Писатель, который пришел с холода

Знакомьтесь: Дэвид Джон Мур Корнуэлл, британский дипломат, шпион и контрразведчик. Он же — писатель Джон Ле Карре, чьи книги нанесли репутации Ми-6 и Ми-5 ущерба больше, чем любой шумный шпионский скандал. По крайней мере, именно так считают некоторые его бывшие коллеги.

Нет, конечно, российские читатели близко, едва ли не интимно знакомы с Ле Карре без малого полвека. Еще в 1970-м его роман «В одном немецком городке» был опубликован в дефицитной «Иностранной литературе», а год спустя вышел отдельной книгой в издательстве «Молодая гвардия». В том же году другой его роман, «Убийство по-джентльменски», увидел свет в антологии «Современный английский детектив», после чего последовала почти тридцатилетняя пауза — советская цензура опознала в писателе классово чуждый элемент и перекрыла поток переводов. Запретный плод сладок: с падением железного занавеса шпионские романы Ле Карре, еще недавно проходившие по категории «махровая антисоветчина», стали бестселлерами на 1/6 части суши. Но можем ли мы сказать, что по-настоящему знаем Дэвида Корнуэлла? Романы «Шпион, который вернулся с холода», «Война в Зазеркалье», «Шпион, выйди вон!» во многом построены на личном опыте автора, но где заканчивается бесстрастная констатация фактов и начинается безудержная фантазия беллетриста? Сборник документальных эссе «Голубиный туннель» — та книга, которая хотя бы отчасти поможет в этом разобраться.

Дэвид Корнуэлл — из тех персонажей, о которых говорят: «его биография — готовый сюжет для романа». Сын авантюриста-неудачника, в 1948 году он сбежал из закрытой частной школы в Швейцарию, чтобы поступить в Бернский университет и получить образование на языке Гёте и Шиллера — выбор, мягко говоря, нетипичный для послевоенного английского подростка. Уже там, в Берне, его завербовали агенты британской разведки и некоторое время использовали для мелких поручений. Позже, окончив Оксфорд, юный Корнуэлл стал полноценным агентом Ми-5 — но скоро разочаровался в работе контрразведки и попросил перевода в Ми-6. Первым и последним постоянным местом его службы стало английское посольство в ФРГ. Там он свел близкое знакомство с немецкими и американскими коллегами, изучил тактику и стратегию «предполагаемого противника», избавился от последних патриотических иллюзий, а заодно написал первые романы, которые позволили ему сделать ручкой сообществу «рыцарей плаща и кинжала» и начать новую карьеру.

Оставим за скобками вопрос о том, бывают ли шпионы бывшими (а заодно и о том, не завербовал ли ужасный KGB мистера Корнуэлла где-нибудь в тени Берлинской стены под звуки Шестой симфонии Шостаковича). Да, Ле Карре отзывается о советской разведке с куда большим уважением, чем о британской или американской — пусть это будет на его совести. Уже став популярным писателем с миллионными тиражами, он продолжал ездить по миру, «горячим точкам» и странам с крайне неблагоприятным туристическим климатом: побывал в Бейруте и Вьетнаме, Гонконге и Панаме, Восточном Конго, России на пике перестройки и вскоре после развала СССР. Он обнимался с Ясиром Арафатом, обедал с Маргарет Тэтчер и президентом Испании, встречался с Андреем Сахаровым, выпивал с Иосифом Бродским в день, когда тот узнал о Нобелевке (поэт-лауреат, разумеется, не читал Ле Карре и, видимо, слабо представлял, что тот пишет — зато бывший разведчик с творчеством Иосифа Александровича ознакомился, но не то чтобы глубоко проникся). Словом, на протяжении многих десятилетий Дэвид Корнуэлл вел жизнь скорее персонажа, чем автора шпионских романов.

Эта джеймсбондовская лихость удивительным образом сочетается у Ле Карре с независимостью взглядов. В «Голубином тоннеле» он рассказывает, как чуть было не сцепился на официальном приеме с бывшим коллегой, высокопоставленным офицером Ми-6, у которого были большие претензии к его книгам. Нервного товарища из органов трудно винить. В своих романах Ле Каре писал о проваленных операциях, брошенных на произвол судьбы агентах, бездарных чиновниках из спецслужб, лицемерных политиках — в общем, с азартом перетряхивает грязное белье британской внешней разведки. Но в своих эссе он высказывается еще откровеннее, прямым текстом, уже не «устами героев», а от первого лица. Ле Карре открыто сочувствует палестинцам и восхищается бойцами Ясира Арафата, с нескрываемой симпатией отзывается о Евгении Примакове и без всякого восторга — о Тэтчер и Буше-старшем. Досталось и профессиональным шпионам. «Никто не умеет загнивать всем коллективом незаметнее, чем разведчики, — пишет автор. — Никто так охотно не отвлекается на второстепенные задачи. Никто не знает лучше, как создать иллюзию загадочного всеведения и за ней спрятаться. Никто не умеет так убедительно делать вид, будто смотрит свысока на всю эту публику, которой ничего другого не остается, как платить по самым высоким расценкам за разведданные второго сорта, а их прелесть не в том, что они объективно ценны, но в том, что процесс их получения окутан готической таинственностью». Это о западногерманской разведке, к началу 1960-х, если верить мистеру Корнуэллу, чуть менее чем полностью состоявшей из бывших высокопоставленных нацистов. Но, разумеется, то же касается и любой другой шпионской организации в любой стране мира. Нашлась пара незлых тихих слов и для американских союзников: «В те дни Соединенные Штаты боролись со всеми, кто хоть немного был похож на коммунистов, и потому поддерживали наркодиктаторов этого региона» — речь, само собой, о Латинской Америке.

А уж то, что его родное ведомство проглядело предательство Кима Филби, Ле Карре, похоже, не простит британским контрразведчикам до гробовой доски. Напомню: пока Ми-5 охотилась на гомосексуалистов и профсоюзных активистов, безупречный Филби сдавал английских агентов оптом и в розницу, а после случайного разоблачения сумел бежать в Москву, где был удостоен орденов Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны I степени и медали «Почетный сотрудник госбезопасности», и дожил до глубокой старости в почете и уважении.

Шпионам всего мира автор «Голубиного тоннеля» противопоставляет неоднозначных персонажей с авантюрной жилкой, которые наплевали на все условности Большой Игры и заняли сторону простых людей, зажатых между молотом и наковальней. Он с неподдельным восторгом говорит о летчиках, вывозивших детей из осажденного Ханоя на тюках с героином и контрабандными алмазами. О руководительнице благотворительного фонда, которая соблазнила состоятельного мецената. Даже о еврейском журналисте, в молодости участвовавшем в охоте за бывшими нацистами. Вот это подлинные герои романа Ле Карре. Ну, а шпионская мишура — так, для оживляжа и отвода глаз.