Скомканный черновик письма из Простоквашино

Москва, наши дни. Кирилл (Никита Волков) работает дизайнером компьютерных игр и по уши влюблен в Аню (Ольга Боровская), которая уходит от него к своему начальнику — немногословному мужчине по имени Антон (Евгений Цыганов). В его квартире тем временем возникает недружелюбная красавица Рената Ивановна Иванова (Северия Янушаускайте), утверждая, что является полноправной обладательницей этих квадратных метров. Ее появление запускает цепь необыкновенных событий: Кирилла кто-то последовательно стирает из памяти близких, друзей, коллег и даже любимой собаки, и из всех существующих документов. Снова невесть откуда взявшаяся Рената растолковывает молодому человеку, что он — избранный и теперь будет трудиться проводником между мирами, то есть сидеть в каменной башне, досматривать всех входящих, а заодно открывать проходы в новые реальности: географически это исключительно Москва, окруженная Кремлем и в разных климатических зонах. Кирилл меж тем рассчитывает с помощью вдруг обнаруженных талантов вернуть бывшую девушку, а после, может, и до спасения человечества очередь дойдет.

Литературные игры в альтернативную историю всегда занятны: время от времени любопытно, да и полезно, поразмышлять «а что было бы, если бы…». В «Черновике» (это первая часть дилогии «Работа над ошибками») Сергей Лукьяненко предлагает модель реальности, в которой нет нефти и газа — а значит, нет и известных революций и войн, СССР — место радости, благодати и научно-технического прогресса. Из схожих попыток воссоздать иную советскую действительность можно вспомнить удачный сериал «Чернобыль: Зона отчуждения». С киногеничной лукьяненковской прозой вышло иначе. Было бы, конечно, удивительно, если бы авторы фильма следовали букве литературного первоисточника неукоснительно. Однако «Черновик», сценарий которого придумывали шесть авторов, от соблюдения даже нехитрых правил сюжетосложения и пр. уклоняется как может. История чем дальше, тем больше похожа на коллективное письмо из Простоквашино: каждый спешит высказаться, пока не пришел следующий. Ответ на немой вопрос выглядит так: два часа кинофильма собраны из четырех серий телефильма, который обещают показать на канале «Россия-1». Начиная с небольшого пролога, который вроде бы должен ввести в курс дела, авторы делают загадочные лица, как бы говоря «скоро, скоро все объясним». Однако объяснений по поводу происходящего будет немного. Особенно не повезет тем, кто с прозой Лукьяненко и этим романом в частности вовсе не знаком. Без знания первоисточника необходимо приложить серьезные усилия, чтобы разобраться, кто такие кураторы и функционалы, откуда взялись и чем занимаются, как рождались миры, почему так сложно проникнуть в Аркан — мечту всех обитателей окружающих пространств и так далее. Главный герой то и дело совершает алогичные поступки. Скажем, от своей башни ему позволено отходить максимум на 15 км. Стоит подобраться к границе дистанции, как все тело начинает трансформироваться. Вернуться в обычное состояние можно, отхлебнув немножко водички или пожевав снежок. Однако не здравый смысл главное достоинство Кирилла. Зато создателям фильма явно кажется очень эффектным показывать детальное изменение лица артиста Волкова. Поскольку этот прием используют не однажды.

Авторская мысль в «Черновике» вообще очень наглядна и спрямлена. Там, где Сергей Лукьяненко рассуждает об опытах над целыми сообществами и последствиях, у Сергея Мокрицкого возникают политические мотивы в их простодушном изводе. ГУЛАГ — плохо, и поэтому его следует назвать Нирваной (это ирония), раскрасить в дежурные тона, наполнить лязгом металла и заселить истерзанными людьми со стершейся внешностью. За жуть отвечает местная таможенница и по совместительству кузнец Василиса в колоритном, пусть и отчасти шаблонном, исполнении Ирины Демидкиной. То есть понятно, что показать пространство тотального зла таким образом — первое, что рождает воображение режиссера, но именно поэтому так действовать не стоит. А вот Советский Союз без сырьевых ресурсов, известный как Аркан, — хорошо. Он прекрасен и светел, внезапно населен выходцами из Китая в косоворотках, по этой причине рядом с привычными башенными силуэтами виднеются очертания пагод, а коллективный покой охраняют боевые матрешки исполинских размеров. Едва ли не в каждый третий кадр вставляют то одну, то другую башню Кремля, и вскоре это начинает смотреться как пародия, а не как внятное авторское высказывание. Хорошим артистам Пересильд, Яковлевой, Руденскому, Тарасову и другим отводится ничтожно мало экранного времени, по истечении которого их герои куда-то безвозвратно деваются.

Можно было бы развить, скажем, мысли о потере и восстановлении персональной идентичности, углубиться в социальные или исторические темы, или превратить всю историю в острое политическое высказывание, но авторы гнут лирическую линию, которой в романе отведено совсем немного места. Кирилл желает вернуть Аню, а не спасать мир, временами вынужденно отвлекается на работу, драки с матрешками, дискуссии с Котей, который то ли друг, то ли враг, и борьбу с воображаемым злом. В итоге фильм превращается в собрание общих мест, еще и начерно придуманных. Очередная попытка поменять расклад в жанре городского кинофэнтези и хотя бы дотянуться до успеха «Дозоров», увы, не случилась. Впрочем, обрывающийся финал «Черновика» всячески дает понять — «продолжение следует». Оно-то, по всей видимости, и будет написано набело.