Биографии, байопики… В последнее время вокруг как-то очень много биографических кинокартин, пьес, не говоря уж о книгах. Может быть, конечно, раньше не обращала внимания, но, кажется, их стало заметно больше. Писатели, художники, политики, режиссеры, журналисты, аферисты… Ушедшие и даже еще не покинувшие этот мир. Все наперебой стараются осветить их жизнь — кто деликатной свечой, кто прожектором. Некоторые с налобным фонарем лезут в потайные закоулки чужой жизни, то инструментами археолога, то киркой расковыривая дальние пласты детских травм, юношеских влюбленностей, взрослых адюльтеров, старческих причуд. Иногда по паре найденных косточек умудряются реконструировать целого динозавра, хотя чаще получается просто раздутый из мухи слон, розовый или голубой. Бывает по-всякому.

Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Обложка графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»

Авторы этой рисованной биографии почти сумели избежать ненужного диггерства. Хотя их герой, Оскар Клод Моне, один из отцов импрессионизма, отнюдь не был в своей жизни ангелом. Так что можно было бы и порыться и посмаковать, тем более что жанр графического повествования вполне располагает к визуализации авторских фантазий. Да и книга не предназначена для детского чтения, можно было бы и разгуляться. Но нет. Разве что легкая фривольность придана «Девушке в зеленом платье», да о причинах болезни жены художника сказано с современной прямотой — аборты. Ну и адюльтер в сюжете присутствует, куда же без него…

Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Фрагмент графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»

Но в общем и целом книга однозначно не о темных закоулках души или «скелетах в шкафу». Она о свете. О свете обычном, солнечном, который был главной страстью Моне, предметом его творчества, и о свете надежды и любви, который вспыхивал неожиданно в самые мрачные моменты жизни, чтобы разогнать мрак отчаяния.

Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Фрагмент графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»

Поместить художника в мир его картин — что может быть естественнее, если создаешь о нём комикс или мультфильм? Ведь художник действительно «так видит», а значит, и нам стоит посмотреть на окружающее его глазами. Всё же, как мне кажется, комикс подходит для этого лучше, чем анимационная лента, такая, к примеру, как «Ван Гог. С любовью, Винсент» — мазки существуют для того, чтобы спокойно лежать на холсте там, где их положили, а не двигаться вместе с персонажами, внося ненужный хаос. Анимация имеет всего парочку преимуществ — во-первых, ей легче прийти к своему зрителю, и этот зритель будет куда более массовым, чем читатель графической новеллы. Но пойдет ли случайный человек на анимационный фильм о художнике? А любителю искусства, даже начинающему, уже испытавшему это особенное, мало с чем сравнимое удовольствие — не спеша перелистывать альбомы репродукций, будет почти так же приятно листать книгу, возвращаясь к взволновавшим местам или просто самым удачным кадрам.

Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Фрагмент графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»

Впрочем, так ли в данном случае важно — бумажные листы или киноэкран? В какой-то момент я поймала себя на том, что уже не очень-то и понимаю, читаю ли я комикс или смотрю фильм с напряженным, полным резких поворотов и сильных страстей сюжетом. С героем-бунтарем и революционером — непричесанным, со взором горящим, иногда похожим на одержимого. Это действительно книга о революционере, пусть эта революция была очень тихой, а подавляющее большинство человечества, занятое куда более масштабными битвами и революциями, ее даже и не заметило. Франко-прусская война или разгром Парижской коммуны — и какие-то критические баталии в прессе, попытки молодых искателей дать начало новому направлению в искусстве и отвоевать хотя бы крошечный плацдарм в парижском Салоне… Смешно, право. А вот для молодого Моне все эти великие потрясения — только помеха, неприятный фон или страшные известия о друзьях. Уехать за границу вместо того, чтобы идти на фронт — наверное, не самый красивый поступок. Впрочем, все ли войны заслуживают того, чтобы на них гибли художники, и можно ли применять общие мерки к одержимому? Не какими-нибудь силами тьмы, а светом… Но что помешает очередному молодому адепту искусств решить, что он слишком ценен для человечества, чтобы служить Родине — ведь так поступали титаны! Потом-то история, конечно, рассудит всех…

Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Фрагмент графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»

Сальва Рубио и Рикард Эфа тщательно исследуют не только биографию Оскара Клода Моне, но и феномен бунтарства — благо натура им попалась просто идеальная. Не нужно ничего придумывать (ну, почти), специально закручивать сюжет, рискуя свалиться на очередном вираже в неправдоподобие, ставить своему герою палки в колеса, посылать чудесных помощников и расставлять по кустам капканы и рояли. Всё это уже сделал куда более опытный и одаренный сценарист — Жизнь. Да и герой им очень близок — Рикард Фернандес (Эфа) сам в 16 лет бросил школу, чтобы стать художником.

Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Фрагмент графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»

Так кто же он такой — бунтарь? Что сподвигает его на бунт и заставляет прошибать стены лбом? Натура? Вероятно, да, что-то такое — непримиримое и несгибаемое — должно жить в бунтаре с детства. А еще должно быть что-то, ради чего имеет смысл решаться на сотрясение устоев, иначе это будет просто бессмысленным хулиганством. Что-то, что растет постепенно, из маленькой и неопасной с виду искорки, вроде карнавального бенгальского огня, но постепенно превращается в бушующее пламя. Которое, без всякого сомнения, дает яркий свет, но может и обжигать и даже сжигать — не только своего носителя, но и самых близких ему людей.

Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Фрагмент графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»

Как долго можно в одиночку идти против системы? Чем можно, допустимо жертвовать при этом — благополучием любимой женщины, детей, дружбой? Где кончается преданность предназначению и начинается уже упрямство ради упрямства, когда художник кромсает ножом свои картины, чтобы они не пошли с молотка за долги — насквозь через собственную душу. Должен ли, в конце концов, каждый бунтарь остепениться, образумиться, пойти на компромисс с системой и сделку с совестью, или это предательство? Громкие выставки, огромные деньги, слава, дружба сильных мира сего, семейный уют… Всё было ради этого — или всё-таки ради утверждения искусства, которому он служил?

А искусство — это очень требовательное божество, которое может быть страшным и даже безумно жестоким, заставляя скорбящего мужа внезапно начать завороженно следить за игрой света на лице своей приготовленной к погребению жены, а потом, словно сомнамбула, взяться за кисти и начать писать…

Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Фрагмент графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»
Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Фрагмент графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»

Спутницы художника — тема особая. Сколько их было в истории — этих всё понимающих, терпеливых, сносящих все невзгоды «муз» непризнанных, полупризнанных и даже прославленных гениев! Многие из них так особо никому и не известны, куда известнее случаи, выбивающиеся из общего ряда, вроде злой Ксантиппы. А самопожертвование ради таланта — это словно бы что-то само собой разумеющееся, словно бы летящие на яркий свет мотыльки должны кормить собой огонь вдохновения… Впрочем, авторы показывают двух очень разных «мадам Моне», из которых лишь первая, Камилла, выглядит добровольной молчаливой и хрупкой жертвой. Алиса совсем другая — неожиданно сильная, деловитая и даже властная, с инстинктом собственницы, но столь же верная и готовая на любые лишения.

Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Фрагмент графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»

Каждый что-то отдает другому и что-то берет. Хорошо, когда этот обмен равноценен. Так легко принимать как должное самоотречение любимого человека, платя лишь проблесками любви и ничего не меняющим чувством вины. Но так же соблазнительно, например, сделать своим «предводителем», а на самом деле тараном для прошибания стен, самого заведенного, но и самого уязвимого, а самим оставаться в его тени. А потом дружно осудить за «предательство» — ситуация вполне обычная не только в мире искусства. Наверное, мир, в котором люди не будут использовать друг друга, будет похож на купающееся в солнце пшеничное поле, в которое сошел с поезда бунтарь Моне, ставший просто творцом.

Самое удивительное, что столько страстей и страданий происходит на фоне упоительно спокойных и светлых пейзажей. Моне в своем творчестве не какой-то мрачный романтик, он верно служит красоте природы — и, конечно, свету. Внутренние и внешние бури не касаются его безмятежных работ. В этом загадка и парадокс, но творчество всегда полно парадоксов и загадок. Не сгустили ли авторы графической новеллы краски, может быть, первая половина жизни Моне не была настолько трудной? Или художник бежал в прекрасное от жизненных тягот? Как знать… Впрочем, это не так уж и важно, ведь авторы сами признаются в том, что не всегда и не всюду следовали букве биографии знаменитого импрессиониста. Это не фоторепортаж, а впечатление — как называл свои произведения сам Моне. Со слегка размытыми и словно бы дрожащими в мареве чертами, преднамеренно недосказанное и неточное. Но увидев, его трудно забыть.

Издательство «Манн, Иванов и Фербер»
Фрагмент графического романа Сальвы Рубио и Рикарда Эфа «Моне. По ту сторону холста»