends
Когда 20 лет — большую часть жизни — слушаешь песни Queen, когда почти ежедневно смотришь их концерты и клипы, когда читаешь сотни интервью и рецензий, трудно заставить себя пойти на фильм «Богемская рапсодия». Боишься разочароваться. Поэтому в кинотеатр я отправился слишком поздно. И теперь жалею об этом.
Хотя в первые 15−20 минут фильма рука моя хваталась за пистолет — пардон, за «айфон»: чтобы написать гневный пост о «Богемской рапсодии». Слишком часто я находил несоответствия истории киноэкранной и подлинной — когда знаешь почти всё о Queen, сделать это не трудно; всё выходит автоматически. А кроме несоответствий раздражала стилистика фильма, больше подходящая для «мыльных» сериалов. Что-то в духе «Дней нашей жизни» (впрочем, это выдуманное шоу, с Джоуи Триббиани в роли Дрейка Раморе).
Однако примерно на середине фильма случилась перемена в моём восприятии. А в конце — тот самый катарсис, когда я плакал, не стесняясь других зрителей. Они даже перестали есть свой попкорн и отпускать идиотские комментарии. К слову, только ли у меня в кинозале были такие скабрезные и тупые зрители?
Брайан Мэй и Роджер Тейлор, соответственно, гитарист и ударник Queen, а заодно и продюсеры фильма всё сделали правильно. Изначально у них было два пути. Путь первый — показать весь королевский ад жизни Меркури, где слава и гениальность мешались с грязью и отчаянием, а кокаин — с конфетти. И путь второй — создать лирическую сагу о жизни одного из самых гениальных музыкантов в истории. Мэй и Тейлор пошли вторым путём. Спасибо им.
Потому от проекта был отстранён актёр Саша Барон Коэн, известный своим почти физиологическим шокингом и желанием купаться в грязи, как фанаты «Вудстока» и «Нашествия». Коэн сыграл бы совсем иную роль. Знаменитые вечеринки Фредди, на которых краснели бы Калигула и маркиз де Сад, показались бы совсем другими. Коэн (он же Меркури) приставал бы к мужчинам и женщинам, может быть, даже к кошкам — и увидели бы мы озабоченного усатого господина, за которым не каждый бы признал великого музыканта. И, конечно, до оскомины педалировалась бы «голубая» тема. С очарованием и разочарованием, с яростью и болью. Может быть, в лучших традициях «Оскара» Коэна бы номинировали на главную кинонаграду.
Но фокус в том, что Фредди не любил говорить об ориентации и сексуальной жизни. Он искал не секса, но любви. Более того, интересующиеся знают теорию о медленном истязании и убийстве Меркури, совершённом для раздувания гомосексуальной темы.
В итоге Фредди сыграл сериальный актёр Рами Малик (копт из Египта). И он очень старался, хотя сам Меркури, конечно, в жизни был симпатичнее. Малик не играл гения или мученика — нет, в самых драматичных сценах он показывал человека во всей его полноте, а в концертных сценах в точности копировал Фредди (от элементарных поз до характерного облизывания губ). И всё равно мы увидели и гения, и мученика, но прежде всего — человека.
Меж тем две главные претензии к «Богемской рапсодии» никуда не ушли: несоответствие фактов и «мыльный» стиль. По первому могу сказать вот что. Многое в фильме — не только в идеально скопированной сцене c Live Aid — воспроизведено детально, так, как оно было на самом деле. Остальное вы можете гуглить и яндексить, потому что «Богемская рапсодия» — не столько реквием по Фредди Меркури, сколько ещё одна солидная монета в копилку поддержания обожания и интереса к нему.
Что касается «мыльного» вылизанного стиля, то Queen никогда не была экстремально-шоковой группой. Это не Black Sabbath, не Sex Pistols и даже не Led Zeppelin с Kiss. Queen были интересны миллионам прежде всего своей музыкой — и, возможно, ни одна группа не работала в столь широчайшем диапазоне стилей и направлений. Sheer Heart Attack, A Night at the Opera, Hot Space, Innuendo — это точно записывали одни и те же люди?
При этом Queen создали невероятное количество абсолютных, божественных хитов, известных каждому. Кто может соперничать с ними? Разве что Beatles? Let it be. We are the champions (признана самой популярной песней в мире), We will rock you, Bohemian Rhapsody, Show must go on — уже этого достаточно, чтобы царствовать на рок-небесах. А ведь есть ещё стопроцентные шедевры Somebody to Love, Friends Will Be Friends, I Want to Break Free, Who Wants to Live Forever, Crazy Little Thing Called Love и десяток других! Да любая песня Queen — вроде Tie you mother down или Spread your wings — для большинства групп мира стала бы недостижимой вершиной творчества! Так, стоп! Перечислять божественность Queen можно бесконечно.
Важнее другое: как им это удалось? Точного рецепта, безусловно, нет, но общий ответ имеется: Queen — это идеальная алхимия, где каждый дополняет, насыщает и развивает другого. Потому в «Богемской рапсодии» повторяется рефреном: «Мы группа, мы семья!» Один из секретов Queen состоит в том, что 30 лет они вместе создавали королевскую музыку, и когда Фредди умирал, они тоже оставались вместе.
В фильме данный момент показан идеально. Есть образцовый барабанщик Роджер Тейлор с его хитами о любви к машинам. Есть умудрённый, рассудительный Брайан Мэй, песней We will rock you проиллюстрировавший хрестоматийное «всё гениальное — просто», вместе с отцом собравший гитару из деталей старого шкафа и каминной балки XVIII века. Есть гениальный басист и верный друг Джон Дикон, не только идеальный администратор, но и блестящий автор, написавший, к примеру, Another One Bites the Dust, считающуюся, помимо прочего, предтечей хип-хопа. И, безусловно, есть Фредди Меркури. Коробочка гениальности полна и подпирает вечность. Столь цельная полнота редко бывает у групп.
«Богемская рапсодия» — не столько байопик о судьбе гениального Фредди Меркури, сколько музыкальная притча о том, как важно оставаться группой, да и друзьями тоже, в разные времена и до времён последних. Как поют сами Queen (к слову, песня эта написана Меркури и Диконом, который лишь раз после смерти Фредди воссоединился с Мэем и Тейлором): «When you're in need of love they give you care and attention — friends will be friends». Да, если вы вместе, то вас невозможно сместить с трона. Ни при жизни, ни после смерти.