Станислав Говорухин: конец его прекрасной эпохи

Слишком многих за последние годы потеряла русская культура. Валентин Распутин, Владимир Маканин, Олег Табаков, Игорь Шафаревич, Фазиль Искандер, Евгений Евтушенко, список можно продолжать долго. Неделю назад ушла из жизни великая Кира Муратова. И вот не стало другого выдающегося режиссёра — Станислава Говорухина. К слову, он как актёр снимался в фильме Киры Муратовой «Среди серых камней». Да и немало фильмов — прекрасных фильмов — Говорухин снял в Одессе.

Я вспомнил писателя Владимира Маканина. Неслучайно. Говорухин в фильмах, как и Маканин в книгах, умел совершенно феноменально поймать дух времени, нерв эпохи. И вместе с тем создать идеальный реквием по ней. Диагностировать, разобрать на атомы и преобразить в совершенное художественное полотно. Как Францию изучают по книгам Флобера, так и Россию будут воссоздавать по фильмам Говорухина. Кадр за кадром, диалог за диалогом.

И раньше, похоже, люди взрослели рано. Как и их талант. Лермонтова застрелили в 27 лет, а он уже успел создать «Мцыри» и «Героя нашего времени». То, что другой не создаст никогда. Вот и Говорухин уже в 30 лет снял «День ангела» — кино, где российская государственность таяла, как ледники во время глобального потепления.

А проходит 30 лет, и Говорухин выпускает на экраны фильм, как и «Брат» Балабанова, ставший символической летописью прощания «перестройки» и лихолетья 90-х. Когда народ нищал, пока успешные возносились к золотому тельцу на пирамидах из денег и черепов. Но страшнее нищеты были тогда муки моральные: унижение, презрение, переходящее в самоуничижение. Системно полосовали не только людей, но и всю страну. И «томагавки» устремлялись к Белграду.

В народе зрела ярость, зрел протест. И он мог вылиться в народные бунты, а мог сублимироваться в кино. Говорухину удалось сделать последнее. Пенсионер Игорь Афонин (великая роль Михаила Ульянова) мстил не только за свою внучку Катю, но и за всех поруганных русских девочек, брошенных под каток потребления. Экранизация романа Виктора Пронина стала больше книги, что случается редко, и русскому миру явили Дубровского, появившегося, когда пахнуло народной бедой.

Ещё через 14 лет Говорухин экранизировал писателя уже французского, Калефа, и показал закат другой эпохи — сытой, но не менее шальной, бестолковой. Той, где девушки также шли под каток, курчавящийся волосами и пахнущий нефтью. Фильм «Weekend» хорошо пересмотреть прямо сейчас, когда всерьёз задаёшься вопросом: почему у нас было всё, чтобы рвануть, но мы скатились туда, где пенсионер вынужден брать ружьё, чтобы защитить честь?

Подробно можно — и нужно! — разбирать каждый фильм Говорухина. Не только как высочайшее искусство, но и, повторяю, как мозаичное полотно эпохи. А когда месседж художественных фильмов Говорухину надо было усилить, тогда появлялось кино художественное: например, трилогия «Так жить нельзя», «Россия, которую мы потеряли» и «Великая криминальная революция». Ядерный, мощный и неизменно маскулинный посыл.

Говорухин многими и сам воспринимался таким — человеком-глыбой с привинченной к волевому лицу трубкой. Но на самом деле он был удивительно воспитан, тонок, изящен. И элегантен. Как в фильмах, так и в стиле. Его белые костюмы напомнили мне ещё одного великого — уже американского — Тома Вулфа, также ушедшего от нас совсем недавно. Говорухин был неизменно изящен даже там, где шёл по тропкам, которые в России — и только в России — обязательно ведут в дебри так называемого «экстремизма».

Тем мелочнее сегодня выглядят те, кто после смерти решил проблеять: он весь такой неоднозначный, Станислав Говорухин. Проблеять и вспомнить то, что у нас определённые люди вспоминать любят, хотя сами столуются в хмельных трапезных «кровавой власти». Только родить при этом ничего не способны. Из них лезут одни змеи, как перья из старых подушек. А вот Говорухин умел запускать журавлей, глядя на которых, вспоминаешь Россию.

Впрочем, думать о ней у нас как бы и неприлично. К счастью, Говорухин думать умел. И главное — мотивировал думать других. Тех, кто ещё не утратил это ценное свойство. А ещё умел быть смелым: когда все молчали, он одним из первых рассказал о геноциде русских людей в Чечне.

Потому что так выстраивалась вертикаль его сознания. Когда искусство стало слишком мало значить в мире бесконечного уик-энда, Говорухин пошёл в политику. Не чтобы править, но чтобы менять то, что изменить было должно. Возможно, и без особых надежд, но попытаться стоило. Ведь мы, русские люди, слишком часто молчим, когда кричать во весь голос надо. К счастью, находятся те, кто спрашивает за нас. Одним из них был Говорухин.

И за 82 года своей жизни он спросил — и у себя, и у зрителей — столь много. Да, не все его фильмы были удачны. Нечто похожее можно сказать и о Евтушенко. Тот писал много, но достаточно и десяти произведений, чтобы остаться в истории великим. Говорухин брался за разные проекты. Он не снимал редко, как Дэвид Линч или Владимир Меньшов. Один, два, три фильма — ничего особенного, а потом раз — и есть ещё один шедевр. Такой, чтобы уже точно сказали: «Народный режиссёр». Сказал сам народ. А в России — это высшее признание. Когда не власть выдаёт звание, а сам народ.

Творец в России — больше чем творец. Лев Толстой подтвердит. Когда слаба Церковь, когда слепа власть, остаётся верить художникам. Но истинное послание не там, где мессия мнит себя мессией, закладывая особые смыслы, а когда работа выполняется настолько хорошо, что становится больше, нежели просто работа. Так и с Говорухиным. Его экранизации Тома Сойера или «Детей капитана Гранта» — рядовые труды, но педагогического в них больше, чем в любой другой проповеди. И, конечно, в первую очередь это касается «Место встречи изменить нельзя» — фильма, взрастившего в нескольких поколениях чувство правды. Очень русского чувства. Правды как истины и как справедливости, за которую стоит — всегда стоит — бороться.

А ведь был ещё Говорухин-сценарист — тот, что написал «Пираты ХХ века» или «Подмосковные вечера». Впрочем, почему был? Есть. Ведь мы обязательно будем смотреть его фильмы.

До оскомины банальное выражение — «человек-эпоха». Но применительно к Говорухину оно столь уместно. Ведь он человек, который смог не только запечатлеть и вместить в себе эпоху, но и тот, без которого данная эпоха была бы в принципе невозможна. Собственно, это и есть подчинение себе вечности. Удаётся немногим. Станиславу Говорухину, без сомнения, удалось.