Джек Потрошитель. Миф? Символ? История?

Мы почти ничего не знаем о нём — и, скорее всего, никогда не узнаем. Был ли он американским индейцем, русским эмигрантом, ирландским террористом, пресыщенным английским лордом, иудеем, масоном, хирургом, мясником? Неизвестно. Существуют сотни версий, какие цели он преследовал, какими мотивами руководствовался — версии психоаналитические и конспирологические, безумные и вполне бытовые. Но какая из них верна, можно только гадать, раскинув карточки, словно пасьянс. Одно несомненно: Джек Потрошитель входит в число главных символов викторианской эпохи, так же как Чарльз Дарвин, Редьярд Киплинг или Шерлок Холмс. И это, конечно, мало говорит о реальной Великобритании XIX века, но очень много — о том, как из пестрых и неоднородных фрагментов формируется в массовом сознании «викторианский миф».

Собственно, «Из ада» великого и ужасного Алана Мура (и художника Эдди Кэмпбелла — грех не упомянуть, раз уж имя вынесено на обложку) — попытка разобраться в работе механизма, сделавшего Джека Потрошителя легендой. Почему писатели, киносценаристы, создатели компьютерных игр и другие ключевые фигуры поп-культуры редко вспоминают, например, о массовых убийствах на Рэтклиффской дороге в 1811 году — хотя именно они послужили поводом для создания Скотленд-Ярда? Или о Лондонском Монстре, охотившемся за дамами в 1788 году? Зато прозвище убийцы, который прикончил пять проституток в Уайтчепле в 1888-м, знает и помнит каждый. В чём его магия?

Загадка вполне детективная. Но, в отличие от одноименного фильма, снятого по этой книге братьями Хьюз, «Из ада» Алана Мура — не детектив. Мы с самого начала знаем, кто убийца, и в общих чертах представляем его мотивы; лондонские полицейские, ведущие расследование, абсолютно некомпетентны, а следствие то и дело заходит в тупик; даже главный протагонист, инспектор Эбберлайн, узнает разгадку по чистой случайности, благодаря классическому deus ex machina. Все жанровые конвенции нарушены, акценты смещены. На первом плане здесь совсем другая интрига — не говоря уж о том, что Эбберлайн Мура, усатый, щекастый, с тяжелым подбородком и носом-картошкой, абсолютно не похож на Джонни Деппа, изящного красавчика, любимца начитанных романтичных восьмиклассниц.

«Из ада» — графический роман в самом прямом смысле слова: многослойный, полифоничный, масштабный, выдержанный исключительно в черно-белой гамме. Алан Мур отправляет читателей в метафизическую экскурсию по Лондону, наполненному призраками прошлого и видениями будущего, городу, где погребен «величайший юродивый Англии» Уильям Блейк, где живут Уильям Моррисон, Оскар Уайльд и Человек-Слон, где женоненавистничество возведено в ранг высокой философии, а в хмурое небо впиваются фаллические шпили церквей, возведенных масоном Николасом Хоксмуром. Деяния Джека Потрошителя идеально вписываются в этот контекст. У истории есть своя архитектура, и убийства в Адском Котле — один из краеугольных камней в основании этого здания.

В отличие от других громких нераскрытых преступлений, зачастую куда более жестоких, злодеяния Джека Потрошителя окружены таким количеством многозначительных подробностей, что допускают любую трактовку. Место преступления, способ убийства и техника расчленения тел, таинственная надпись на стене, якобы уничтоженная не по уму ретивым констеблем, письма, отправленные убийцей в Скотленд-Ярд и центральные лондонские газеты — все эти детали можно истолковать и так, и этак. «Взять, например, Диану, — рассуждает убийца в графическом романе Мура. — Она — просто античная сказка? Или символ фантазии и женского начала? Или это некая обожествленная царевна из древних времен? Миф? Символ? История?» То же и с маньяком из Адского Котла: ключевая метафора эпохи, центральный персонаж одного из самых пугающих и загадочных эпизодов в истории викторианского Лондона, живой человек из плоти и крови — всё это он, Джек Потрошитель.

Алан Мур утверждает власть символа, власть ритуала над косной и приземленной реальностью. Кем бы ни был на самом деле Потрошитель, его действия не вписываются в рамки обыденной логики, они очевидно избыточны, по большей части лишены практического смысла. Паззл можно складывать так и этак — лишние детали останутся в любом случае. Такая иррациональность цепляет, раздражает, не дает покоя. В этом один из источников темной магии самого известного английского серийного убийцы: он подобрал ключ к главной шкатулке с секретом и из исторической персоны превратился в полноценного героя новейшего мифа. А мифы, напоминает автор, «это ключ к нашему правому полушарию: миру богов, который, подобно Атлантиде, затонул под водами века рационализма. К затонувшему царству бессознательного… Людей, что ныряют в глубины и достают со дна сокровища, мы называем волшебниками».

У вечного бунтаря Алана Мура с этим самым «веком рационализма» давние счеты: во времена бурой юности писателя, в правление Железной леди Маргарет Тэтчер, «традиционные викторианские ценности» насаждались в Британии квадратно-гнездовым методом. С тех пор Мур не упускает случая вставить шпильку фанатам «эпохи пара и электричества». В «Лиге выдающихся джентльменов» и «Потерянных девочках», например, он деконструирует главные викторианские мифы так лихо, что только ошметки летят. Но в графическом романе «Из ада» всё серьезнее: к сбору материала для этой книги Мур подошел с дотошностью настоящего исследователя — если не ученого, то по крайней мере хорошего журналиста. Под одни только авторские примечания в «абсолютном» издании отведено более шестидесяти страниц — включая иллюстрированную историю попыток реконструировать события 1888 года. Внесли свою лепту и российские издатели: еще шестнадцать страниц убористым шрифтом занимают комментарии переводчицы Анны Логуновой. Работа во всех отношениях капитальная: буквально «всё, что вы хотели знать о Джеке Потрошителе, но боялись спросить».

Другой вопрос, стоит ли доверять оккультной и антироялистской версии самого Алана Мура. Но он и не настаивает: «Мы создали сложную иллюзию, и это единственное, что можно сказать наверняка. А настоящий убийца ускользнул незамеченным, и его могло и вовсе не быть. Почему бы не предположить, что никакого Джека Потрошителя не существовало, а Мэри Келли сама убила себя с завидной целеустремленностью? Почему бы не оставить их в покое?»